"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Панфилов Василий Сергеевич "Маленький Диванный Тигр"

Вдруг вспомнились слова того пионера, что через семь дней всё повторяется. Если это так, то я готов! Ведите меня на второй круг! Всё лучше, чем это!

– Чего лыбишься? – Славя нахмурилась ещё больше и с чёрным от сажи лицом стала похожа на какого-то монстра.

– Извини, просто вспомнил слова одного знакомого. Он говорил, что через семь дней все мы снова просыпаемся в Икарусе и все события в «Совёнке» повторяются.

– Кто это такое говорил?

– Мой двойник. – Не было ни сил, ни желания придумывать какие-то другие объяснения, кроме правды.

– Двойник? – Девочка продолжала смотреть на меня с недоверием.

– То есть ты не видела в лагере пионера, который выглядит точь-в-точь как я?

– Я… – Она собиралась что-то сказать, но просто сидела с открытым ртом. – Я не знаю, то есть не помню.

– Чего ты не помнишь?

– Ничего не помню. Ты меня знаешь?

– Ну да, ты Славя.

– Сла-вя… – произнесла девочка по слогам.

– Ладно. Что последнее ты помнишь?

– Не знаю! – Она была готова расплакаться. – Землетрясение и пожар. Я была рядом с автобусом, а потом услышала твой крик.

Я внимательно всматривался в покрытое копотью лицо Слави, но разобрать на нём, врёт она или нет, было невозможно.

– На вот, вытрись. – Я снял чехол с подголовника сиденья и протянул его Славе.

Девочка кое-как стёрла грязь с лица и вдруг встрепенулась:

– А как же твои ноги?!

С её помощью я перемотал ступни ещё несколькими чехлами.

Автобус тем временем продолжал уносить нас прочь от горящего лагеря. Вот уже и зарево на том месте, где находился лагерь «Совёнок», померкло, а на землю стремительно опускалась ночь. Поля сменялись лесами, а те – вновь полями, и все они выглядели совершенно одинаково. Казалось, мы ездим по кругу.

Славя молчала, а я совершенно не знал, что ей сказать. Каково это – очнуться и понять, что ничего не помнишь, даже кто ты сам? Впрочем, последние несколько дней предельно чётко дали мне понять, что в этом мире нельзя верить никому. А значит, пока я буду исходить из предположения, что она притворяется. Вот только зачем?

– Как тебя зовут? – наконец нарушила тягостное молчание Славя.

– Семён.

– А меня, значит, Славя? Дурацкое имя какое-то! – Она попыталась улыбнуться.

– Полное имя – Славяна.

– И какой я была?

– Ох… – Если пока у меня нет доказательств, что она притворяется, то придётся исходить из того, что у неё реально амнезия. А это значит, что придётся вновь рассказывать про циклы и всё остальное. – Я не уверен, что знаком именно с тобой. Я уже говорил, что у меня есть двойник. У Слави тоже много двойников. Может быть, ты одна из них. А может, ты – настоящая. Я не знаю. Я очень устал и просто хочу поспать. Если завтра вновь проснусь в этом долбаном Икарусе в первый день смены, меня это устроит! И если не проснусь вовсе – тоже.

Славя смотрела на меня с непониманием и хлопала своими большими голубыми глазами.

– Не бойся, – продолжал я. – Ты тоже где-нибудь проснёшься. Наверное.

День Щ. 9. 3

Мне снились зеркальные пионеры, точнее, пионеры, сделанные из стекла, в телах которых криво отражалась окружающая действительность. Все они выглядели как я, но мной не являлись. Кто-то смеялся, кто-то плакал, кто-то злобно ухмылялся, а кто-то строил безумные гримасы. Они бегали туда-сюда перед заржавевшими воротами «Совёнка», а я просто стоял, не в силах сдвинуться с места. Их было так много, что, казалось, вот-вот один из них влетит в меня, собьёт с ног, тем самым разрушив мой паралич. Но у них словно был согласованный план полёта – пионеры проносились в сантиметрах друг от друга, но не сталкивались. Хаотичное движение атомов, на которые действуют силы взаимопритяжения и взаимооталкивания. Только я в этом странном эксперименте играл роль инородного, инертного по своей природе тела.

– Давай вставай уже! Весь день-деньской проспишь! – Когда я открыл глаза, надо мной нависала вожатая.

