Роман Злотников - Собор
Дональд минуту обалдело молчал.
— Черт возьми!
— Опять черт? — улыбнулся Иван. Но Дональд не принял шутки.
— Так это ВЫ?! Иван кивнул:
— Скажем так, мы имеем к этому отношение. А сейчас извини, я должен сделать еще один звонок. — Он подошел к телефону.
Дональд молча смотрел, как Иван набрал номер, но экран остался темным, — видимо, разговор шел с переносного аппарата.
— Мистер Уилкс? С вами говорит Иван Воробьев. Вы привезли животных? Уже выпустили? А вы уверены, что в зоне нет ни одной полицейской машины? Да, с рассветом вы можете забрать всех, кто останется. Только будьте осторожны, я думаю, будет много диких… Всего хорошего! — Иван положил трубку.
— Кто такой этот Уилкс?
— Директор Североамериканского центра тотемных животных.
О'Рейли угрюмо посмотрел на сидящих:
— Чувствую, втянули вы меня в историю. И так уже все газеты полны подробностями вашей охоты за скальпами.
Иван улыбнулся и положил руку ему на плечо:
— Расстроен? Дональд усмехнулся:
— А, наплевать! Скорей бы все кончилось!
— Скоро кончится. — Иван обменялся быстрыми взглядами с Конрадом и Костиком. — Извини, Дональд, мы должны еще немного поработать.
О'Рейли насторожился:
— Я вас отсюда не выпущу. Иван успокаивающе поднял руки:
— И не надо, найди нам только комнатку, где бы нас не особо беспокоили. Дональд минуту подумал:
— Располагайтесь здесь, я скажу, чтобы в эту комнату никто не заходил, — и вышел из комнаты.
14
Майкл Ганьери широким шагом двигался вдоль ограды ранчо. Полтора часа назад его опять вызвал дон Аббандо и предупредил, что сегодня ночью охрана должна быть особенно внимательной. «Слухачи» что-то там перехватили на полицейской волне. Но Ганьери, о зверином чувстве опасности которого ходили легенды, и сам чуял неладное.
Лишь только стемнело — зажгли все прожектора по периметру ранчо. Все подступы к нему были залиты такими потоками света, что можно было различить каждую травинку на расстоянии двухсот ярдов от ворот и забора. Ганьери, которому не сиделось на месте, снова вышел из дома. Он на секунду остановился, зажег сигару и острым взглядом выхватил фигуры стрелков, скрючившихся за пулеметами. Все в порядке. Но тут Ганьери перевел взгляд на будку у ворот и вдруг почувствовал, как волосы на его голове поднимают шляпу. Внутри будки на табурете виднелась обмякшая фигура охранника, распределительный щит был вскрыт, и на аккуратно освобожденных от изоляции проводах сидело несколько зверьков с коричнево-бурым мехом, а еще один такой зверек тянулся с плеча охранника к кнопке открытия ворот. Ганьери заорал, выхватывая «узи» из наплечной кобуры, но створки ворот уже медленно раздвигались. Он успел всадить очередь в стены будки, пытаясь достать спрятавшихся где-то внутри налетчиков, но в следующую секунду распределительный щит засиял искрами короткого замыкания, и ранчо погрузилось во тьму. Какое-то время спустя из подвала здания послышался рев генератора, но было уже поздно. Сквозь открытые ворота во двор влетали серые поджарые силуэты. Опомнившиеся пулеметчики полоснули было по ним длинной очередью, но тут из бетонного колпака раздались душераздирающие крики, и пулемет замолчал. А серые тени уже мчались к зданию. Послышался звон разбиваемых окон. От ворот донесся рев. Майкл увидел, как сквозь раскрытые створки ворот, будто стремительные живые тараны, рысью пролетали медведи.
Ночь быстро наполнилась звериным ревом, грохотом дверей, разлетающихся в щепки от ударов медвежьих лап, очередями, волчьим воем и криками людей. Тускло светившие лампы и прожектора, которым явно не хватало мощности генератора, вдруг мигнули и потухли. Стук генератора затих, а из окон подвала показались языки пламени. Майкл затравленно оглянулся и, пригнувшись, побежал вдоль забора, то и дело натыкаясь на трупы своих подчиненных. Зверей тут уже не было, — видимо, все находились в доме. Впереди он увидел еще несколько фигур. Наверно, кто-то успел выбраться из гаража и конюшен. На ранчо оказалось слишком много гостей, и кроватей на всех не хватило. Многие устроились на ночлег в машинах и даже в палатках, поставленных на маковом поле позади ранчо. С той стороны сейчас тоже неслись душераздирающие вопли. Майкл прибавил шагу, собираясь нагнать бегущих впереди. В большой группе и отбиться будет легче в случае, если им не повезет.
