Сергей Дорош - Темная сторона Луны
– Тише, людей разбудишь. – Хансер обнял ее, но не было в этих объятиях любовной горячки. – Если это и произойдет, то не так.
– Почему? – На глаза Гюрзы навернулись слезы. – Чем я хуже этой Тайви?
– Ничем, – ответил Хансер.
– Тогда почему?
– Потому что это будет неправильно.
– Здесь ты и я. Что может быть неправильно? Если я этого хочу, а ты нет… Почему?
– Сядь. – Хансер усадил ее рядом с собой. Девушка не возражала. – Ты любишь не меня, а мечту обо мне. Образ, которого нет. Его сотворили на Плутоне…
– Нет, ты не прав, – сквозь слезы ответила Гюрза. – Сначала – да, я полюбила легенду. И мне хотелось эту легенду завоевать. А потом я узнала тебя и поняла, что легенда – лишь бледная тень действительности. Мне нужен ты, и только ты. Я постараюсь стать такой, как она, хочешь?
– Нет, – совершенно искренне ответил Хансер. – Тайви – это Тайви, а ты – это ты. Копия всегда бледнее оригинала, а неискренность может убить любые чувства. Тебе нужен не я. Ты еще встретишь свою настоящую любовь, и это детское увлечение забудется. Только не надо его завоевывать. Женщина, каким бы хорошим воином она ни была, должна оставаться женщиной. Посмотри на Аркадию. Она одним движением брови может уничтожить целое войско. Но всегда, когда Руи защищает ее, она и пальцем не пошевелит, пока ему действительно не придется туго. Мужчинам нравится оберегать свою избранницу.
– Но ты же и так сильнее меня. Мне и притворяться не надо.
– Оставим это. Посмотри лучше, какие сегодня звезды.
– Какие звезды?
– Обыкновенные, те, что на небе.
Гюрза подняла большие заплаканные глаза вверх. Долго смотрела в бездну небесной черноты, а потом сказала чуть печально:
– Странно: видела это сотни раз, а словно бы и не видела. До сих пор звезды меня интересовали, только чтобы понять, насколько темной будет ночь. Не думала, что они могут быть еще и красивыми.
– А посмотри вон на то облако. Необычное, правда?
– Да, завтра будет дождь, – тихо ответила Гюрза, бросив быстрый взгляд на Хансера.
– Нет, я не о том: на что оно похоже?
– Нас этому не учили.
– Меня тоже. Этому и нельзя научиться. Пойми, сестренка…
– Не называй меня так, – резко вскинулась она.
– Почему?
– Все мужчины такие дураки?
– А сама не знаешь?
– Я с ними общалась в основном на саблях.
– Хорошо, я понял. Пойми, если ты будешь думать только о делах, быстро перегоришь. Останется от тебя только тело – смертоносное оружие, но, по сути, никому не нужное.
– Я не хочу так. Но меня такой сделали.
– Власть над тобой есть только у того, кому ты ее дашь сама. Не позволяй твоим навыкам владеть тобой.
– Я постараюсь.
– Не старайся – делай. Если в душе хоть капелька сомнения – не удивляйся, если проиграешь. Это самый сложный бой – поединок с самим собой. Не все на него решаются, еще меньше тех, кто способен его выиграть. Но если это получится, весь Мир будет лежать перед тобой, как чудесная картина. Ну так все же, на что похоже это облако?
– На боевой драккар северных.
– Скорее на гондолу.
– А что это такое? Я не видела.
– Я тоже, – признался Хансер. – Мне Луи рассказывал. На Земле есть город Венеция. Он не принадлежит ни друидам, ни архангелам. Город каналов. А по каналам плавают такие вот лодочки – гондолы. Говорят, там чудесно.
– Я хотела бы там побывать, – мечтательно проговорила Гюрза. – С тобой, – добавила она.
– Когда это все закончится, мы туда отправимся. И ты будешь без оружия, как сейчас. Я понимаю, это сложно, сначала ты будешь всего опасаться…
– Я не боюсь, когда я рядом с тобой. Только ты сбереги себя, обязательно.
– Я постараюсь. Возможно, в этой жизни есть еще чтото для меня.
– Не старайся – делай, – рассмеялась Гюрза в ответ, прижимаясь к груди Хансера.
Они сидели вместе еще около часа. Потом Гюрза ушла, забрав плащ Хансера. Ее так и остался лежать в траве. И почти сразу появился Леонид.
– Не подумай, что я подслушивал, – сказал он. – Просто ночь тихая, а я был рядом. Показаться не решился, иначе только спугнул бы эту дикую кошечку.
– Тоже верно, – согласился Хансер.
– Помоему, она от тебя хотела несколько иного, чем разговоров про звездыоблачка.
– А это уже не твое дело.
– Не мое, только, если бы ты захотел, мог бы затащить ее в кусты.
– Это не для меня. Мы же не звери, Леонид. Я – мужчина, а не самец. Ладно, не для того же ты вышел, чтобы мне это все сказать?