– Ну, Ольга Дмитриевна, ещё пять минуточек!

Чувствовал я себя разбитым, а руки болели так, будто я вчера целый день таскал мешки с сахаром, а не пронёс Славю всего каких-то двести метров. С другой стороны, если вожатая меня будит, значит, сейчас уже не так и рано!

– Сколько времени? – Я вскочил с кровати.

– Скоро завтрак заканчивается, – удивилась вожатая.

– Понял!

Я быстро оделся и, решив не чистить зубы, бросился в столовую.

Пионеры уже расходились, а Славя сидела одна за столом в окружении пустых тарелок и с явным напряжением доедала огромный кусок омлета.

– Твоему аппетиту можно только позавидовать! – поприветствовал я её и сел рядом.

– А ты, как всегда, любишь поспать, – улыбнулась она.

Я решил пока проигнорировать её «как всегда», хотя этими словами она частично ответила на мой недавний вопрос про знакомство с другими версиями меня.

– Ко мне вчера ночью приходил тот пионер! – Я сделал паузу и торжествующе посмотрел на неё.

– Ну и? – без интереса спросила Славя.

– Ну и он рассказал про реликт, который может нам помочь, – продолжил я уже куда менее воодушевлённо. – Очки для чтения с двойными стёклами. По его словам, с их помощью можно найти любую вещь в лагере.

Славя нахмурилась и долго смотрела на меня, словно я сказал какую-то глупость.

– И что ещё он тебе про эти очки рассказал?

– Что у них есть побочные эффекты. Правда, не сообщил, какие именно. – Про то, что он просил принести очки ему, я решил умолчать.

– Хитро с его стороны, признаю. – Она неожиданно ухмыльнулась. – Как думаешь, если бы я считала очки хорошим вариантом, то почему я не использовала их сразу?

– Не знаю, но думаю, что из-за этих побочных эффектов. Впрочем, я не очень представляю, насколько ужасными могут быть побочные эффекты в месте, где через семь дней всё повторяется.

– В любом случае у меня их нет и я не знаю, где они. – Славя с грустью посмотрела на недоеденный омлет и положила вилку на тарелку. – А даже если бы знала… – Она встала и направилась к выходу.

Что-то в этих очках было не так. Очевидно, реликт мощный и полезный, но ни пионер, ни Славя – скорее всего, по разным причинам – не хотели его использовать самостоятельно. И мне предстояло выяснить почему.

Я быстро взял в буфете пару булочек и догнал Славю на площади. Мне пришлось схватить её за руку, чтобы остановить.

– Да подожди ты, мы же не договорили! Я понимаю, почему тот пионер мне рассказал не всё, но ты-то что скрываешь? Окей, давай не будем использовать очки, но раз уж о них зашла речь, то расскажи, будь добра!

– Мне не очень хочется об этом вспоминать. – Славя обхватила себя руками и вообще выглядела весьма расстроенной. – Но раз уж ты настаиваешь! Да, надев эти очки, ты действительно можешь довольно быстро найти то, что тебе нужно, только вот, когда найдёшь и снимешь их, тебе до конца цикла будут мерещиться всякие ужасы. Я один раз пробовала и больше повторять это не хочу!

– Ужасы? Какие, например?

– Господи, да я что, на допросе?! – закричала она и топнула ногой.

– Ладно, прости. Но пионер говорил ещё, что их можно безопасно использовать в паре с каким-то другим реликтом.

– Он, наверное, имел в виду… – Славя немного успокоилась и смягчилась. – Да нет, тоже не вариант.

– Что?

– Помнишь, ты как-то говорил, что подозреваешь меня в том, что я тебя загипнотизировала? А ведь я бы могла. Как пистолет заставляет тебя ответить честно на один вопрос, так существует и реликт, который заставляет тебя выполнить какое-то действие. Я думаю, твой братан решил надеть очки на кого-то из пионеров, а потом заставить его искать фотоаппарат.

– Это жестоко, – протянул я, но тут же задумался.

Если через неделю всё повторится, но пионеры не будут ни о чём помнить, то в чём проблема? Глядя на реакцию Слави, сразу понятно, что для неё это был очень болезненный опыт. Но если бы она об этом опыте не помнила вовсе? Прикинув эту ситуацию на себя, я рассудил, что мог бы согласиться на подобное.