И вдруг сверху на бегущих с яростным клекотом стали падать птицы, похожие на орлов. Только поменьше. Ганьери резко затормозил и метнулся к небольшой буковой аллее, которая спускалась к реке, а за спиной еще звучали отчаянные крики. Хоронясь за кустами, он спустился к реке, скользнул в воду и поплыл. Быстрее бы добраться до противоположного берега и там подобраться к небольшому лесу, за которым проходил хайвей, где в любое время дня и ночи можно поймать машину. Откуда-то послышался птичий клекот. Ганьери сделал глубокий вдох, нырнул, решив не рисковать и остаток пути до берега преодолеть под водой. Он проплыл сколько возможно. Но когда легкие, казалось, уже были готовы взорваться от напряжения и он собирался быстро всплыть и глотнуть еще воздуху, Майкл вдруг почувствовал, что какая-то тварь вцепилась ему в руку. Он затряс рукой, пытаясь освободиться, но появившиеся неизвестно откуда множество новых врагов вонзали свои острые маленькие зубки в его тело. Он рванулся, пытаясь вырваться, всплыть, глотнуть воздуха, но уже не смог. Последнее, что он увидел, — это оскаленную мордочку выдры, смотрящей в его дико выпученные глаза…
15
Утром полицейский вертолет на последних каплях горючего, оставшихся от двух предыдущих ночных вылетов, дотянул до площадки перед полицейским управлением округа, в котором был развернут полевой штаб. Пилот устало стянул шлем и доложил подбежавшему О'Рейли:
— Все: ни звука, ни шевеления.
Спустя два часа, когда пост у реки очередной раз донес, что по реке все еще плывут трупы, на ступеньках, где Дональд приканчивал восемнадцатую за ночь сигару, появился Иван. Дональд зло отбросил окурок:
— Ну, могу я теперь отправить патруль посмотреть, что вы там натворили?
— Можешь, но только отсюда. С других направлений лучше подождать.
Когда через час в динамике раздался дребезжащий старческий голос сержанта Хайдера, О'Рейли не выдержал и сам схватил микрофон:
— Ну, что там, сержант?
— А ничего, кучи дерьма, которые вечером были людьми.
— То есть? Объясните.
— А что тут объяснять, кто загрызен, у кого череп проломлен, а кого просто в куски изорвали.
Тут вмешался лейтенант Раевски, до глубины души возмущенный непочтительностью подчиненного:
— Сержант Хайдер, я вас предупреждаю…
— Заткнитесь, Раевски, — рявкнул Дональд, — продолжайте, Хайдер.
— А что тут продолжать. — Хайдер задумался. — Это вроде как пятнышки божьей коровки.
— Не понял, — опешил Дональд.
— Да тут вокруг ранчо огромное поле красных маков, а по всему полю это дерьмо и валяется. Ну вроде как пятнышки у божьей коровки.
— А в доме?
— Не пойду я в дом, мистер О'Рейли.
— Ну так напарника пошлите.
— Он не может.
— Почему?
— Он блюет. Дональд помолчал.
— Ладно, возвращайтесь. — Он устало отложил микрофон и вышел на ступеньки.
После такой бойни начальство явно сделает его козлом отпущения. Он прикрыл глаза. На плечо ему легла чья-то рука, и голос Ивана произнес:
— Тебе предстоит нелегкое время, Дон.
— Да уж, — хмыкнул О'Рейли и махнул рукой, — плевать, главное — все кончилось. Для всех. — Он мрачно усмехнулся: — Хотел бы я посмотреть на того, кто рискнет тронуть вас после ЭТОГО.
— К сожалению, — грустно улыбнулся Иван, — мы знаем, что ты будешь иметь возможность их увидеть.
Дональд очень удивился.
— Это путь Рода, Дональд, он никогда не кончается… Я звонил Филу, он набирает новую группу. — Иван повернулся и вместе с Костиком и Конрадом двинулся вниз по лестнице.
Дональд долго смотрел им вслед. И, когда они скрылись за поворотом, поймал себя на мысли: «А почему бы и нет?»
