Владимир Поселягин - Ганфайтер (СИ)
После его рассказа, я ему представился русским путешественником, обо мне он, кстати, слышал, честно сообщил ему, что он мне только мешает. Мол, я считаю, его угрозой для своих детей, что сидели рядом со мной на песке, поэтому я или закапываю его тело в песок, или даю лодку под парусом, запас продовольствия, какое — никакое оружие и он отплывает немедленно. Француз выбрал лодку, причём с радостью и долго благодарил меня за неё со слезами на глазах.
Потом мы дошли до берега, остановившись метрах в двухстах от самолёта, я вызвал не очень большую шлюпку, где уже стояла мачта и был парус. Два весла находилось внутри. После этого я положил внутрь рюкзак с едой, котелок, бидон с водой, одно из охотничьих ружей, что купил в магазинах Питера, запас пороха пыжей и дроби, оружие было дульнозарядным. Топорик и всё для выживания. Не забыл рубаху, шляпу и одеяло. Француз был голоден, поэтому пока я готовил ему лодку, Анна сбегала к автодому, что тёмной массой виднелся неподалёку, и принесла два бутерброда с колбасой. Уже совсем стемнело, но серебристая луна вполне неплохо освещала всё вокруг.
Француз быстро съел бутерброды и долго благодарил Анну, потом и меня. Я помог ему забраться в лодку, и толкал по мелководью, пока он поднимал парус, после чего остановился по пояс в воде и помахал рукой. Как я уже говорил, луна и звезды освещали залив, поэтому мы хорошо видели друг друга. Громко поблагодарив меня, француз прошёл на корму и румпелем стал править. Наполненный ветром парус понёс шлюпку к выходу из залива.
Проводив неизвестного, я развернулся и направился обратно. Думаю, он доберётся до ближайшего поселения, оно тут неподалёку было, в сорока километрах, куда править я ему показал. Мы его пролетали, когда я искал безопасное место для днёвки.
Когда парус скрылся за мысом, я вернулся к самолёту и продолжил проводить обслуживание. Дети то бегали по берегу, то забирались в салон, то смотрели мульты в автодоме, или подавали мне инструменты. Для них эта ночь всё равно что день, как я уже говорил, часовой пояс сменился и время для нас потерялось. За пять часов до рассвета я их уложу. Сам посплю, и полетим дальше.
В два часа ночи по местному времени я с трудом уложил детей, спать те не хотели, но всё же заставил, читая сказки, потом сам лёг и с трудом уснул. Для нас было где‑то час по внутреннему времени, но дня, а не ночи. У меня не было привычки укладывать спать детей после обеда, поэтому и уснули они с трудом.
После завтрака, пока дети бегали по берегу, я убирал автодом и возился с амфибией, когда вдруг снова услышал детские крики. Выйдя из салона наружу и спрыгнув в тёплую воду залива, мне было по колено, посмотрел, куда указывали дети. Там из‑за мыска выплывала знакомая лодка, которую я совсем недавно безвозмездно подарил. На ней стоял новый хозяин и махал нам веслом.
— Что‑то не нравиться мне это, — пробормотал я.
Быстро согнав детей с пляжа, я вызвал беспилотник, и навесил на него четыре боевые ракеты. Пока француз активно грёб к нам против ветра, я проверил все системы, установил стол с оборудованием и пультом управления, рядом тарахтел генератор и, разогнав беспилотник, едва хватило места на пляже, поднял его в воздух.
На развороте над морем я понял причину тревоги француза. Видимо он уплыл не далеко, а встал у берега километрах в трёх от нас, сразу за мысом, где и переночевал. А утром, когда проснулся или готовил завтрак, не скажу, не знаю, заметил идущий под парусами корабль пиратов. Как он это определил? Да там отчётливо было видно повешенных, шесть человек со связанными за спиной руками покачивались на передней мачте, и их было хорошо видно на фоне парусов. Да и флаг на месте отсутствовал.
К этому времени благодаря Воронову, с которым я поддерживал отношения, он получил повышение, в звании и должности, теперь он был замом по военно — морской разведке, уже знал все типы парусных кораблей и мог по такелажу определить, что это за корабль. Это была двухмачтовая шхуна тонн на двести с косым парусным вооружением. Боевое вооружение заключалось в шести небольших пушках по бортам, и одной, но более мощной на носу. На паруснике было около шести десятков пиратов, сколько внутри я не знал.
Медлить я не стал, дети с интересом наблюдали, как на экране монитора появилась метка прицела, и на втором заходе я выпустил две управляемые ракеты. Одна вошла в борт на линии ватерлинии в районе носа, отчего корабль развалился на две части, выбросив грибовидное облако огня и дыма. Видимо было попадание в пороховой погреб, куда попала вторая ракета, не рассмотрел из‑за взрыва первой и детонации, но вроде куда‑то в районе середины корпуса.
Две другие ракеты были другой системы. Я их зарядил по просьбе Михася. То есть это были ракеты с разделяющейся кассетной боеголовкой, в смысле против пехоты. Теперь я понял, почему Михась посоветовал это сделать, на воде в обломках плавало десятка три человек, не все погибли при атаке на их судно и взрыве. Поэтому после третьего захода, развернул беспилотник и пошёл на четвёртый, выпустив две оставшиеся ракеты. Те рванули точно в десяти метрах над пиратами, бултыхающимся в воде, осыпав их множеством поражающих элементов. После этого я покрутился вокруг, поглядывая на окрашенную красным воду, там кажется, мелькала спина одиночной акулы, и повёл беспилотник обратно.
Весь бой шёл под запись, потом посмотрю, проверю на ошибки и узнаю, были ли выжившие. Вполне возможно и были, там от места гибели корабля до берега было всего километра два, кто мог плавать и отбиться от акулы, может и доплыть.
Когда беспилотник совершал посадку под моим управлением, и я убрал его в За Пазуху вместе с оборудованием, француз как раз доплыл до нас и спрыгнув в воду, у него было повреждено колено, старая травма, ещё когда корабль их тонул, получил, стал толкать лодку к берегу. Он особо не торопился, видел, как поднялось облако над морем, в данный момент уже почти рассеявшееся и понял что произошло.
Мне понравилось, что он не стал прятаться, а сделал попытку нас предупредить, хороший человек, поэтому поблагодарив его, сообщил, что мы отправляемся дальше, а пираты уничтожены. Они конечно вряд ли бы застали нас со спущенными штанами, но всё же помощь француза меня порадовала. Остались ещё тут хорошие люди. Большинство из них живут в России, но и во Франции, похоже, встречаются. Не испортила их ещё цивилизованность и толерантность. Мои современники из любой странны, скорее всего, снимали бы на камеры телефонов, повизгивая от восторга и не делая даже попытки помочь.
Франсуа остался у нас в бухте и наблюдал, как амфибия под моим управлением поднялась в воздух, и самолёт в развороте стал уходить в сторону Флориды. Он был обеспечен всем необходимым, так что думаю, не пропадёт и доберётся до людей. К сожалению, взять я его с собой не мог, всё ещё не доверял. Ситуации разные бывают.
