Алексей Ефимов - Шаг за грань
– А мы в это число входим?
– Отчасти. Были уже случаи, когда прилетает наблюдательная группа Станции и ожидает встретить рыцарей в латах, а их после выхода из прыжка в этой системе – посчитали, что маскировка особая – не нужна, сразу запрашивают по радио, кто они такие. Когда разбирались, почему такие ошибки в расчетах, – выяснилось, что у местных образовалось общество, ориентированное именно на развитие НАУКИ. Технический прогресс – во вторую очередь уже, упор именно на фундаментальную науку. Цена… ну, скажем так, уровень жизни был ниже того, который обычно соответствует такому уровню. При этом недовольных почти не было. И – в отличие от вас – у них не было необходимости в таком скоростном развитии. Просто – так вышло…
– А кто ты? – спросил Игорь. – Ведь ты тоже – не просто человек?
– Нет, конечно. Я – сарьют.
– Кто?
– Сарьют – это «свободные сознания», безмассовые квантовые функции, способные «вселяться» в любые ОРГАНИЧЕСКИЕ тела, вплоть до дождевого червяка, плюс способность «видеть» другие сознания в «свободном» состоянии. «Живем» мы в обычных телах, нуждаемся, как и вы, в разной технике, и возможность «выхода» из тела – ограничена. Грубо говоря – не все умеют, иначе – потеря сознания нужна, как минимум.
– То есть вы сами вроде офицеров Станции?
– Тут звери все же разные немного… Офицер – пусть полевая, но все же вполне материальная форма жизни, он хоть какую-то энергию, но излучает, да и взаимодействие с полями-предметами присутствует, хоть какое-то… Сарьют – безмассовая жизнь, клубок квантовых функций. То есть нам пофиг, что там творится «на поверхности», – разве что черная дыра встретится… Основная трудность у сарьют – в «сцеплении» с реальным миром. Возможности как-то влиять напрямую нет никакой, возможность восприятия – ограничена и… своеобразна, скажем так. Но вот видеть, что думают другие, – вполне можно. Ощущать «тени» материальных предметов – тоже. Влезть в работу компьютера – если он квантовый, – пожалуйста, если на лампах – увы. С вселением в тела – если только «смотреть», – все равно ощущение «взгляда в спину» будет, хотя бы бессознательное. Общаться так с кем-то – надо «близко подходить», и тут возможны варианты – от слов до образов, но полного «слияния разумов» не получится – Неделимая Сущность просто «провалится» в тело. Тут вообще осторожность надо соблюдать, во избежание «застревания». Выйти «из себя» для сарьют трудновато, тут нужно усилие большое психологическое, и может не получиться – если растерялся, скажем. Ну, или ощущение какое-нибудь сильное, потеря сознания, например. Состояние психики «носителя» никакой роли не играет, если есть органические повреждения – будет труднее управлять телом, только и всего.
– Сарьют, кстати, свои ПОСТОЯННЫЕ тела могут менять? – как бы между прочим спросил Игорь.
Охэйо усмехнулся:
– Вот уж у кого точно нет проблем с этим самым, так это у нас. Неделимая Сущность может вселяться в любое органическое тело. Возможно и не только… Кроме того, сарьют и в генной инженерии разбираются неплохо: если кому-то хочется чего-то очень уж экзотического, можно вырастить, лишь бы это было биологически жизнеспособно…
– А на фига?
– Не на фига. Сарьют – это свободное сознание, или «безмассовая сущность», по-научному, способная свободно перемещаться в пространстве, «видеть» другие сознания и даже вселяться в них. Тут проблемы ФИЗИЧЕСКОЙ несовместимости не возникнет. Зато какая может быть ПСИХИЧЕСКАЯ несовместимость… Повезет, если наше сознание тупо перехватывает контроль над телом, а доступа к его ПАМЯТИ у него нет. Хотя и тут возможны варианты. Тела тоже могут быть очень разные, а, грубо говоря – если «процессор» другой, то и сознание меняется…
Охэйо говорил задумчиво, он не рассуждал, а ВСПОМИНАЛ – и мальчишка поежился. Представлять себя таким вот бесплотным перекати-полем ему было страшновато, и он решил сменить тему.
– То есть ты вообще никогда не умрешь?
– Естественно. Правда, с бессмертием еще одна проблема выплывает – объем воспоминаний непрерывно растет, а сознание не меняется – замучаешься вспоминать, что десять тысяч лет назад было… Тут или сознание тоже наращивать постепенно – а где предел, угу? – или профессиональная болезнь склероз, но тогда смысл бессмертия теряется… Кстати, у сарьют проблем с объемом памяти нет ну никаких. А вот с отловом нужных воспоминаний… Я как-то раз из-за этого даже с Маулой – ну, с моей девушкой – поссорился: «Я целый день вспоминал, что было тем апрельским утром, девять тысяч семьсот семьдесят шесть лет назад, почти уже добрался – а тут ты!..»
Игорь засмеялся, представив эту сцену, но Охэйо не обиделся.