– Нет. Вышел, чтобы предупредить. Я желаю вам успеха.
– Спасибо.
– Может быть, рано благодаришь. Когда я комуто чегото желаю, то способствую этому всеми силами.
– Ты, главное, не навреди. – Хансер усмехнулся. – А то будет как с тем лекарем: «Будем лечить – или пускай живет?»
Леонид тоже рассмеялся. А потом сказал:
– Неужели ты думаешь, что вам удастся восстановить Зеленый домен в прежнем виде?
– Не знаю.
– Зато я знаю. Не будет как прежде. Вы – как порыв свежего ветра в комнате, где его отродясь не было. Те, кто почувствовал его, не могут оставаться прежними.
– Когда все утрясется, мы вернемся к этому.
– После поездки в Венецию? – усмехнулся Леонид.
– Все равно. Что ты будешь делать до тех пор?
– Вернусь к нашим. Они тоже не все плохие. Вот, к примеру, те кельты, за которых вы с Луи заступились. Я потом проследил за ними. Луи чтото им сказал, пару слов. А они отреклись от мести и задумались. Парень не так, а вот девчонку словно подменили. И я подумал: возможно, таких, как они, сотни. Но ночью все кошки черные. А Солнце над нашей стороной Луны не всходит. Так, может быть, я стану тем солнцем, которое покажет, что кошки бывают разных цветов. Если ты понимаешь, о чем я.
– Понимаю прекрасно и уважаю за это.
– И еще, возможно, ты не знаешь, но Воинство Небесное основали выходцы с Темной стороны – те, кому надоело жить во Тьме.
– У нас об этом забыли, – удивленно проговорил Хансер.
– Или, вернее, ктото постарался, чтобы вы забыли. У нас тоже не все домены это помнят. Кстати, Изумрудный не помнит. Ладно, я тоже пойду.
И он ушел, а в голове Хансер услышал тихий голос ЛинКеТора.
«Теперь все понятно».
«Ты о чем?» – не понял прерывающий нить.
«Был у меня приятель из Багряного, мы вместе хотели уйти к светлым, так вот его прикончили еще на Марсе. А я все думал: почему оставили в живых меня?»
«Значит, яд некромантов и архангелов – одного корня, вполне может быть».
«Это слишком очевидно, – возразил ЛинКеТор. – Возможно, есть другое объяснение? Поговори об этом с Луи».
Увы, не скоро выдался у Хансера случай затронуть эту тему. А жаль. Многое тогда пошло бы подругому.
* * *
Да, Хансер собирался поговорить со мной на следующий же день. Но еще до восхода солнца меня разбудил Иллюминат.
– Вставай, – сказал он. – Пойдешь со мной.
– Куда? – Поспать я любил, особенно с утра. В конце концов, мы вернулись после сложнейшего задания, едва не стоившего многим жизни. Имел же я право отоспаться?
– Далеко, отсюда не видно.
Странно, я мог дать отпор кому угодно и в чем угодно. А этому человеку не мог. Пришлось вставать.
– И куда это нас несет в такую рань? – ворчал я, натягивая ботфорты.
– К друидам на переговоры, – ответил Иллюминат. – Я проверил: на избушке еще сохранились остатки заклинания портальной башни. Обернемся мигом.
– А ято тут при чем?
– Я не всегда буду с вами. А общаться с Кругом вам придется. Пусть привыкают к тебе, да и ты их изучишь поближе.
– Почему, интересно, после тебя дела с ними буду вести я?
– А кто? У тебя язык подвешен лучше всех, да и видишь ты куда глубже, можешь заметить двойное, а то и тройное дно, а со временем научишься еще больше понимать. Ты не из тех, кто останавливается на достигнутом. – Так вот просто и обстоятельно он мне все обрисовал.
И ведь не поспоришь же. С ним ложная скромность принимала вид какогото женского жеманства, а я выглядеть так не хотел, так что, прицепив к поясу шпагу и кинжал, я шагнул в портал следом за ним.
Мы оказались в пещерах того самого города. На сей раз вышли не к стенам, а практически к самой келье Гальдрикса. Друидов здесь было мало, да и те на нас внимания не обратили.
– В конце концов, друидом я быть не перестал, – тихо сказал Иллюминат. – Мое мнение – от действий моих должна быть польза и моим ученикам, и Кругу.
– Я не спорю. А что, сюда можно так запросто телепортироваться?
– Только если знаешь заклинаниепропуск, – ответил мой наставник.
Мы подошли к двери кельи.
– Входи, сын мой, – прозвучало изнутри, прежде чем Иллюминат успел постучать.
Мы вошли, не заставив себя упрашивать. Я был в этом месте впервые, но как бы ни хотелось выделить пару приметных деталей для большей яркости описания – не получается, хоть убей. Глазу задержаться не на чем, каменная дыра. Гальдрикс был не один: со своим молодым учеником. Они с Иллюминатом обнялись.
