Александр Селянин - Тропа волхвов
– Что за объект? – быстро спросил Моня.
– Воно тоби трэба? – вмешался Кривой.
– Действительно! Какая вам разница? – Джамал непонимающе пожал плечами.
– Ой! Не берите меня на герц! – взмахнул лапками Моня.
– Разница в том, уважаемый, что если ваши шахиды хотят взорвать где-то в России рынок, то это одно дело, а если Кремль или атомную станцию, то нам потом всем здесь будет кабздец полный, быстрый и конкретный. Ваши бабки нам потом только на похороны и пригодятся. Врубаешься? – Моня снизу вверх заглянул в глаза Джамалу.
– Могу вас успокоить, что этот объект не имеет отношение, ни к массовой гибели людей, ни к экономике. Это, скажем так, символ веры. Вы, если не ошибаюсь, иудей, а вы католик? – Джамал перевёл взгляд с одного собеседника на другого. – Поэтому уничтожение нами православной святыни, вам должно быть безразлично.
– Шё же это за святыня, что за неё вы готовы начать войну с этими суперменами?
– Больше я вам ничего сказать не могу!
– Ладно, предположим, что этот вопрос мы можем закрыть. Излагайте дальше. Кого и где нам искать?
Джамал извлек из внутреннего кармана пиджака несколько листков бумаги, сложенных вчетверо.
– Вот, можете посмотреть на их словесные портреты.
– Интересно, интересно! – Моня рассматривал карандашные портреты не знакомых мужчин, постукивая пальцем по верхней губе. Лица спецназовцев ему пока ни о чём не говорили. Нормальные, симпатичные мужики. Ничего в них такого сверхъестественного он не видел. «Здесь явно какая-то нестыковка! Если за этими мужиками собираются охотиться целой армией, значит, есть нечто, чего мы не знаем. Любого супермена можно завалить из шпалера так, что он и мявкнуть не успеет. Таких спецов у черножопых на Кавказе хоть кучками продавай. Значит, этот вариант не прокатывает. Почему? Пока я этого не пойму, влезать в это дело нельзя. Даже если предложат всё золото форта Нокс. Покойникам оно ни к чему». Он передал рисунки Кривому. Тот глянул на них и, пожав плечами, отодвинул от себя.
– Что скажете? – Джамал выжидательно посмотрел на Моню.
– Что вам ещё о них известно?
– Имена и фамилии обоих нам известны. Это Олег Князев, – Джамал ткнул пальцем в один из рисунков, – а это Яков Черноморец. Он ваш земляк. Установить его адрес, думаю, для вас не составит особого труда. Князев не имеет родных и постоянного места жительства, поэтому, возможно, попытается остаться здесь жить.
– Так в чём дело? Если вам будет известно, куда они едут, сделайте засаду и завалите обоих! – Моня ехидно улыбнулся.
Джамал неуловимым движение руки извлек из рукава нож, похожий на узбекский боевой Чуст. Такие ножи были у душманов в Афганистане. Гвозди строгать можно!
– Попытайтесь ударом всадить его мне в руку! – он протянул нож Моне. – Не бойтесь, бейте со всей силы! – Джамал кивнул на свою ладонь, лежащую на крышке стола.
– Да боже ж мой! Вы шё, валет в натуре? – Моня испуганно отодвинулся от стола.
– Ну, тогда вы? – Джамал протянул нож Кривому.
– А чого? Як шо человек просыть… – Мыкола с короткого замаха нанёс удар ножом сверху в ладонь Джамала. Моня даже глаза закрыл в этот момент, потому что не переносил вида крови.
Странно, но он ничего не услышал. Звука удара не было. Моня открыл сначала один глаз, потом второй. Нож, зажатый в большом кулаке Гудзя, завис в нескольких сантиметрах над рукой Джамала. Было видно, что Мыкола тужится надавить на него со всей силы, но нож увяз в воздухе, как если бы его всадили в резиновую плиту.
– Ну-ка, ну-ка! – Моня взял нож из руки Кривого и совершенно безотчетно ткнул сверху в руку Джамала. Нож с тем же успехом застрял в воздухе. Моня бросил нож на стол и накрыл руку Джамала своей ладонью. Его рука прикоснулась к Джамалу совершенно беспрепятственно. Он опять схватил нож и, уже горячась, махнул им сверху вниз, но он опять застрял над рукой Джамала.
– Да! Эт то что-то особеннова! – Моня был поражен. – Вот это прикол! Я торчу! Меня же за фраера держать буду, если я нашим расскажу!
– Вы убедились, что без моей воли, ко мне не прикоснется ни один не одушевлённый предмет! – снисходительно произнёс Джамал.
– Да уж! Я такого ще нэ бачив! – Кривой промакнул голову платком.
– Так вот почему этих парней нельзя завалить обычным оружием? – сделал вывод Моня.
– А як шо их гранатомётом садануть? – предложил Кривой.
– Результат будет такой же, – Джамал покивал головой, на мгновение прикрыв глаза. – Притом, они обладают намного большей, чем я, силой.
– Вот теперь становится немного понятней, зачем мы вам понадобились! – Моня всё ещё смотрел на руку Джамала. – И во сколько вы оцениваете эту акцию? Как нам будете платить?
