Владимир Кучук - Под взглядом двух лун
Сталкер поднес аномальный огонек, казак за пару затяжек раскурил трубку, с удовольствием затянулся, благодарственно кивнул.
— Держи, дарю. — Вакула протянул сталкеровское "огниво" хорунжему.
— Хм! А ты как же?!
— Я себе еще найду, не беспокойся. Смотри, только, чтоб в кармане не раскрылась, а то без штанов останешься!
Сталкер и казак дружно рассмеялись.
— Тогда возьми вот это, капитан, что б вообще без огня не остаться! — Продолжая смеяться, казак вложил в руку сталкера небольшие кусочки металла и камня, соединенные кожаным ремешком.
— Ух, ты! Вот это раритет!
— Чего?
— Древняя штука, говорю, и надежная. Тысячи лет наши предки ею с успехом пользовались! Спасибо!
Контакт, по мнению Вакулы, был налажен. Он решил развивать успех.
— Иван! Меня, кстати, Владимиром зовут. Иван, скажи, а неужели вам не удивительно наше появление? Что-то вы не спрашиваете — откуда мы, кто такие, как и зачем тут оказались….
— А чего спрашивать-то, и так все понятно. — Пожал плечами хорунжий, как ни в чем не бывало, продолжая дымить трубкой.
— Как все понятно? Чего понятно? — Опешил от ответа Вакула.
— Да не тушуйся, капитан! Тут не так уж и сложно все, если покумекать! Оттуда вы! — Иван кивнул в сторону возвышающихся над лесом скалистых гор, вершины которых еще освещало склонившееся к горизонту светило.
Сталкер, какое-то время недоуменно молчал, изредка поглядывая на, казалось, усмехающегося в усы хорунжего.
— А откуда вы знаете… ну, что мы оттуда?
— Хех! Вот даешь, служивый! Да мы и сами оттуда! — Хорунжий опять кивнул на скалы. — Только пришли сюда раньше вашего. А они — Иван показал на запорожцев, — вообще тут три сотни лет с лишним! То, что кто-то с той стороны вскоре наведается сюда, мы догадывались.
Дав немного времени Вакуле переварить услышанное, хорунжий продолжил.
— Ваш удар по сварам был для нас, чего уж там таить, большой неожиданностью и, главное, очень своевременной помощью. Эта босота не выносит долгого и жесткого боя. Может они и отступили бы. Хотя и наших полегло бы немало. Но вот когда им помогают эйсены…. Короче, если бы не вы — конец нам был бы! Братья теперь мы, хочешь не хочешь!
— Послушай, а почему вы ожидали нашего появления здесь?
— И тут ничего сложного нет, просто мы уже несколько лет наблюдаем за тем, как оттуда — с той Земли, эйсены приводят пленных, прекрасно понимая, что, рано или поздно, кто-то придет их освободить.
— Ладно. Тогда ответь еще на такой вопрос: вы сами не пытались освободить пленников? И, если нет, то почему? И вообще — кто такие эти, как ты выражаешься, эйсены?
Хорунжий не торопился с ответом, все так же улыбаясь в усы, попыхивая трубкой.
— Командир, давай-ка лучше поднажмем — раненых у нас много. Когда доберемся до нашего города, там все и узнаете. Еще версты три и все — приехали.
— Согласен, давай поднажмем.
То, что открылось перед сталкерами через пару часов, когда кавалькада, наконец, вытянулась из гигантского леса, можно было, с одинаковым успехом, назвать и большим селом, и городом. В полутора километрах от опушки, утопая в пышной зелени, рассыпались ярко-белые хатки под соломенными крышами, срубы с рядами окон, украшенных резными наличниками, а между ними, то тут, то там, возвышались и более высокие — этажа в два и, даже, в три, каменные и деревянные дома. Самой высокой постройкой в поселении являлась церковь, колокольня которой возвышалась даже над самыми высокими деревьями.
Поселение уютно устроилось на высоком берегу огромной реки, которая величаво несла свои воды куда-то на северо-восток. Со стороны леса по его окраине протянулся высокий холм, по вершине которого протянулась мощная деревянная стена с башенками через каждые пятьдесятметров, обоими концами упиравшаяся в берег.
Над городом, рекой, полем висело местное светило, почти ничем не отличающееся от земного Солнца и готовящееся, в скором времени, уйти на ночной покой за горизонт. А по голубому с розовым оттенком небу, по которому еле заметно двигались причудливой формы белоснежные облака, подбиралась к зениту сверкающая серебром маленькая луна.
— Матерь Божья! Красота какая!!! — наконец-то выдавил из себя Вертолетыч. — Точно — мы в раю, мужики!!!
— Дед, более литературного выражения твоих эмоций я раньше никогда не слышал! А где же "перчинка"?! Где ложка дегтя?! Стареешь! — сталкеры дружно рассмеялись шутке Стропы.
