Кристофер Банч - Конец империи
"Должно быть некое решение, – настаивал упрямец, спрятавшийся где-то в глубине души. – Должно быть".
"Но ведь все умирают... рано или поздно", – слабо спорил Кеа.
"Только мы отличаемся от всех, – убеждал его тот же странный голос. – Мы особенные. Потому что знаем то, что не известно никому, кроме нас. И это отличает нас от остальных живущих сейчас людей... и от тех, что жили до них тоже".
Кеа пытался сражаться с этими безумными идеями – решив, что, вероятно, уже давно спятил. Наконец он заснул. Он куда-то плыл. Но при этом ему ничего не снилось.
Врачи, контролировавшие его состояние при помощи самых разнообразных приборов, заметили, что все процессы пришли в норму.
Кеа проснулся. Почувствовал себя отдохнувшим. В полном порядке. Ужасно хотел есть. Приказал принести завтрак.
И позвать Имброциано.
Она ответила на все вопросы, затем внимательно выслушала Президента. Спокойно. Без каких бы то ни было эмоций.
– Да. Я могу это сделать, – сказала она наконец. – Я могу создать живое тело... человеческое... совершенно такое же, как у вас. Существуют, конечно, теоретические препятствия. Но имея необходимую команду специалистов и достаточно средств... мы сможем справиться с задачей.
– Вы это сделаете? – спросил Кеа.
– Нет.
– Почему, ради всех святых?
– Человек не имеет права спорить со смертью, господин Президент, – сказала она. – А вы именно это и намереваетесь сделать. Вы должны понять, что ваша идея абсолютно неразумна. Я могу скопировать вас, сделать дубликат. Но... я не могу заставить новый организм быть вами!
– А какая разница? – настаивал на своем Кеа. – Если у него будут мои мысли... мои знания... мотивации... такие же точно клетки... все то, из чего я состою... в таком случае это буду я. Разве нет?
Имброциано вздохнула.
– Я врач, а не философ. Философ смог бы объяснить вам разницу.
– Вы станете очень богатой, – пообещал Кеа. – Я могу вас наградить.
– Я знаю, – ответила Имброциано. – Вы можете дать мне столько, что мои этические принципы замолкнут навсегда. Но если я приму участие в этой затее и добьюсь успеха, я буду постоянно думать о том, что собственноручно подписала свой смертный приговор. Согласитесь, мне станет известен очень опасный секрет.
– Я учел это, – кивнул Кеа. – Однако вам, вероятно, понадобится не один год, чтобы сделать то, о чем я прошу. Возможно, у вас на это уйдет остаток жизни. И ваша жизнь будет роскошной. Это я могу вам гарантировать.
Имброциано думала очень долго. А потом сказала:
– Если я откажусь, вы найдете кого-нибудь другого. Менее умелого.
– Конечно, – ответил Кеа.
– А это будет означать, что я опять попаду в тяжелую ситуацию. Потому что слишком много знаю.
– Точно, – сказал Кеа спокойно.
– Ну, в таком случае давайте приступать к работе, – проговорила Имброциано. – У нас, возможно, не так много времени.
* * *ГАНИМЕД, 2224 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
Удача вернулась. Вместе со здоровьем благодаря способностям Имброциано. Операция на нервных окончаниях прошла успешно. Реабилитационные упражнения были настоящей мукой, но они того стоили.
Ричардс встал с кресла и прошел в дальний конец кабинета. Он был один. Пока шел, внимательно смотрел на свое отражение в зеркале. Остался доволен. Теперь только небольшая хромота сохранилась после паралича, явившегося результатом удара. Он с легкостью скрывал это от посторонних. У политиков был большой опыт в подобных вопросах. "После операции, – подумал Кеа, – мало кто вообще знал, что я прикован к инвалидному креслу".
Он снова вернулся к письменному столу. Опустил свое пятидесятидевятилетнее тело в глубокое мягкое кресло. Взял графин.
Виски.
С наслаждением сделал глоток. Сейчас он отдыхал от своих утомительных обязанностей. Почувствовал легкую головную боль и напрягся. Сердце сжалось – неужели? Но боль прошла, и вместе с ней исчез страх. "Благодарение Господу, – подумал Кеа, – мне больше не нужно об этом беспокоиться".
Имброциано практически завершила свою работу. Все в порядке. Стоит только сказать слово, и могущественные темные силы примутся за дело.