– Я понял! За голову каждого из этих двоих я плачу по миллиону баксов! – Джамал сделал паузу, глядя в основном на Моню.
– Круто! – выдохнул Борщ.
– Кроме того, – продолжил Джамал. – Я беру на себя все текущие расходы по проведению этой, как вы сказали… акции?
– Предложение заманчивое, но позвольте нам подумать? – Моня не был уполномочен принимать решение.
– Хорошо, но не больше, чем через три часа, я должен знать ответ. Их нужно перехватить на подходе к городу, а это произойдет, наверное, ночью, или под утро.
– О’кей! Через три часа мы дадим ответ! – Моня встал и, не протягивая руки, лишь слегка кивнул головой. Засунув руки в карманы брюк и насвистывая что-то из блатного репертуара, направился к выходу, где его уже ждали гориллоподобные охранники.
Посмотрев вслед ушедшему Борщу, Джамал повернулся к Кривому. Время нельзя было упускать.
– Мыкола! Раздай своим людям эти портреты. Пусть дежурят на всех постах ДАИ. Они едут на джипе «Ниссан Патрол». Машина приметная. Ментам подкинь денег, – Джамал бросил ему на стол толстую пачку сотенными долларов. – Сами пусть не лезут к клиентам. Пусть наблюдают со стороны. Их дело только сообщить о прибытии в город этих двоих и потом очень осторожно проследить за ними. Кроме того, найди мне местного сталкера…
– Кого? – вытаращив глаза, перебил его Кривой.
– Ну, в общем, проводника, который хорошо знает местные катакомбы.
– А! Ну, це мы зробымо! – Кривой рассматривал пачку с баксами.
– Через три часа встречаемся здесь же! Действуй! – сказал Джамал, вставая из-за стола.
16
Большой черный джип «Гелентваген» с мерседесовской звездой на капоте остановился у порога белоснежной виллы, бывшей резиденции покойного Хруста. Теперь здесь жил новый смотрящий вор в законе – Боря Браслет. Он раньше бывал у Хруста и ему очень нравился этот дом. Теперь он был здесь хозяином. На большой воровской сходке в Харькове было решено поставить его на Одессу, а разборку с теми, кто завалил Хруста и его людей, прекратить. Сам виноват. Война с большой Конторой никому не была нужна. Если уж двое спецов завалили кучу народа, то можно только догадываться, что произойдёт, если Контору разозлить по-настоящему.
С собой Браслет привёз своего проверенного друга и телохранителя Шапу, который занимался вопросами безопасности. Обладая необыкновенной памятью, острым умом и большой эрудицией, Шапа мог бы и сам стать смотрящим, но один недостаток его авантюрной личности перечёркивал все достоинства. Достаточно было ему выпить хоть немного алкоголя, и он становился тупым садистом. Только вид крови мог его успокоить. Об этом среди воров было известно всем, а кому нужен дурак на важном месте?
Браслет, зная этот недостаток Шапы, под страхом смерти не разрешал кому-либо наливать спиртное его другу. В остальном это был незаменимый помощник и советчик.
Из местных Браслет приблизил к себе Моню Борща, знавшего его много лет до этого. Моню он ценил за умение любыми способами развязывать юридические узлы, которых немало возникало на криминальном пути Браслета. Моня мог дать дельный совет и за версту чуял опасность.
Третьим человеком в своём окружении Борис поставил Серёгу Горбатого, до этого ходившего под Хрустом. Горбатый знал в городе всё и всех. От его глаз не могла укрыться никакая шушера, мечтавшая заныкать воровскую долю с криминальных доходов города. Если нужно было быстро и качественно кого-то наказать – он просто звонил Шапе. Витёк давал команду «Фас!» своим волкодавам, и любая местная группировка подвергалась безжалостному избиению. Иногда поступали просьбы на ликвидацию кого-либо. Но это были исключительные случаи и они должны были получить добро у Браслета. Кроме того, ликвидацию обставляли как несчастный случай. Для этого Горбатый продолжал поддерживать связи с местным МВД, налаженными ещё при Хрусте. Ментам, по большому счёту, было всё равно – от кого поступают деньги. Главное, чтобы этот поток не прерывался. Красиво жить хотят многие.
На втором этаже дома, в комнате, где когда-то Хруст мучил Алину Синицкую, уже ничего не напоминало о прежнем хозяине. Заново выполненная отделка, шикарная кожаная мебель и красивые тюлевые занавеси на окнах изменили облик комнаты до неузнаваемости. Уют и порядок в доме поддерживала сестра Шапы, Виолетта. Браслет любил пошутить над ней и, опираясь на сокращённое имя Виола, называл её «наш контрабасик». Молодая женщина действительно страдала излишней полнотой в отличие от своего поджарого братца. При этом у неё были хорошие пропорции тела. Красивое, миловидное лицо её всегда светилось добротой и улыбкой. Возможно, её присутствие в доме создавало некое равновесие между добром и злом. Виолу все уважали и любили, оберегая от всякой негативной информации, которая могла бы её расстроить. Многие подозревали, что Браслет иногда спит с ней, но в повседневных отношениях это никак не замечалось.