— Да тьфу на тебя, Гриня! Думал, пока Бобер лечиться будет, отдохну от его…. А тут вон — еще один шутник!
— Казачки, а почему Белый Дол?!
— Да ты б бачыв наше сэло, колы в садках яблони, вышни з чэрэшнямы, да други дерева цвитуть! Всэ як в снигу! — ответил молодой запорожец, успокаивая своего скакуна, обрадовавшегося близости дома.
— А зимы у вас холодные?
— Нет у нас зим, гости дорогие. — Хорунжий смотрел в сторону укрепленного поселения, держа руку у лба козырьком. — Лето у нас круглый год, почитай! Есть, правда, период дождей — месяца три льет, почти что, каждый день. Урожаи два раза в год снимаем! Красота! Хотя без снега скучновато.
Глава 8
Жители Белого Дола встречали своих воинов, высыпав пестрой толпой из открывшихся крепостных ворот. Крики радости смешались с воем женщин, чьи мужья, сыновья и братья не вернулись домой. На пришлых чужаков, сперва, смотрели с подозрением, опаской, но когда узнали, что благодаря им отряд казаков не полег полностью на поле боя — встретили как родных.
Раненых казаков и Бобра сразу же определили в местную больницу — большое деревянное здание, где местный врач — Виктор Иванович и две медсестры оказывали помощь всем нуждающимся. Студент быстро нашел общий язык с доктором и, вскоре, ими были прооперированы и сталкер, и тяжело раненные казаки.
Потом была шикарная, русская баня, после которой благодарные жители устроили пир в честь гостей.
На следующий день сталкеров пригласил к себе домой местный учитель, краевед, историк — естествоиспытатель Симонов Егор Николаевич. На стенах его кабинета висели портреты и фотографии каких-то людей, рисунки невиданных животных, среди которых гости узнали и двуногих "скакунов". На столах и полках стояли различные приборы и неизвестные устройства. Одну из стен на две трети занимала карта, кем-то искусно нарисованная красками на холсте.
В течение нескольких часов беседы сталкеры получили ответы на многие вопросы, появившиеся за время пребывания на неизвестной земле.
Беловодье, Шамбала, Белый остров, град Китеж…. Испокон веков в памяти различных народов земли хранились легенды и придания о легендарных благословенных землях. Жителям этих стран открыта великая мудрость предков и тайны мироздания, позволяющие им жить долго и счастливо, не зная ни болезней, ни голода, ни других лишений, в полном согласии с окружающей природой. Там царят свобода и справедливость, на тучных лугах пасутся огромные стада, на бескрайнихполях по два раза в год снимают богатые урожаи, а в пышных садах созревают невиданные плоды. Жителям этих стран открыта великая мудрость предков и тайны мироздания, позволяющие им жить долго и счастливо, не зная ни болезней, ни голода, ни других лишений, в полном согласии с окружающей природой.
Но далеко не каждый имеет возможность попасть в такую страну, не всем она откроется, а только тем, кто чист сердцем и душой.
Сколько существуют слухи о таких землях, столько их и пытались найти. Искали и простые люди, бегущие от засилья властей, беглые крепостные, скрывающиеся от своих хозяев, преследуемые по религиозным мотивам староверы, просто охотники за тайнами и любители приключений.
В двадцатом веке поисками таинственных земель занимались дажеспецслужбы СССР и Гитлеровской Германии, в надежде приобрести там знания, которые привели бы их государства к сверхмогуществу.
Но, как оказалось, во все времена, среди обычных людей, жили и такие, которые были посвящены в великую тайну и знали не только о существовании легендарных земель, но и знали тайные дороги к ним.
В 1775 м году, не желая мириться с принятием российской императрицей Екатериной Второй манифеста "Об уничтожении Запорожской Сечи и о причислении оной к Новороссийской губернии", многие запорожцы подались искать нового пристанища в чужих землях. Один из таких отрядов, состоящий из сотни казаков и их семей, общей численностью до двух с половиной сотен, двигался обозом на юг, надеясь осесть в недавно основанной Задунайской Сечи. Не знали казаки, что и эта сеча разогнана, только уже турками, которые всех, попавших в их руки православных, тут же отправляют на невольничьи рынки.
Однажды обозу встретился небольшой отряд запорожцев во главе с сотником, который тут же вызвал на разговор атамана, ведущего в Задунайские земли своих людей. Долго они разговаривали с глазу на глаз, после чего атаман, без лишних объяснений, развернул обоз в обратную сторону. Люди недоумевали такому решению своего предводителя, ведь теперь он их вел на север — к имперскому центру, где вольнолюбивым казакам предстоял выбор: или служить верой и правдой в царском войске, или подвергаться постоянным гонениям властей.
