Дмитрий Воронин - Арена
«…Довольно неожиданной на фоне трагических событий, связанных с исчезновением целого ряда крупных политиков России, США, Великобритании, Германии и Франции, а также, предположительно, их коллег из наиболее развитых в военном и экономическом отношениях стран Азии, является встреча руководителей „Большой восьмерки“, которая должна начаться 27 августа в Париже. На встрече предполагается обсудить целый комплекс вопросов, направленных на сокращение ядерных вооружений. Также будет рассматриваться вопрос об ограничении американского военного присутствия в Европе и Средиземноморье.
Данный вопрос, при его благополучном разрешении, будет способствовать снижению напряженности не только в указанных регионах, но и на планете в целом. Проводимая в последнее время Белым домом политика вселяет надежду на то, что период бряцания оружием, период, когда США фактически выполняли роль «международного кнута», постепенно уходит в прошлое…»
«Российская газета»
«…Государственной думой одобрен в первом чтении порядок одностороннего сокращения стратегических наступательных вооружений. Пока это коснется прежде всего целого ряда морально устаревших систем вооружения, но отличительной особенностью данного положения является доктрина о нерасширении производства СНВ, а также о планомерном его снижении, вплоть до полной остановки.
Госдепартамент США заявил, что на фоне этого беспрецедентного шага, предпринятого Россией, Соединенные Штаты Америки считают нужным предпринять ответные адекватные действия, несмотря на то, что требований о подобных действиях со стороны России не поступало. Разработка проекта новой военной доктрины США начата, и в ближайшем будущем наши читатели смогут узнать, какие шаги в этом направлении намерен предпринять Белый дом…»
«Известия»
Саша небрежным жестом бросил газету в стопку уже просмотренных и с некоторым удовольствием уставился на чистую поверхность стола. Что ж, на сегодня достаточно, тем более что основные новости со всего мира, отобранные и систематизированные могучими компьютерами СПБ, скоро лягут к нему на стол в виде краткой, но чрезвычайно информационно насыщенной справки. Хотя и просто так, ради удовольствия, почитать газету было приятно. И был даже определенный шик в том, чтобы читать российские газеты именно здесь.
Шумиха, поднявшаяся в мире после того, как далатиане вынуждены были покинуть Землю, постепенно угасала. То есть, конечно, никто не имел ни малейшего представления ни об истинном масштабе происшедшего, ни о тех, кто во всем этом виновен. Все эти многочисленные исчезновения… Оперативный штаб при ООН еще хорохорился, утверждая, что у данного преступления нет и не может быть срока давности, и виновные в гибели – теперь это уже никем не оспаривалось – целой плеяды крупных военных чинов и некоторых наиболее реакционно настроенных политиков, будут непременно найдены и понесут ответственность по всей строгости закона. Все это было пустой бравадой, даже если и основанной на искреннем желании сдержать слово. Разумеется, все, или почти все, «исчезнувшие» находились в полном здравии, только вот дотянуться до них не могли ни славная своими джеймсами бондами «Интеллидженс сервис», ни «длинные руки Москвы», ни всеведущее и всезнающее Центральное разведывательное управление США. Хотя бы просто потому, что все эти политики и военные уже довольно давно покинули планету. И Трошин очень надеялся, что навсегда.
Теперь, когда ему пришлось возглавить аналитический отдел представительства Службы планетарной безопасности в Вашингтоне, он сильно изменился. Казалось бы, прошло совсем немного времени… но отважный Капитан, возглавлявший выход на Арену одной из самых эффективных Команд Ассамблеи, теперь на многое смотрел иначе. И при воспоминании о боях во славу иных цивилизаций теперь лишь чуть заметно морщился, как будто бы в тех былых битвах было что-то постыдное.
На самом деле он так не думал. Хотя бы потому, что искренне верил – любое относительно мирное решение споров, сколь бы сомнительным оно ни было при ближайшем рассмотрении, все же лучше, чем открытое военное столкновение. И поэтому был искренне рад за Анжелику, которая теперь была Капитаном… хотя временами столь же искренне сочувствовал Михаилу, вынужденному служить под началом обожаемой жены. А Максим, совершенно неожиданно для Трошина, отказался от захватывающей карьеры элитного воина, предпочтя ей бесконечную возню с супернавороченными компьютерами, размещавшимися в их новом офисе. И Ниночка, ясное дело, нисколько против этого не возражала – хотя бы потому, что здесь, в сердце Америки, чувствовала себя как рыба в воде. Как, впрочем, и Лена – та вообще, казалось, ни капли не сожалела об оставленной, видимо навсегда, России.
