Валентин Егоров - Танкист
Послышались негромкие хлопки небольшой группы командиров и офицеров бригады, которые выкрали свободное время, чтобы присутствовать на этой церемонии. Закончив свое выступление, генерал-лейтенант Шумилов вежливо взял под локоток полковника Невжинского и вместе с ним отправился в оперативный отдел штаба бригады, чтобы выслушать последние новости о событиях на переднем крае фронта. Весь сегодняшний день, четвертого июля, немецкие войска на Центральном фронте вели операции по уничтожению оборонительных и передовых охранений советских войск на линии фронта.
Прохор Ломакин посмотрел им вслед, оправил гимнастерку под поясным ремнем и решительным шагом направился к выходу из штаба. На самом выходе дорогу троице красноармейцев преградил майор государственной безопасности Мельников, который негромким шепотом произнес:
- Молодцы, ребята! С первых же дней в бригаде сумели найти себе достойное место и прекрасно показать себя в глазах других танкистов нашей гвардейской бригады. В какой-то мере я горжусь своими подчиненными...
- Мы, товарищ майор государственной безопасности, вам не подчиняемся! - Не выдержал Сергей Мышенков, резанув майору госбезопасности в глаза правду-матку.
- Зря вы так остро воспринимаете мои слова! Я же к вам с открытым сердцем обращаюсь! Но я на вас из-за этого не обижаюсь! Остановил вас только для того, чтобы кое-что лично вам посоветовать. Сегодня вечером полковник Назаренко, командир танкового дивизиона НКВД, вручит вам приказ нашего наркома о вашем подчинении на период проведения немцами наступательной операции под Орлом, Курсом и Белгородом. В приказе будет также говориться и о том, что уже сегодня ночью ваш КВ должен выдвинуться в передовые траншеи общей фронтовой обороны. Свое наступление немцы начнут где-то в районе трех или четырех часов утра. Ребята, постарайтесь, сделать так, чтобы вы не успели бы прибыть в эту траншею до начала немецкой артиллерийской подготовки. Всем хорошо известно, что проводимые артподготовки передовые траншеи превращают в общую братскую могилу для всех красноармейцев и командиров, которые будут ее защищать. Это грустная и грязная сторона любой войны, вам следует объявиться в этой траншее сразу же после окончания немецкой артподготовки, чтобы вступить с бой с наступающими немецкими танками и их остановить. Сейчас мне, парни, некогда, должен вернуться к исполнению своих обязанностей. Поэтому я не могу дольше с вами задерживаться, сейчас должен вас покинуть, но вы помните мои слова и себя берегите.
С этими словами майор Мельников исчез, испарился в темноте ночи, но его встреча и приватная беседа с красноармейцами была замечена многими командирами и офицерами штабистами танковой бригады. Офицеры тут же сделали свои выводы о том, что Прохор и его танковый экипаж являются доверительными людьми НКВД. Они тут же перестали улыбаться, пожимать им руки, в душе считая их настоящими "стукачами". От одного этого у парней моментально испортилось настроение, которое минуту назад было приподнято такой замечательной наградой, как солдатская медаль "За отвагу"! Еще раз взглянув на новенькие медали, украсившие их грудь, молодые танкисты нестройной гурьбой поплелись к своему танку.
Танк КВ стоял чуть поодаль от входа в штаб бригады. Прохор из кармана гимнастерки достал пачку папирос "Казбек". Надорвав пачку, он из нее достал папиросу и начал разминать табак в гильзе папиросы, а саму пачку "Казбек" передал Сергею Мышенкову. Механик-водитель танка Мышенков курил все на свете, что хотя бы имело в себе грамм табак. Без курева Серега не мог пробыть и минуты, в его рту постоянно курилась самокрутка, иногда пылающая ярким пламенем, извергающая неимоверно черные клубы дыма. Этот парень давно уже не курил интеллигентные папиросы, а им предпочитал что-нибудь покрепче и деревенское, типа, махорки-горлодера. Но сегодня он оказался сильно расстроенным человеком из-за панибратского отношения к ним майора Мельникова. Механику-водителю чертовски не понравился этот разговор, его внутреннее содержание, поэтому, действуя на полном автомате, Серега взял и раскурил папиросу, предложенную Прошкой.
- Братва, ну чего вы так расстроились? - Тут мысленно вмешался в мысли своих друзей снайпер-наводчик танкового орудия, Михаил Кувалдин, которому его старшие братья пока еще не разрешали курить. - Майор сказал нам, что будет такой приказ. Но пока такого приказа нет, а это означает, что мы вправе сами решать, чем сегодня ночью будем заниматься. Спать пойдем, вот, весь и спрос!
В этот момент снова открылась дверь штабного здания, в ней показался капитан Сергеев, начштаба 1-го батальона. При виде троих друзей он радостно заулыбался. Протягивая рядовому Ломакину какую-то цидульку, капитан приятным голосом произнес:
- Ну, парни, вы даете! Получаете персональные приказы непосредственно из штаба фронта. Полковник Невжинский, передавая эту бумагу мне, строго-настрого запретил мне ее вскрывать и читать то, что на ней написано! Ну, вот Прохор, на этой бумажке напиши мне, что ты приказ принял и готов приступить к его исполнению. Спасибо и до свидания!
Когда капитан Сергеев снова скрылся за дверью штаба бригады, рядовой красноармеец Ломакин дрожащими руками вскрыл полученный конверт и прочитал текст на листе бумаги в половину обычного листа. К этому моменту он уже знал, кто и что именно написал на этом листе бумаги, но ему хотелось, чтобы и его друзья товарищи ознакомились бы с этим приказом.
На листе было напечатано: "Дорогой Прохор Владимирович!
Как мне доложили наши ответственные товарищи, ты и твой экипаж неплохо справляетесь с нашими поручениями испытательного срока вашего пребывания на фронте. В этой связи мы решили продлить срок вашего пребывания в 27-й гтбр на весь период осуществления немецкой стороной наступательной операции "Цитадель". Ты получаешь полную свободу действий своего танкового экипажа по отражению наступательных действий вражеских войск. Но должен своевременно нас информировать о проделанной работе и о боях, в которых будет принимать участие экипаж твоего танка КВ. Твой танк может работать в полосе ведения военных действий 6-й и 7 гвардейских общевойсковых армий. О принятом нами решении соответствующим образом проинформированы штаб Воронежского фронта, оба армейских штаба, а также все командиры и офицеры НКВД, которые находятся в полосе активных действий обеих армий, которые в случае необходимости смогут оказать вам помощь любого порядка. В рамках начала боевых действий приказываю экипажу тяжелого танка КВ рано утром 5-го июля 1943 года выдвинуться на передовую линию нашей обороны, чтобы противодействовать вражескому наступлению. Нарком НКВД, Берия".
