Вадим Еловенко - Пастухи на костылях
— А для чего мы им нужны? Мы же все тут на голову больные. — С улыбкой спросил Владимир.
— По мне так просто чтобы не достаться тем паразитам. Но они, когда вербовали меня, пояснили, что у нас невероятный потенциал работоспособности и познания. Мы вполне могли бы стать их соратниками в деле освоения космоса. Но я не удивлюсь, что под этой формулировкой скрывается другое. К примеру, мы могли бы стать их инструментом познания. Пускай и симбиотическим инструментом с которым они будут делиться своими добытыми сведениями, но который будет не жалко посылать в такую задницу… В общем темны дела их. Но дела путника и компании хоть и светлы и понятны, ведут в итоге к гибели цивилизации. Так что тут я не знаю что лучше, закономерная гибель или очевидный рывок в открытый космос и продолжение жизни, но уже в новом плане. В нынешнем виде человек для космоса просто непригоден. Так что на тебя ляжет еще и эта великая миссия. Подготовить страну и мир к генетической революции. И конечно тебе придется много работать, что бы от уродов разума избавить человечество.
— И как я их буду узнавать? — совершенно серьезно спросил Владимир.
— Первичный признак замаскированного шизофреника это патологическое стремление перепилить сук, на котором тот сидит. Срущие там, где живут. И имеющие непреодолимое желание жить за чужой счет. По-русски, просто паразитов.
Владимир так в тот момент и не понял — шутил ли его первый офицер или говорил абсолютно серьезно со своей вечной ничего не значащей улыбкой.
Глава вторая
— … Через пятьдесят лет в связи с изменившимися условиями население Земли сократится минимум на один миллиард. — Сергей обвел взглядом совет министров и, отпив глоток воды, продолжил: — Жидкое топливо ничто в данный момент не способно заменить. Биотопливо по озвученным ранее причинам не может компенсировать или полностью заменить нефть. Потому надо принять как факт, что производительность сельского хозяйства снизится значительно, а стоимость продукции возрастет невероятно. Следствие — голод. Далее. Углеводородное сырье — база для создания многих материалов. И его истощение, и увеличение стоимости добычи в менее пригодных условиях автоматически повышает цену на все виды полимеров и пластиков и делает невыгодными их использование во многих областях. Но есть области, в которых пластик в данный момент просто незаменим. Ко всему прочему отметим, что сколько-нибудь эффективного способа переработки пластика нет. Потери при его переработке слишком велики.
Сергей убрал листок с первой частью доклада и под ним оказалась следующая часть, которую он немедленно стал зачитывать:
— Армия. Даже при условии создания из остатков неприкосновенного запаса для армии флота и авиации, и при бережном использовании его, объем учебных задач позволяющих готовить войска придется снизить ровно в половину. А сколько-нибудь серьезный конфликт с применением всех родов войск приведет к сжиганию всего максимально накопленного запаса за несколько месяцев боевых действий. Но даже если мы начнем производить искусственное топливо, стоимость его настолько велика, что не позволит использоваться его в армии мирного времени, а в военное время не удовлетворит всех потребностей. Через полвека мы и, конечно не только мы, останемся почти безоружными перед лицом потенциального агрессора. И это с учетом, если мы немедленно начнем экономию сырья и прекратим его экспорт. Прекращение экспорта автоматически уничтожит нашу экономику. Это думаю ни у кого не вызывает сомнения. — Сергей отложил листки, так как не видел больше смысла в зачитывании цифр и фактов. У всех присутствующих на руках были копии его доклада. Подводя итог, он сказал: — При текущем уровне добычи у нас осталось четыре года. Потом крах. Если сейчас прекратить продажу, то, как я сказал, мы растянем агонию на полвека. Мы сможем добывать дорогое топливо с северных шельфов и с тихоокеанских платформ. Но запасы там, да и сложности добычи…
— А газ? — Спросил председатель совета министров.
— Газа хватит лет на двенадцать. Но если мы снимем нагрузку с нефтяного… то он автоматически переползет на газовый… Только волевым решением можно ограничить использование нефти и газа в топках.
— Ограничить не получится. — Сказал председатель: — Пытались уже. У нас больше трех четвертей страны живет в условиях, где в зимнее время без газа и нефти просто не выжить. Каменным углем не натопимся.
