Илья Садчиков - Стальной прилив
Увидев, что девушка слушает, оберст продолжил:
– Летчик-истребитель постоянно рискует головой. Если подумать, работа в воздухе неизбежно ведет его к гибели. Невозможно сражаться десять лет кряду и ни разу не быть сбитым! Такого не бывает. Однако, отправляясь на вылет, всегда надеешься на лучшее. О возможных потерях стараешься не думать. Тем больнее сталкиваться с ними лицом к лицу!
Вольфрам поставил кружку на край стола и откинулся на спинку пластикового стула:
– Десять лет я странствую по миру, десять лет пишу похоронки незнакомым мне людям: матерям, женам, детям, возлюбленным тех парней, что доверились мне и не вернулись на базу. В начале карьеры я писал письма сам, садился за клавиатуру, придумывал текст, старался выразить в буквах свои мысли и чувства. Вновь и вновь переживал боль и отчаяние чужих людей. На прощение я не надеялся. Я молил родственников о понимании, но в ответ получал лишь презрение и проклятия.
Вольфрам замолчал на мгновение.
– Я пытался привыкнуть к потерям, не получилось! Погибшие товарищи оставляют в душе незаживающий след. Память о них терзает тебя изнутри, но ее нельзя отбрасывать в сторону, о ней нельзя забывать. Закроешься от страданий – потеряешь себя и в конечном итоге подведешь новичков, которые доверятся твоему опыту!
Эллис вздохнула, пододвинула к себе тарелку, ткнула в пищу алюминиевой вилкой. Молча проглотила первый кусок. Вольфрам пригубил бульон, но допить его не успел. Дверь комнатушки распахнулась, на пороге помещения появился Сергей и сопровождающий его советский офицер.
– Майор Стечкарев, – представился высокий военный.
Вольфрам поднялся со стула, приподнял руку, касаясь пальцами виска.
– Оберст Вольштадт, командир эскадрильи «Алмазные воины».
– Мне известно ваше имя и ваше воинское звание! – удовлетворенно отозвался майор. Положив на стол документы, офицер включил ноутбук и протянул Вольфраму распечатанный лист бумаги.
– Господин оберст, вы, безусловно, понимаете, что, приземлившись на территории противника, ваша эскадрилья попала под акт интернирования, определенный Женевской конвенцией 1949 года. Полный текст акта приложен к документации. Подписав бумагу, вы устраняетесь от дальнейшего участия в конфликте и обязуетесь сложить оружие. В противном случае, ваши люди получат статус военнопленных, а ваши машины будут реквизированы в пользу Союза Советских Социалистических Республик. Не забывайте о том, что военнопленные получают материальную компенсацию от нанимающей стороны. Интернированные пилоты разрывают контракт с нанимателем в одностороннем порядке, страховых выплат не получают, но остаются при своем имуществе!
Времени у меня полным-полно, так что не торопитесь и внимательно изучите документацию. Будут вопросы – спрашивайте, не стесняйтесь!
– Был бы у меня выбор, я бы до базы дотянул, – мрачно усмехнулся Вольфрам. – Учиненный вами атомный взрыв смешал наши планы на дозаправку. Стратосферный танкер, обеспечивающий обратный полет, сложил крылья и рухнул в океан. Купаться в ледяной воде у нас желания не было, вот и пришлось воспользоваться вашим гостеприимством.
Реплику оберста прервал нетерпеливый стук в дверь. Створка с грохотом распахнулась, в комнату ворвался запыхавшийся от бега Франсуа. Перешагнув порог, молодой человек хрипло выдохнул:
– Сергей Александрович, сервер только что дешифровал СУБД. Вы должны взглянуть на результат моих ночных бдений.
Сергей оценивающе посмотрел на Вольфрама и повернулся к Стечкареву:
– Без меня справитесь?
Майор кивнул головой, тогда как Вольфрам фыркнул и отложил в сторону первый лист бумаги.
Покинув импровизированную столовую, Соколов направился к серверной. Франсуа шел рядом, взгляд у парня был суровый и сосредоточенный. Мужчины обогнули разобранный корпус «Мига» и обошли парные цилиндры двигателя. Мимо полковника прошла большая группа молодых механиков. Уставшие парни отдали Сергею честь, командир отозвался на приветствие легким движением руки.
– Как сервера, в порядке? – с интересом спросил Сергей.
– Электромагнитный импульс до нас не докатился, но «внешка» выпала. Связь с внешним миром отсутствует.
– Значит, еще не все потеряно, – еле слышно отозвался Соколов, и добавил во всю силу своего голоса: – Когда завершилась дешифровка?
