Сергей Булыга - Фэнтези-2011
Новый падишах, младший брат предыдущего, не мог казнить Вали за своего родственника. Все уже знали, что Вали безумен, а убивать умалишённых Небо запрещает. По этой причине Вали приказали просто оскопить, дабы безумный муж не оставил безумных потомков, а лицо его изуродовать огнём, чтобы впредь умалишённого узнавали издалека и не могли спутать ни с каким другим нищим.
Но эти меры предосторожности не помогли новому падишаху, и он, когда стал править зло и жестоко, погиб, так же как и предыдущие.
Следующий правитель, бывший знатный советник, не испытывал никакой любви к своему предшественнику. Он не стал увечить и без того искалеченного безумца, а вместо этого искалечил в застенках палача тургадуров, охранявших предыдущего падишаха, и нанял себе новых телохранителей.
А с безумным Вали новый правитель поступил очень милосердно. Он просто приказал провезти его вокруг столицы в чане с нечистотами под смех довольной толпы, чем сразу снискал себе популярность, а потом нукеры увезли безумца в такую глушь, из которой не возвращаются.
И именно к этому человеку, три раза упустившему свой шанс вернуться к нормальной жизни нормальных людей, бедного Джайрана и додумался отправить могучий Эр Магур.
— Быстрей, оборвыш, быстрей! Тебя ведь, кажется, зовут Джайран? Не верю! Ты бежишь не как юная антилопа, а как старый, провонявший приближающейся смертью кулан!
У Джайрана темнеет в глазах. Какой нечистый дух даёт силы этому старику? Какой злой дух заставил его, Джайрана, поверить словам Эр Магура? Поверить, что здесь он найдёт успокоение?
Безумец Вали бросает на землю саблю и, как и обещал, стягивает с Джайрана одежду. Джайран горько плачет от такого унижения, но не смеет противиться.
Уродливый старик прижимается носом к провонявшей потом одежде мальчика и радостно смеётся. Он прыгает на одной ноге, размахивая потным халатом, неистово веселится и кричит безумным голосом:
— Прекрасно! Если даже я со своим глухим носом почувствовал твой запах, то Чёрный волк тоже его учует!
Старик швыряет голому Джайрану его одежду и угрожающе взмахивает костылём:
— Не смей плакать, оборвыш! Тебе не может быть холодно, потому что погода тёплая, как колени любимой девушки. Беги на тот холм, что стоит посередине, и повесь свою одежду на вон то чучело. Я знал, что когда-нибудь найдётся ребёнок, который осмелится сбежать от своей чёрной судьбы, и знал, что рано или поздно тропа странствий приведёт его ко мне. Поэтому я приготовился заранее. Я тот, кого люди прозвали безумцем, хотя он самый нормальный человек в подлунном мире! Всё его безумие состояло в том, что он других любил сильнее, чем себя, и считал, что зло должно быть наказано, даже если не коснулось лично тебя! Я знал, что когда-нибудь сюда придёт тот, кто нуждается в помощи не жреца, не мудреца, не воина, а того, кто всего лишь не боится драться, зная заранее, что проиграет. Люди зовут это безумием, а я называю человечностью. Я не знал твоё имя, но знал, что ты придёшь, о Джайран!
Джайран вешает на чучело свою одежду и бежит вниз. Старик ведёт его в дом, тычками загоняет в кадку с нагретой водой и заставляет мыться. Потом безумец угощает мальчика плодами со своей земли и зверем, пойманным в силки. Джайран торопливо ест, завернувшись в овечьи шкуры, и понемногу успокаивается. В лачуге безумца очень тепло, и мальчик замечает, что хотя старик груб и невоспитан, но еда, которую он готовил на кухне одной рукой, вкуснее, чем многие произведения двуруких поваров.
Потом Джайран ложится спать, а проснувшись, видит подле себя новую одежду, неизвестно откуда взявшуюся в этой глуши. Он быстро одевается, и хмурый старик снова приглашает его за стол.
Так Джайран проводит свою первую неделю у Безумца Вали. Только ест и спит, и ничего более.
Через семь дней щёки Джайрана становятся круглыми, как в далёком детстве, а в ноги возвращается былая крепость. Старик по-прежнему разговаривает со своим юным гостем грубо, но кормит его вкуснее прежнего и не позволяет помогать себе по хозяйству, несмотря на то что управляться с посевами и силками одной рукой многим тяжелее, чем двумя.
Джайран привыкает даже к внешности своего нового знакомого и уже не пугается, когда тот начинает морщить свой покрытый следами ожогов лоб. Если бы не мысль о Чёрном волке, что потерял след своей жертвы, но когда-нибудь его обязательно найдёт, то такая жизнь пришлась бы мальчику по вкусу.
И ещё ему не дает покоя тайна. Покрытая гнетущим мраком тайна, что окружает поступки владельца хижины возле трёх холмов.