— Значит, выводить население из тех районов. — Безапелляционно заявил Сергей. — Расселять вдоль южных границ. Объем задачи я себе вполне представляю. И знаю уже о шагах, которые предпринимаются в этом направлении в рамках национальной программы. Знаю о строящихся и заселяющихся деревнях, городках в Краснодарском и Ставропольском крае. Знаю о разворачивающихся строительствах недалеко от финского залива. Там зимы тоже не сахар, но море будет греть еще очень долго. На дальнем востоке в прибрежной зоне и вдоль границы с Китаем. Климат не подарок, но лучше чем Якутия и Чукотка. На оставленных территориях, если они необходимы для разработки полезных ископаемых оставлять вахтовые городки. Мы сможем это сделать. Именно сейчас сможем, а не потом. Потом вообще непонятно что будет, но пока у нас трудовые армии мы можем осилить и не такого уровня задачи. Учтите, что эмиграция, как я усвоил из доклада Миграционной службы, будет остановлена. То есть пока у нас есть эти армии, а они пополняться не будут, надо их использовать на всю катушку и за три-четыре оставшихся года «на рывок» решить эту задачу.
— Давайте вы оставите решение за советом министров и Диктатором. Мы вас поняли. Присаживайтесь. — Мягко напомнил председатель правительства и Сергей, взглянув на Илью, увидел согласный кивок.
Собирая листки доклада, Сергей поблагодарил собравшихся за внимание и уступил место директору Института развития. Доклад директора был исполнен еще более мрачных тонов. Он довольно резко обвинял предыдущее правительство в том, что они бездействовали в ожидании краха всей страны, и даже усугубляли ситуацию. Словно решили хорошо пожить на прощание. Отдавая должное все-таки предыдущим демократам, он признал их заслуги в закреплении прав на северный шельф за Россией. Но это лишь оттянет общий упадок утверждал он. Далее он изложил подробную программу минимизации последствий энергетического голода на ближайшую перспективу. Он упоминал множество источников альтернативной энергии, не забывая пугать совет министров цифрами, во сколько встанет их разработка. В заключении он рассеял все наивные надежды некоторых присутствующих на использование электроэнергии. Рассказав коротко о проблемах накопительных элементов, директор сказал, что без научно-технического прорыва в этой области на электромобилях нам не кататься. Минимизация расхода топлива и разрешения в стране только малолитражного транспорта усугубит проблемы снабжения, так как малолитражных грузовиков и тягачей пока еще в обозримом будущем никто изобретать не собирался. В итоге своего двухчасового доклада директор института заявил к удивлению Сергея свое полное согласие с методикой решения грядущего энергетического кризиса. Только миграция населения в теплые области спасет страну от разорительных трат. Только прямой запрет экспорта нефти позволит стране хотя бы удержаться на плаву. До поры изобретения альтернативных источников энергии способных ее заменить. Ко всему он добавил, что строительство новых реакторов в Подмосковье и в европейской части России решит вопрос с обеспечением электричеством и частично с отоплением, но в корне изменить ситуацию не сможет. Упадок будет идти по нарастающей. Полный крах через пятьдесят — семьдесят лет. Это при режиме жесткой экономии.
Вслед за директором института выступали по очереди начальник внешней разведки и начальник Службы. Каждый с часовым докладом. Первый на тему стратегических запасов нефти и газа в других странах, второй по поводу мер по контролю обстановки в связи с грядущими переменами. Причем второму хватило честности признаться что ситуация находящаяся сегодня под контролем вполне может завтра выйти из-под него и потребует принятия жестких, если не сказать жестоких и бесчеловечных мер. Вплоть до снятия моратория на высшую меру социальной защиты — расстрела.
Предпоследним с набросками будущего выступил министр финансов. Он подтвердил слова Сергея, что без дополнительных источников дохода государство просто не сможет выполнять свои обязательства перед населением. И когда он рассеянный забыв ручку и листки покинул место докладчика, туда неспешно выдвинулся сам Илья и, замерев, оглядел весь зал.
— Последний раз подобное заседание об энергетической безопасности России проходило еще при демократах и на нем не было принято никаких сколько-нибудь эффективных методов борьбы с наступающим энергетическим голодом. Их программа увеличения добычи нефти и газа, разработки биотоплива, разведки новых залежей, как вы сейчас понимаете, приведет только к незначительному оттягиванию кризиса. Без радикальных мер по снижению потребления углеводородного сырья еще при нашей жизни страна останется голая босая и без кулаков. Инвалид, одним словом. И могу вас заверить, только нашу слабость почувствуют соседи и друзья за океаном, как нас спокойно поделят. Ведь и кроме нефти богатства страны — лакомый кусок. Но даже в этой ситуации мы должны не терять голову и принять сегодня как минимум одно очень важное решение. Нефть нефтью, но кроме нее мы экспортируем металлы, алмазы, военную технику и оружие. Если с оружием все понятно, то стоит ли национализировать добычу природных ископаемых? Передать все имущество в госфонды и в управление государственным служащим. Еще год назад мы поднимали вопрос национализации и отказались от нее по вполне, в то время, ясным причинам. Но вот сейчас, когда рассекретили доклады демократов и озвучены наши данные. Прошу высказывайтесь.