Кеа отчаянно трудился, чтобы добраться до этого момента. Менял персонал, дергал за самые разнообразные веревочки. Создавал и рушил целые бюрократические аппараты. Заметал след, издавая великое множество государственных декретов и законов. В его распоряжении были огромные фабрики и заводы, директора которых понятия не имели, что делается на соседних предприятиях. Приказы Кеа исполняли капитаны звездных кораблей. Он придумал сложнейшую, сверхсекретную сеть, где опытные шпионы пользовались самым современным электронным оборудованием.
Одновременно Имброциано и ее команда тоже работали день и ночь, потому что нельзя было терять ни минуты. Причем в их распоряжении находились все средства государственного бюджета.
Кеа потягивал виски, чувствуя, как тепло разливается по телу.
Он решил обмануть смерть, и первый этап его плана был совсем не сложным. Имброциано создаст ходящий, говорящий, думающий дубликат Кеа Ричардса. Второй этап, который предстояло претворить в жизнь, был еще проще.
Когда Кеа думал об этом, в его душу закрадывался холодный ужас. Не стоит предаваться праздным размышлениям. Придет время, и он справится с этой проблемой тоже.
А вот третий этап плана был невероятно сложным. Во-первых, Кеа решил внести кое-какие изменения в старую систему. Нужно будет заняться генной инженерией, чтобы его организм стал неподвластен болезням и старению. Кеа выбрал самый лучший возраст – тридцать пять лет. Именно тогда он добился почти всего. Поскольку этот процесс займет несколько лет, его подданные не-заметят, что Пожизненный Президент сбрасывает средний возраст, точно змея кожу. Теоретически новый Кеа Ричардс сможет путешествовать по векам, не старея.
Настоящее бессмертие.
– По правде говоря, – сказала Имброциано, – я сомневаюсь, что это возможно. Организм – в особенности мыслящий – слишком сложная штука. Он подвержен влиянию многих вещей, о которых мы не имеем ни малейшего представления. И я сейчас говорю не о физическом здоровье. Необходимо принять в расчет еще и психологический аспект проблемы.
– Я могу сойти с ума, – проговорил Кеа, – или меня захватят враги. Заставят делать что-то против желания, вынудят выдать информацию.
– И это тоже, – согласилась Имброциано.
Необходимость решить эту проблему привела к возникновению главной части плана. Будучи инженером в душе, Кеа начал с машины. Машины, которая была призвана судить. Ее снабдили сложными программами. В ее функции входило принимать решения на предмет физического и морального состояния Кеа Ричардса и оценивать наличие угрозы извне. В новый организм Кеа Ричардса будет имплантирована бомба. При возникновении угрозы пытки, сканирования мозга или нападения бомба взорвется – причем взрыв будет такой огромной силы, что погибнут все, кто находится рядом. То же самое произойдет, если машина-судья решит, что Кеа больше не в состоянии – с точки зрения здравого смысла – управлять Федерацией. Ричардс придумал название – Фактор Калигулы. Он не имел ни малейшего желания стать тираном, который правит бесконечным адом.
"Я никогда не перестану гордиться собой, – подумал он, сделав очередной глоток виски. – Тайный подарок моему вечному королевству".
Впрочем, в моменты откровенности с самим собой он иногда признавал, что довольно широко трактует понятие умственного расстройства. Но во время этих приступов честности Кеа уговаривал себя, что у его будущей личности, возможно, возникнет необходимость в пути к отступлению. Он не мог представить себе, с какими обстоятельствами ему придется столкнуться за многие века бессмертия. То, что кажется безумием сейчас, может показаться совершенно разумным в будущем.
Машина, контролирующая его жизнь, находилась на борту полностью автоматизированного госпитального корабля; он был построен со всевозможными предосторожностями, может быть, даже излишними. Кроме того, корабль был обеспечен системой самоанализа и автоматизированными ремонтными приспособлениями.
Кеа спрятал корабль там, где никакие враги не смогли бы его отыскать, – в альтернативной вселенной, рядом с источником АМ-2.
Про себя он называл это место N-пространство.
А на случай, если врагам все-таки удастся выследить корабль, его снабдили самым мощным оружием века. Вряд ли кому-нибудь из нападающих удастся остаться в живых. Госпитальный корабль будет находиться в полной готовности, дожидаясь сигнала к действию. По этому сигналу роботы создадут нового Кеа Ричардса – чтобы заменить им того, которого только что... убрали. Плоть вырастет из генов, которые Имброциано уже сейчас запасает в больших количествах, делая бесконечные биопсии. Сознание – личность Кеа Ричардса – будет тоже полностью реконструировано. Вплоть до самых последних мыслей... тех, что посетили его перед... смертью.