– Поздно ночью, – отозвался Франсуа. – Машина сбросила расшифрованные данные на зеркальный диск и перешла в режим отключения. Я только что проверил данные – повреждений нет. Флэш-диск целый, функционирует нормально.
– Резервную копию сделал?
Франсуа с изумлением посмотрел на полковника.
– Конечно, Сергей Александрович. Я ведь не ребенок, понимаю ценность собранных данных.
Добравшись до рабочего места, Франсуа включил плоскую пластину монитора. Сервер неторопливо загрузил ядро операционной системы и необходимые интерфейсы, по экрану побежали списки подгружаемых баз данных. Завершив инициацию приложений, ОС запросила у пользователя личные данные.
Пальцы Франсуа побежали по клавиатуре, да так быстро, что Сергей не успел отследить многочисленные удары по кнопкам. Ровная синяя заставка исчезла, на мониторе появились бесконечные поля электронных таблиц. Деверо вывел форму поиска и вбил в нее дату последнего разговора Бирилева.
– Ты был сегодня у Джейн? – внезапно спросил Сергей.
Франсуа оторвался от клавиатуры и сердито посмотрел на полковника.
– Да. Она ждала вас все утро, Сергей Александрович. Вы так и не пришли.
– Она сердится?
– Нет, она знает о большом воздушном сражении и серьезных потерях. Когда я покидал госпиталь, в палату принесли Дженнифер. Сестра осталась с ней. – Франсуа запнулся. – У майора левая часть лица обожжена. Просто жутко смотреть. Она молчит, но ей очень больно, очень! Я без слез глядеть на нее не мог.
Франсуа шмыгнул носом и застучал пальцами по кнопкам клавиатуры.
– Отец был прав, когда говорил, что Джейн на войне не место. Ее не для этого растили и воспитывали.
– Франсуа, это был ее выбор. Ты помнишь?
Молодой человек кивнул головой.
– Помню, но и вы поймите, командир, она ведь не за деньгами в эскадрилью пошла, а за вами. Она верит вам и ждет вас, а вы забываете про нее!
Сергей хотел произнести слова оправдания, но не решился и попытался придать лицу суровое выражение.
Франсуа тем временем завершил ввод данных. Таблицы исчезли, на дисплее появился список телефонов, связанный с таблицей 256-битных сетевых номеров. Программист взял карандаш и указал им на предпоследнее информационное поле.
– Контакт Бирилева. Я проследил его до Москвы, добрался до центрального штаба ВВС. Ну а теперь, самое интересное. Временные точки, связанные с разговором Бирилева, совпадают вплоть до секундных долей с временными точками еще одного звонка, сигнал которого приняла сеть центрального штаба. Я решил, что наш противник использовал советские военные сервера в качестве удаленной relay-системы. Подобный метод идеален для запутывания противника.
– То есть наш враг не работник штаба, он просто вхож в закрытую военную сеть?
– Похоже на то, Сергей Александрович.
На экране замелькали таблицы перекрестных сетевых адресов. Ручка Франсуа коснулась поверхности монитора:
– Я проследил за источником сигнала, прошел до самого начала цепи и вышел на сотовый телефон Владимира Алексеевича Иванникова – генерал-майора советских ВВС. Вы знаете этого человека?
– Только заочно, лично никогда не встречался.
Сергей оторвался от монитора и крикнул Северскому.
– Алексей Арнольдович, знаешь такого, Иванникова?
Аналитик поперхнулся чаем, прокашлялся, а потом уверенно заявил:
– Поднялся на волне армейской реформы в начале десятых годов. В среде офицеров ВВС авторитетом не пользуется, его предложения привели к развалу офицерского корпуса. С именем Иванникова связан ряд политических скандалов. В частности, Иванников провернул аферу с поставками Индии первых стелс-машин. Дело потом замяли, но самого Иванникова выставили из штаба вон. Мерзкий тип.
– Что может быть общего между Иванниковым и Бирилевым? Есть предположения?
Франсуа улыбнулся.
– Они родственники. Дальние, конечно, но все равно. Генерал женат на дочери Бирилева, владеет пакетом акций Севернефтепром. Данное предприятие находится под контролем иностранного капитала. Управление фирмой осуществляет через цепочку фиктивных контор, владельцем которых является Дж. Линч, глава совета директоров Северного Консорциума.
Губы Сергея скривились в жестокой улыбке понимания.
– Мы поймали их за руку, Франсуа. Проси, что хочешь в рамках возможного!
В мозгу Соколова мелькнула гневная мысль.
«Значит, Бирилев не преследовал политических целей. Никакой идеологии, никаких национальных обид, простая коммерция. Он хотел обменять наши жизни на красные бумажки «амеро». Герой, ничего не скажешь. Никонов оказался прав, мы в долгу у пилота, который скинул на этого негодяя бомбу».
