"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович

Я протёр усталые глаза двумя пальцами и несмотря на иудейку, повернулся к выходу.

— Вытряси из неё всё, я разрешаю применять любые методы. Мне нужна информация.

— Да мой царь, — склонил он голову, а я пошёл к себе. На выходе из палатки стояли все военачальники, которые участвовали в военном совете, плюс к ним ещё прибежали и другие центурионы. Все с потрясением и страхом смотрели на меня.

— К сожалению ужин переносится на более подходящее время, — я обежал всех взглядом, — посты усилить, никого не выпускать из лагеря, но всех впускать. Обо всех посторонних посетителях докладывать мне лично.

— Всё будет сделано мой царь, — после ответа, Ментуиуи внезапно преклонил колено и затем это стали повально делать все вокруг, кроме охраны, которая осталась стоять и наблюдать, чтобы ко мне никто не подошёл.

— Штурм не отменяем, действуем по плану — сказал я и жестом показав им встать, пошёл к себе.

Глава 10

Утром первым делом я навестил Танини, который полностью пришёл в себя, но был очень слаб, так что я оставил его у Небуави, сказав, что парню сначала пусть дают только мёд с вином и сухарями. Жрец с поклоном пообещал, что всё выполнит, а вот сам Танини не понимал, что с ним произошло, поскольку всё что он помнил, это резкая боль в животе, затем он стал задыхаться и дальше уже он очнулся у меня на руках.

— Мой царь, что случилось? — пытался он добиться от меня или Небуави информации, но начисто его игнорируя, мы разговаривали только между собой.

— Среди твоих знакомых случайно нет специалистов по ядам? — спросил его я.

Жрец покачал головой.

— Это опасные знания мой царь, — ответил он, — чаще всего эти люди все на виду и служат либо царям, либо знатным вельможам, которые боятся отравлений.

— Похоже пора и мне себе такого заводить, — хмыкнул я, значительно успокоившись после того, как увидел сегодня живого Танини, который вроде бы пока не собирался умирать.

— Я наведу справки, мой царь, — поклонился жрец, — думаю многие захотят служить Его величеству.

— Хорошо, присматривай за парнем, — я похлопал его по плечу и вышел из шатра жреца и его помощников, которые готовились к утреннему молебну и принесении жертв богам в преддверии штурма. Скоро был общий строй, так что я не стал его сильно отвлекать, лишь убедившись, что жизнь парня в безопасности.

Вернувшись к своему шатру, я столкнулся на входе с Хопи, который вносил еду внутрь.

— Как он, мой царь? — склонил он голову, чтобы я вошёл первым.

— Жить будет, — я прошёл и сел на стул, а центурион разложил весьма скромный завтрак, состоящий из лепёшки, зелени и куска вареного мяса. Явно всё его готовки. Привередничать я не стал, дождался, когда он справится с нарезкой и показал ему ножом на табурет напротив себя.

— Ну? — спросил я, когда он сел, а я принялся за еду.

— Один легионер захотел подзаработать, поэтому принял безобидный на вид кулон и письмо для иудейки от её отца, — ответил он, — сама же она сказала, что с детства ненавидит всех египтян, потому захотела стать героем, сблизившись с Его величеством и затем отравив его.

— Вот даже как, героиня, — удивился я.

— Да мой царь, — кивнул Хопи, — само письмо я не нашёл, она сказала, что его сразу уничтожила. Но с её слов там было о том, что угроза для всех колен иудеев от египетского царя огромная и было бы хорошо, если бы Его величество умер, до того момента, когда он станет захватывать иудейские города.

— Может она поэтому и стала торопить события? — задумчиво спросил я.

— Возможно, мой царь, — подтвердил Хопи, — или всё же ошиблась с дозировкой.

— Она успела передать через легионера письмо обратно? — спросил я его, — мне нужно знать, они знают о том, что нам известно о порванном ими договоре?

— Сказала, что легионер отказался передавать что-либо обратно, поскольку он и так сильно рисковал, передавая ей кулон и письмо.

— Это хорошо, но меня тогда печалит другой факт, — задумчиво сказал я, после размышлений, — я хотел её прилюдно казнить, даже может быть снять кожу, но делать её святой мученицей я точно не хочу.