Женька тоже ушел из Команды – от него Саша меньше всего ожидал такого решения. И вряд ли на выбор оказала влияние новая Женькина нога – она, как и было обещано, на вид совершенно не отличалась от настоящей, так же покрывалась легким загаром и так же с готовностью обещала побелеть зимой. Чувствовала боль – а вот усталость ей была незнакома. Он и сам, казалось, забыл о том, что часть его организма создана в лабораториях СПБ. Скорее всего после всего пережитого насквозь искусственная Арена казалась ему слишком пресной – и он с огромным удовольствием принял предложение войти в состав оперативной службы СПБ… и уже месяца с два как умотал куда-то в дальнюю командировку. Причем термин «дальняя» следовало воспринимать буквально. Там ему скорее всего не придется скучать.
Совершенно неожиданно исчез с горизонта Петр – покрутившись с месяц в Вашингтоне и убедившись, что частных детективов в Штатах примерно в полтора раза больше, чем нужно, он в один прекрасный день исчез из отеля. В оставленной для Трошина записке Петька жаловался, что просидев всю жизнь в Москве и не выезжая дальше МКАДа, он всегда мечтал увидеть дальние страны. И в ближайшее время намерен заниматься исключительно этим. Прочитав торопливо набросанные строки, Саша улыбнулся – мужику просто нужно время все утрясти, все разложить по полочкам. Что ж, пусть погуляет месяц-другой… а потом его надо будет найти и привлечь к работе. Профессионалами разбрасываться негоже. Работы много – скучать ему не придется.
А Трошин скучал… временами это чувство становилось столь сильным, что он с большим трудом сдерживался, чтобы не бросить все, не сесть в самолет – и уже через считанные часы ступить на такие знакомые московские улицы. Это было невозможно, и он это знал. Конечно, теперь, когда к его услугам была инопланетная техника, можно было бы обойтись без доморощенных средств типа перекрашивания, подкладывания ватных тампонов и выщипывания бровей. Обеспечить себе должную маскировку он мог… но вот стоит ли рвать сердце, стоит ли пытаться вернуть утраченное – для чего? Для того, чтобы потом всю жизнь жить под чужой личиной, пусть и в милой сердцу Москве? Или для того, чтобы, подышав неделю родным воздухом, снова окунуться в чад американских авеню и стритов, с обостренной тоской снова и снова стремясь на Родину. Нет уж, прошлое умерло. И не стоит ему возрождаться… Москва успокоилась, их фотографии исчезли со щитов «их разыскивает милиция», замененные более свежими снимками других… но никто, и уж далатиане менее всех, не собирался утвердить справедливость и реабилитировать невинно оболганных. Далатиан это, разумеется, ни в малейшей степени не интересовало, а у СПБ были и заботы поважнее.
Земля, привлекшая к себе внимание вследствие несколько скандальных событий четырехмесячной давности, испытывала теперь самый настоящий наплыв туристов – и СПБ, даже несколько расширившая свои штаты, едва справлялась с этим потоком. Поначалу неопытность как самого Трошина, так и тех, кто стоял во главе Вашингтонского, Парижского, Токийского и возрожденного Московского филиалов, привела к определенным казусам. В газетах появились очередные статьи о неопознанных летающих объектах, о странных, немного похожих на дельфинов созданиях, замеченных неподалеку от японских островов… Хорошо, что на фоне шумихи, связанной с пропавшими без вести, эти слухи были расценены не более как очередная утка. Хотя сам Трошин прекрасно знал, что именно скрывалось за каждым их этих сообщений, и скольких «туристов» пришлось спешно и не слишком вежливо выдворять за пределы планеты…
Это была неплохая работа, интересная, творческая – и главное, теперь не приходилось убивать. Пусть даже понарошку, электронные психоматрицы… В один прекрасный момент Саша вдруг понял, что для него война закончилась. Гордился ли он своим прошлым, презирал ли его, или испытывал иные чувства – с каждым днем он все реже и реже задумывался об этом. Просто в жизни наступил перелом, что-то ушло, что-то пришло взамен. Лучше или хуже – кто знает. И ему нравилось новое дело, нравилось чувствовать себя не просто машиной для убийства, а ощущать свою нужность, свою полезность обществу. Даже если общество об этом не догадывается.