Джайран живёт у Безумца целую неделю и знает, что старик хочет, чтобы Чёрный волк его нашёл, для чего и решил помочь его ослабевшему чутью, и не ропщет на этот поступок, но не понимает: почему хозяин хижины так поступает? Чёрный волк будет благодарен Безумцу Вали за то, что тот помог ему найти Джайрана, но он может и не простить того доброго обращения, которого Джайран не заслужил. Тот, кто не хочет навлечь на себя гнев Чёрного волка, должен держать мальчика, осмелившегося доставить неудовольствие повелителю зла, в полном тараканов зиндане, а не на лучшей постели в доме. Почему безумный старик, с одной стороны, угождает Чёрному волку, а с другой стороны, делает то, за что может поплатиться?
Вначале Джайран считал, что просто потому, что он безумен. Действительно, глупо искать здравый смысл в словах и поступках того, кого духи лишили разума. Но через семь дней своего пребывания в гостях у Безумца Вали он убедился в том, что капля здравого смысла у умалишённого старика осталась.
— Не упирайся, оборвыш! И не смей дать дёру, когда я наклонюсь, чтобы отворить пещеру!
Джайран и не упирается. Он покорился судьбе и мечтает лишь о быстрой смерти. Но он знает, что тот, кого старик держит в глубокой пещере, закрытой деревянной дверью, не позволит ему умереть быстро.
Старик возится с замком — неудобно открывать двери одной рукой и деревянным костылём, а зверь уже царапает изнутри в нетерпении когтями. Джайран слышит его глухой рык и не понимает: как он не догадался, зачем Безумец Вали его так вкусно кормил?
Но вот дверь отворяется, и зверь выходит на свободу. И несчастный Джайран падает на землю и закрывает глаза, чтобы не видеть острых клыков, которые пронзят его.
* * *Что приуныл, сын кочевника? Не всякая овца разродится приплодом, не всякий мальчик вырастет воином, не всякая история кончается хорошо. Но как глуп тот, кто спешит сватать молодку, не узнав её родителей, так глуп тот, кто спешит утирать слезу до того, как сказитель у костра скажет своё последнее слово.
Налей мне ещё чистой воды, сын кочевника, и утри влагу с лица своего, потому что моя история ещё не закончилась!
* * *Этот зверь — самый большой из тех, что видел Джайран в своей короткой жизни. Клыки его внушают ужас, а лапами он, должно быть, одним ударом может убить рослого быка. Он очень похож на Чёрного волка, если судить по рассказам шаманов, вот только шерсть его бела, как борода аксакала, голос добр и приятен, а хвост дружелюбно виляет из стороны в сторону. И главное — это не волк, а пёс.
Радостно поскуливая, великанских размеров зверь пытается лизнуть ошарашенного Джайрана в лицо. Джайран всё ещё отбивается, хотя уже понял, что пёс не причинит ему вреда. А старик уже сменил свой жестокий тон на добрый и ласковый:
— Не обижайся на него, верблюжонок. Он просто приглашает тебя немного поиграть. У бедняги уже не один десяток лет лишь один товарищ для игр, но тот, кого зовут Безумец Вали, не самый великий мастер в этих делах.
Вали гладит громадного пса по высокому боку и рассказывает Джайрану свой план борьбы с Чёрным волком:
— Будь проклято это мерзкое создание! Это оно научило людей подлости и трусости, злобе и зависти. Не будь Чёрного волка, в подлунном мире не лилась бы невинная кровь и не стонали бы замученные безвинные жертвы. Настал наш черёд разделаться с тем, кто отравил в седые века своим зловонным дыханием людские души! Кто-то думал, что Белый пёс мёртв, кто-то совсем забыл о его существовании, но я всегда верил, что если сам Белый пёс и погиб много веков назад в схватке со своим черногривым врагом, то кто-то из его потомков должен был уцелеть. Если подлунный мир ещё не утонул окончательно в море зла, значит, где-то на задворках его ещё жив хоть один пёс с белой шерстью и большим сердцем, и его вой доносится сквозь тьму шагов до людских поселений. Если когда-нибудь хоть одному из нас становится стыдно за свои поступки, достойные омерзения, значит, мы слышим этот вой!
Безумец Вали в сильном волнении целует Белого пса в плечо.
— Сейчас он сильнее сотни быков, но, когда я его нашёл, он был маленьким, как пушинка. Белая-белая пушинка, затаившаяся меж скал от зверя, растерзавшего в седые века его отца в жестоком бою. Он уже много веков ничего не ел и потому не смог вырасти из щенка в могучего пса, как должен был. И Белый пёс, и Чёрный волк — звери одной породы. Они не могут умереть иначе, чем в бою, и от голода только слабнут. Я рад, что Чёрный волк ослаб, но всё равно он ещё слишком силён, и я боюсь за малыша, который вырос под моим присмотром из белой-белой пушинки в большого красивого зверя, но для меня навсегда останется маленьким щенком! Но я также понимаю, что дальше ждать нельзя, и потому Белый пёс вступит с Чёрным волком в схватку, как только тот появится здесь. Белый пёс должен напасть первым, до того как Чёрный волк заметит его. Тогда он не успеет отдать приказ своим кровососущим нукерам растерзать моего мальчика и вынужден будет драться один на один, спасая свою честь. Ни мангусы, ни дэвы не посмеют вмешаться. Бой предстоит жестокий! Даже если Чёрный волк будет поститься ещё не один век, он всё равно окажется сильнее моего мальчика, потому что за сотни лет безнаказанно пожрал многие и многие тысячи людских жизней.
