Андрей Круз - Ведьмы, карта, карабин
— И где ты провалилась конкретно?
— Под Новгородом. У шоссе. Отошла от машины в кустики. Зачем отошла — надо говорить?
— А в каком месте?
— В Псков ехала, возле деревни Сольцы.
— А здесь где появилась?
— Почти у КПП на границе с Северореченском. Прямо в лесу. Пришла в себя, огляделась, увидела домик, почуяла, что дымом пахнет, — и пошла. До них метров триста всего было.
— Повезло, — удивился я.
— Конечно, повезло.
Тут ведь много куда попасть можно. Немало нежити бродячей получается из таких вот провалившихся, которых, например, закинуло куда-то зимой посреди леса, у границы с Севером. Вот ведь радость, верно? Без всего в таком месте оказаться.
— Так, давай глянем. — Я открыл сейф и вытащил оттуда копию кальки с номерами, совмещенную с картой. — Вот КПП, смотри. — Я ткнул пальцем в условный знак. — Где ты выпала?
— Блин, у меня географический кретинизм, я в картах не понимаю ничего, — разозлилась Мила.
— Ну ты как шла, граница где была, справа или слева?
— Какой рукой я пишу? — Мила подняла правую. — Справа была граница.
— Метров триста?
— Не знаю, наверное. Я заставу сквозь деревья увидела.
Я, прикинув, поставил карандашом точку.
Кодировка… Квадрат… карта большая, склейка, так что у нас все трехзначное, и вертикаль, и горизонталь…
Опа!
Только последняя цифра не попадает в квадрат, но это понятно, потому что… потому что она взята «по улитке»… ну да, раз, два, три, четыре, пять… ну да, вот же примерно.
Семь последних цифр. И еще семь… что за семь? Еще квадрат с «улиткой»? Откуда? Я схватился за чарофон и начал активно вызывать Смирнова. Тот долго не отвечал и откликнулся лишь тогда, когда я собирался отключиться.
— Але?
— Покойный атласы какие-нибудь брал в библиотеке? — без всяких приветствий шарахнул я вопросом. — Большой земли в смысле.
— Брал, а что? — тут же ответил Смирнов. — Два атласа.
— Надо бы проверить кое-что. Новгородская область, деревня Сольцы. Соль-цы, — повторил я по слогам.
— И что в той деревне?
— Надо глянуть, кодировка нанесена на страницу или нет. Вы еще там?
— Там, там, — чуть ворчливо пробормотал Смирнов. — И атласы у меня. Жди, виси на трубе.
Я услышал, как он положил трубку на стол. Послышалась возня, потом зашелестела бумага. Шелестела долго, затем я опять слышал, как что-то перекладывали, потом опять шуршание страниц. Затем трубка загремела, и шуршание сменилось голосом Смирнова:
— Нашел страницу с кодировкой. От руки сделана, в атласе автодорог, карандашиком.
— Номер страницы какой?
— Сорок шесть.
Сорок шесть! Первые две цифры!
— И что в квадрате четырнадцать — ноль девять?
— Это восточней деревни Сольцы. И подписано «Мила».
Ну да, это он не удержался, все же влюблен был, наверное, вот и отметил. А как с другими?
Тогда восьмерка — это опять «улитка»!
— Я сейчас назову несколько страниц, а вы проверьте, есть ли на них кодировка, хорошо?
— Хреначь! — решительно заявил Смирнов. — Бутылку только проставишь потом за труды.
— Хорошо, — не стал я спорить, хотя труды вроде как больше мои получились. — Четырнадцать, — наугад выбрал я цифры из первой попавшейся записи.
Шуршание, затем ответ:
— Есть кодировка. Еще?
— Сорок… восемь.
— Жди.
Перелистываются страницы.
— Есть кодировка.
— Петрович, — я взял паузу для драматизма, — этот атлас надо оттуда унести. Как угодно. Именно этот экземпляр.
— Пф-ф, — выдохнул он. — Попробую. Поговорю. Две бутылки тогда с тебя.
— Deal.
— Чего?
— Договорились. Даже три проставлю, только атлас унесите.
Пока запас есть, можно позволить себе быть расточительным.
— Ну жди, я перезвоню.
На этом Смирнов отключился.
Так, и если я прав, то что это даст? А даст это пока то, что покойный в своем геологическом исследовании интересовался «маршрутами провалов», кто откуда и куда попал. Ну и что это значит?
А хрен его знает. По кальке… у него в близких точках… вот тут интересно, я еще раньше внимание на это обратил: в некоторых местах все идет вразброс, никакой системы, хоть числа выписаны рядом, а местами они почти совпадают… Вот где Мила выпала — там никакой системы, вообще. А-а… гм… а вот у угольного карьера масса почти одинаковых значений.
Тогда что это значит? Что месторождения как-то на себя притягивают людей с определенных точек?
Хм… Ну, может быть. А это-то что дает? И вот тут скажу честно — хрен его знает. Но что-то должно давать.
— Ну? — вдруг требовательно спросила Мила. — Что вы там нашли? Куда я провалилась?
— По адресу ты провалилась, куда и надо. А что нашли — черт его знает. Посмотрим. Но что-то точно нашли. Наверняка. Ладно, поработаю сколько успею.
— До чего успеешь?
— До Смирнова.
— То есть опять сегодня пить? — вздохнула она.
В общем-то Мила угадала. Смирнов перезвонил через полчаса, сказал, что взял атлас под честное слово. Так что мне осталось лишь лезть в ящик с завезенным алкоголем и отсчитывать три бутылки, как и обещал. Потом я спросил ее:
— Пойдешь?
Мила глубоко задумалась, затем кивнула, добавив:
— Только пить не буду. Почти.
И на этом мы засобирались.
Хмель был у себя. Он вообще старался из паба и из дома не выходить, что и логично вообще-то. Слава, может, и в баре бы не хозяйствовал, если бы не завтрашний праздник. Так что застали мы его за стойкой, правда, сидящим за ней и пытающимся что-то починить в пивном насосе. Разливал пиво все же Иван.
Народу было много. День предпраздничный, работу уже все закончили, так что наплыв. Свободных столов не было, и за стойкой нашелся всего один свободный стул, для Милы. Было шумно, гамно, как обычно перед праздниками и бывает, насколько я уже успел заметить. Но в общем я такую атмосферу люблю и праздновать завтра собираюсь вместе со всеми. И никаких других планов не имею. Так что у нас завтра будет как всегда — соберемся в подвальчике, поужинаем и выпьем. Уже традиция, можно сказать.
— Сейчас Смирнов подъедет, — известил я Хмеля, когда тот вынырнул из-за стойки.
Заодно я протянул ему пакет с тремя бутылками, и он спрятал его за стойкой.
— Кто же сомневался, — усмехнулся он. — Или повод появился?
— Похоже на то, но точней пока не скажу. Внизу сесть сможем?
— Я там убирать собирался… хотя ладно, с утра уберусь. Прямо сейчас пойдете?
— Как ужин готов будет. Что у тебя сегодня?
— Охотничьи колбаски возьмите.
— Давай колбаски, — ответила за меня Мила.