– На самом деле, наше бессмертие относительно, конечно. Во многих Вселенных, даже для человека не смертельных, сарьют жить не могут. И к магии, скажем так, к определенным видам – мы чувствительны, еще задолго до опасного уровня… Хотя у сарьют «мыслительная система» совершенно автономная и, ЧТО будет с телом-носителем, нас обычно волнует весьма мало.
– То есть вас все же прибить можно? – спросил мальчишка.
Охэйо усмехнулся:
– Прибить – ну, телоноситель можно БЫСТРО покинуть. Да и лезть «на ура» мы не любим, конечно, – сперва только «присматриваемся», и долго. Вот тут заметить могут телепатией. А в теле Неделимая Сущность сворачивается, и получается «просто» человек.
– А не ты ли в мозги к мальчишкам влезть пытался? – подозрительно спросил Игорь.
Охэйо со смехом поднял руки, словно сдаваясь в плен:
– Я. Глупо вышло, вообще-то, но я это не нарочно, у нас само это получается. Я же говорил – даже если только «смотреть» – все равно ощущение «взгляда в спину» будет, хотя бы бессознательное. Я и не думал, что меня смогут заметить…
– Подглядывать нехорошо, – упрямо заявил мальчишка. – Особенно за чужими мыслями.
– Нехорошо, – согласился Охэйо. – Но раз уж так вышло, что делать?
– Пойти и извиниться хотя бы.
– Угу – и как ты себе это представляешь? Два принца-наследника Джангра – лучший цирковой номер всех времен и народов!
– Конспирация, да? – спросил мальчишка. – Тогда для чего ты все это мне рассказал?
Охэйо пожал плечами:
– Может быть, потому, что ты заслужил это?
– Заслужил? Это чем же?
– Тем, что ты сделал, например. Пока что это все не очень заметно, но вот потом… потом… – Охэйо замолчал и явно прислушался к чему-то. – Черт, это случилось все-таки…
– Что?
– Возвращайся к своим, там сам все увидишь. А мне придется срочно вас покинуть…
* * *В это же самое время ДРУГОЙ Охэйо провел землян в незнакомую им часть здания. Стены здесь были облицованы огромными панелями из украшенного барельефами, отполированного базальта. Врезанные в него вставки из толстого матового стекла рассеивали мягкий, приятный для глаз свет. Сейчас их было только трое – тема разговора не допускала лишних ушей.
Вслед за Охэйо земляне вошли в низкое просторное помещение библиотеки. С ее потолка, облицованного матовым стеклом, на коричневый навощенный паркет и золотистые изразцы стен падал неяркий свет словно бы зимнего, негреющего солнца. В центре комнаты стояли окруженные креслами столы, а вдоль стен – шкафы с книгами.
– Господа, – начал Охэйо, когда земляне уютно устроились в креслах. – Я не буду объяснять вам, в каком положении находится моя родная планета и как мы нуждаемся в союзниках – в союзниках, которым мы можем доверять.
– И вы считаете, сударь, что мы, земляне, заслуживаем доверия? – спросил лорд Оксбридж.
Охэйо спокойно посмотрел на него:
– Да, считаю. И я с удовольствием бы пригласил на Джангр несколько земных эскадр, просто чтобы отвадить от него разных незваных гостей.
– Пока что это невозможно, сударь, – сказал Цесаревич. – Мы не имеем намерений ссориться ни с мьюри, ни, тем более, с Аниу.
– Мы тоже не имеем, – сказал Охэйо. – Но мы должны заставить их уважать нас и говорить с нами на равных, а добиться этого мы можем только одним способом: стать сильнее, гораздо сильнее, чем сейчас. У вас есть совершенно замечательные системы воспитания. У нас есть… определенные технологии. И я предлагаю вам обмен – в итоге выиграют обе стороны.
– Что вы имеете нам предложить, сударь? – спросил лорд Оксбридж.
Охэйо вздохнул:
– Меньше, чем мне бы хотелось, но уж что есть. Идемте.
Они спустились на нижние этажи здания, в полутемный, обшитый сталью коридор. В его конце был единственный проем, перекрытый монолитной плитой, на ней светился знак в форме снежинки. Охэйо коснулся ее – и земляне ощутили короткий всплеск Силы. Через секунду плита в шаг толщиной беззвучно ушла в сторону, открыв небольшое помещение, вдоль стен которого шли узкие высокие стеллажи. На их полках лежали довольно-таки странные вещи – толстые браслеты с индикаторами, массивные чемоданчики, длинные стержни из черного стекла. Земляне, впрочем, узнали в них идемитные сердечники подкалиберных полебойных снарядов. Только Аниу умели делать это страшное оружие – вбиваясь с огромной скоростью в силовое поле, они поглощали его, словно губка, впитывали его энергию и, пресытившись ей, взрывались с невероятной силой, в несколько десятков раз превосходившей мощь того же веса тротила. Но и стоили они безумно дорого, так что запасы их у Земли были невелики.
