Олег Шовкуненко - Приговор судьи
От слов сына я даже пошатнулся.
– Лиза! – губы сами собой прошептали дорогое мне имя. – Что ж ты раньше-то молчал?!
– А что бы изменилось? – Олег вдруг превратился в того самого серьезного и рассудительного Грома, которого так уважали все партизаны железного моря. – Мы ведь и так делали, что могли.
– Что изменилось…?! – выдохнул я в гневе, но тут же опомнился и поспешил взять себя в руки. Олег, конечно же, был прав. Вернее, раньше был прав. Но только теперь эта самая правота нуждалась в некоторой коррекции с моей стороны. – А ну, бегом марш! – жесткий не обсуждаемый приказ должен был хорошенько перетряхнуть как мозги «серых», так и их командира, вышибить из них последние колебания и сомнения. – Где твой туннель? – Я схватил сына за плечо и хорошенько встряхнул его. – Вспоминай!
– Макс! – неожиданный окрик Загребельного заставил остановиться. – Давай сюда. Ты должен взглянуть на это!
Загребельный вместе с Кальцевым стояли около того самого искрящего устройства, которое привлекло мое внимание в самые первые секунды проявления в ангаре. Правда, сейчас оно уже не искрило, а чадило догорающей изоляцией. Отчего-то мне подумалось, что ремонтники могли направляться именно к этой штуковине. Не ворота же им, в самом-то деле, ремонтировать! Здешние ворота о себе сами прекрасно позаботятся.
– Некогда! – я попытался отмахнуться от друга. – Двигаем вперед! Надо спасать женщин!
– Иди, глянь! – Загребельный с Кальцевым даже не сдвинулись с места, чем серьезно меня удивили и заинтриговали.
– Цирк-зоопарк, что там еще у вас? – проклиная на чем свет стоит досадную задержку, я рысью преодолел разделяющие нас десять метров.
– Тут Саша кое-что обнаружил… – Леший поглядел на меня как-то очень странно, почти виновато, и тут же сделал шаг в сторону.
Сперва я даже не понял, о чем именно говорит Андрюха и куда надо глядеть. «Блок управления» оказался толстой плитой из уже хорошо знакомого желтого металла метра два в высоту. Вся ее лицевая сторона была покрыта затейливым геометрическим орнаментом. Присмотревшись, я понял, что он больше смахивает на электронную печатную плату типа тех, что отыщутся в любом радиоприемнике. Очень необычным являлось то, что роль всяких там конденсаторов, диодов и резисторов выполняли полупрозрачные голографические изображения светящиеся прямо над поверхностью металла.
Правда, имелся один довольно обширный участок в средней части блока. Он был полностью темный, причем не просто лишенный огней, а по-настоящему мертвый, закопченный и даже кое-где оплавленный. Точно в его центре что-то торчало, какая-то продолговатая железяка, слегка смахивающая на рукоять рубильника. Предмет был явно инородный, а потому сразу бросался в глаза.
– Это? – я ткнул пальцем в самую вероятную причину короткого замыкания.
– Так точно, – подтвердил подполковник.
При тусклом, постоянно мигающем освещении ангара было плохо видно, поэтому, чтобы лучше разглядеть детали, мне пришлось подойти к блоку практически вплотную и даже слегка наклониться. В глаза сразу бросилась гладкая, выточенная из металла рукоять небольшой финки, закопченное лезвие которой буквально приварилось к желтому металлу. Конечно же, в мире существовало, да и продолжает существовать (что им сделается-то?) великое множество ножей, однако не узнать, перепутать этот было просто невозможно. Ведь всего каких-то три дня тому назад я самолично вложил его в руку Пашке.
– Че-е-рт! – я резко развернулся и ошарашено уставился в глаза Лешему.
– Хотел бы тебя обнадежить, но, увы, нечем, – ФСБшник сокрушенно покачал головой. – Ножичек тот самый, я это сразу смекнул.
– Значит Павел здесь?!
– И Серебрянцев, скорее всего, тоже. Головастые не позволили им уйти.
– Их надо отыскать… Всех отыскать! Скорее! Пока не поздно! – в голове все мигом переклинило, и я рванулся вглубь комплекса.
– Погоди! – Андрюха меня остановил. – Макс, разве ты не понял, что мы нашли, что все это значит? На Базе никакая не авария, на Базе бунт.
Бунт?! Я замер, пытаясь осознать услышанное, разобраться, согласен ли я с предположением друга.
– Если на Базе действительно восстание, то мы очень вовремя, – голос подал Олег, который подбежал вслед за мной и слышал почти весь наш разговор. – Только где эти бунтари?
– Были здесь, – Кальцев быстро оглядел чистый белый пол. – Крови не видно, так что боя не было. Выходит, ушли. Вырубили эту шарманку и ушли.
После слов одинцовца все мы практически одновременно поглядели на золотистую плиту с округлой черной подпалиной в центре. Готов поспорить, что в этот миг все задавали себе одни и те же вопросы: Что это за штуковина? Зачем повстанцы с риском для жизни прорывались именно к ней?
– Когда мы сюда вломились, искры еще сыпались во всю, – я первым попробовал подобраться к загадке. – Получается, ее незадолго до нашего прихода закоротили.
– Может и так, – пожал плечами Гром. – И что это нам дает?
– Незадолго до нашего прихода вырубилась система защиты этого купола, – нашелся Кальцев. – Как, пойдет такой вариант?
– Вполне, – ища поддержки, я поглядел на Лешего, и тот кивнул, хотя и не очень уверенно.
– Повстанцы вполне могли заметить наш рывок в сторону Базы. Заметили и помогли войти. Но вот почему они ушли, не дождались нас? – чекист с тревогой огляделся по сторонам. – Не нравится мне все это.
Я прекрасно понимал подозрения друга. Нас вполне могли примитивно заманить на Базу. Специально для этого отключили защитные экраны и тот проклятущий, пожиравший энергию голубой луч. Головастые умные, коварные бестии, они могли учесть, подстроить абсолютно все… все, кроме, пожалуй, вот этой грязной, кое где выщербленной и поцарапанной финки, подобранной мной в старой заброшенной церкви. Управляющий блок проткнули именно ей. Случайность? Я чувствовал, что нет. Скорее всего, именно так выглядел очередной сигнал, поданный кем-то неведомым лично полковнику Ветрову. Сигнал?! Я резко повернул голову и уставился на рукоять ножа. Раз это сигнал, то что он должен означать, о чем подсказывать или предупреждать?
Собраться с мыслями оказалось невероятно сложно. Хотелось тупо нестись вперед, искать Лизу, Пашку, Ипатича и всех остальных, крошить, рвать на куски проклятых головастых. Эх, мне бы сейчас мощь того симбионта, что сидел в теле Нестерова!
Мощь… сила… симбионт… Я глядел на пронзенный сталью управляющий блок и все отчетливей понимал, что обычному человеку такое не по плечу. Да, конечно, странный желтоватый металл был относительно мягок и пластичен, но все же это вовсе не какая-то там жестянка или кусок пластика, это как не крути плита. Пробить ее могла лишь умелая и очень-очень, можно сказать не по-человечески крепкая рука. Неужели и впрямь Нестеров? Цирк-зоопарк, тогда куда подевался этот старый хрыч? Почему свалил и не встречает, пусть и хилую, но все же подмогу? С ума он, что ли сошел?