— Что мне нужно сделать мой царь? — тихо поинтересовался он.

— Ночью, приведи её ко мне, она должна просто пропасть, — решил я, — никто не найдёт её тела, никто не увидит её смерти, никто из нас больше не будет обсуждать её. Сделаем вид, что её никогда и не было в моём шатре.

Хопи удивился.

— Мой царь, но её тело всё равно увидят, нельзя же его просто закопать в вашем шатре…

Тут его глаза округлились.

Я улыбнулся.

— Ночью, когда все спят, убери ненадолго все посты от моего шатра и принеси её ко мне, укрытую тканью.

Он склонил голову.

— Будет выполнено мой царь.

— К тому же, скоро штурм, — добавил я, — всем этой ночью точно будет не до иудейки.

Центурион молча согласился со мной.

— Того предателя пусть поставят в первые ряды на штурме, — добавил я, — забивание палками не будем делать, чтобы иудеи не знали, что мы раскрыли их план.

— А что с самими иудеями мой царь? — понизив голос поинтересовался он, — они второй раз встают на пути у Его величества.

— Мне нужно поговорить с финикийцами, прежде чем принимать решение, — ответил ему я, поскольку долго думал над сложившейся ситуацией, — так что как только прибудут со следующим караваном, веди их ко мне.

— Слушаюсь мой царь.

Позавтракав, он помог мне с надеванием доспеха и я вскоре вышел наружу, видя, что на колеснице меня ждёт Тушратта, одетый в гамбезон и шлем нашего производства, а также кругом ожидают колесницы Менхеперресенеба, правда без него самого.

— Твоё величество, господин Менхеперресенеб просил передать, что он будет позже, — парень поклонился мне, когда я поднялся на колесницу, — утром его дальние посты перехватили гонцов в город, он поехал разбираться.

— Хорошо, едем, — я посмотрев по бокам колесницы, убедился, что в чехлах два лука в наличии, как и пучки стрел с дротиками.

Войско ещё только строилось и на стенах это тоже заметили, оттуда непрерывно трубили горны. Когда я приехал к первой линии легионов, взмахом руки поприветствовав ряды, мне ответили ударами пилумов по щитам. Ко мне сразу пришли центурионы пехоты и главы всадников.

— Всё готово?

— У меня да, мой царь, — первым ответил Иамунеджех, отвечавший за тоннель, — ждём только сигнала от Его величества.

— Ещё не скоро, — заверил его я, — ещё как минимум час будем ждать, когда построятся наши союзники.

На лицах у военачальников появились кривые ухмылки. Как я сказал, так всё и случилось. Поэтому только спустя час ожидания я отдал приказ на штурм и вперёд, прикрытые большими деревянными щитами пошли иудеи, за ними наши пехотинцы с тараном и прикрывали их лучники. Со стен почти сразу стали стрелять, не давая подойти к воротам, а вскоре, когда крытый бревенчатой крышей таран всё же медленно, но добрался до ворот, сверху на него стали сбрасывать большие камни, которые с грохотом падая на деревянную крышу или щиты, ломали их и даже частично остановили движение осадного орудия.

Посмотрев в сторону, где ездили всадники, помогая пехоте обстреливать стены, чтобы уменьшить ведущийся оттуда обстрел, я повернулся к Иамунеджеху.

— Махмуд, поджигай.

Он кивнул и обратился к гонцу и тот мигом умчался на колеснице передавать приказ.

— Нужно снять вон тех иевусеев, — вернувшись к полю боя, я заметил, как два отряда защитников, одетых лучше, чем остальные, весьма метко метают стрелы, опустошая ряды иудеев. Их было конечно не жалко, но следом шли мои легионеры, так что я показал Тушратта рукой место, откуда мне будет удобно стрелять. Он удивлённо посмотрел на меня, всё равно оно было очень далеко для обычного стрелка, но молча довёз меня до нужного места.

Я достал один из своих мощных луков, натянул на него тетиву и взял из колчана четыре стрелы, одну положив на лук, три других зажав в левой руке. Выделив взглядом одного из лучников, который мне не понравился, я прицелился и выстрелил в него. В затылок ударил тугой поток воздуха и спустя пару секунд лучник на стене упал, пронзённый в голову. Я краем глаза увидел, как рот моего возницы открылся.