Владимир Лосев - Охотник за демонами
Он осторожно спустил со своих плеч Ласку с малышом и с разбега прыгнул в ручей, пробив тонкий лед. Его тело стало остывать, а корка слизи быстро растворяться.
Когда он вылез на снежный берег, Ласка сказала:
— Если бы я не видела все это своими глазами, я бы не поверила, что ты можешь быть таким сильным.
— Ты и в драконов не верила, — улыбнулся он. — Говорила, что это сказки.
— Да, не верила, — кивнула Ласка. — Я и сейчас не очень-то верю: это какая-то гора, а не дракон. А уж поверить в то, что кто-то способен победить живую гору, это уж совсем невозможно.
— Это все уже в прошлом, — сказал он, доставая из свертка сосуды и еду. — Теперь я снова стал обычным человеком и не сумею победить даже тебя.
Он выпил темную жидкость и съел несколько кусков вяленого мяса.
— Что теперь? — спросила она.
— Теперь нам нужно подниматься вверх, — сказал Врон, разглядывая расщелину в скале. — Жаль, что моя сила уже кончилась, а то бы мы сейчас были наверху. Это будет трудный подъем, мы же не демоны, это им легко взбираться по скале с их острыми когтями.
— Это ты не демон, — улыбнулась Ласка. — А я полукровка и поднимусь здесь легко.
— Хоть ты и полукровка, я все еще сильнее тебя, — сказал он, забирая из ее рук малыша и привязывая его к себе на грудь. — Поэтому я пойду первым, а тебе придется нести мой меч.
— Если ты уронишь ребенка или сильно прижмешь к скале, то этот меч воткнется тебе между ног, — предупредила Ласка. — Хоть ты и справился с драконом, но с ребенком будь лучше осторожен, если не хочешь больших неприятностей.
— Это и мой сын тоже, — улыбнулся Врон. — Так что побереги свои угрозы для кого-нибудь другого.
Он уперся спиной в скалу, ногами в противоположный край расщелины и стал медленно подниматься вверх. Подъем был трудным: в некоторых местах камень покрылся ледяной коркой, и спина и ноги скользили. Ласка, не отставая, вплотную следовала за ним, покрикивая на него, когда он замедлял ход в трудных местах. Он понимал, что она боится за ребенка, который спокойно лежал в своем свертке и что-то иногда гугукал.
Когда они вылезли на уступ, Ласка была мокрой от пота, как и он. Вверху господствовал сильный холодный ветер, поэтому, чтобы не замерзнуть, он сразу полез дальше на уступ. Здесь он положил ребенка на камень, и протянул руку Ласке.
Напрягая свои последние силы, Врон вытащил ее наверх и положил рядом с ребенком, которого она сразу прижала к своей груди.
— Не беспокойся обо мне, — прошептала она. — Открывай проход, пока я еще окончательно не замерзла. Надеюсь, что в нашем мире будет теплее.
Врон прожевал последний кусок вяленого мяса, выпил последнюю оставшуюся у них жидкость повелителей и подошел к скале. Он зажмурился и сразу увидел в камне желтые, чуть гудящие столбы.
Он протянул руку к скале, и из его ладони заструилась тонкая ниточка энергии — желтые столбы стали сближаться.
Когда они соприкоснулись друг с другом, проход открылся. Врон рывком поднял Ласку и толкнул ее в проход, потом зашел в него сам. Энергетические линии чуть гудели, когда его тело соприкасалось с ними, и медленно расступались, создавая ощущение плотной вязкой трясины. Почему-то теперь ему не было страшно проходить через этот проход, и он показался ему намного короче…
В родном мире было тепло, а ветер нес в себе запахи трав и цветущих деревьев.
— Мы все-таки вернулись, — пробормотала Ласка. — Я уже и забыла, как здесь хорошо.
— Через три дня пути мы будем в монастыре, — сказал Врон. — Если только впереди нас не ждет новая опасность.
— Я пока ее не чувствую, — заметила Ласка и, сладко потянувшись, легко вскочила на ноги. — Что же мы сидим? Нам нужно идти.
— Можно уже не спешить, — возразил Врон. — Все уже закончилось.
— Не думаю, — вздохнула Ласка. — Я успокоюсь только тогда, когда окажусь в монастыре.
Они прошли по узкой горной тропе и спустились в долину.
Тут ничего не изменилось: так же бежал ручей с холодной водой, а зеленая трава приятно радовала глаз. Ласка залезла в ручей, выстирала и надела на себя набедренную повязку и серый балахон.
— Нужно одеваться, мы идем к людям, — сказала она. — В том мире никого не интересовало, как я одета и одета ли. Демонов больше интересовало то, какая я на вкус. А здесь все иначе. Тебе тоже следует одеться.
— Я оденусь позже, — проронил он. — Когда будем подходить к монастырю.
— Сейчас я бы хотела поспать и поесть, — мечтательно проговорила Ласка. — Мы уже почти дома, но если я не отдохну, то не смогу быстро идти.
— Как насчет того, чтобы отдохнуть еще раз в доме древних людей? — спросил Врон.
— Я не против, — ответила Ласка. — Только таких домов здесь нет — ты, наверно, забыл, что это наш мир.
Врон приблизился к скале и, нащупав отпечаток руки, вложил в него свою ладонь. Он почувствовал знакомое покалывание, и скала отошла внутрь, открывая большой зал.
— Не может быть! — ахнула Ласка. — Откуда такой дом здесь, в горах?
— Я не знаю, — улыбнулся он. — Но думаю, что такие дома есть в каждом мире, где бывали древние.
Он открыл Ласке комнату с ложем, а сам отправился искать приспособление, делающее пищу.
Врон уже легко ориентировался в домах повелителей, поэтому быстро и легко нашел его. Он поел сам и отнес несколько сосудов с едой Ласке. Она уже спала вместе с малышом, тихо и мирно посапывая. Он улегся рядом.
У него не было ощущения, что он вернулся домой. Наоборот, у него возникло ощущение, что этот мир для него также чужд, как и все те, в которых он уже побывал. К тому же он чувствовал: что-то в этом мире изменилось и вряд ли его здесь ждет покой.
С этой мыслью он заснул.
Когда он пробудился, Ласка кормила малыша — она выглядела отдохнувшей и довольной.
— Нашему малышу здесь нравится, — сказала она. — Не забудь, что, когда будем возвращаться, нужно пройти через тот лес, где меня схватили демоны. Я должна забрать свои мечи в избушке, они принадлежат монастырю. Надеюсь, что они все еще там…
— Я не забуду, все равно мимо этого леса нам не пройти, — кивнул Врон. — Мы доберемся туда быстро, здесь же нет снега, который мешал нам идти в том мире.
— Все равно в этой еде чего-то не хватает, — сказала Ласка, выпив темной жидкости. — Я здорово похудела. Если бы передо мной был сейчас кусок окровавленного парного мяса, я была бы счастлива.
— Я поохочусь в лесу, — проговорил Врон. — Мы с тобой, кажется, когда-то и отправились на охоту.
— Да, только охотились не мы, а за нами, — усмехнулась Ласка. — Интересно, что подумали о нас в монастыре? Наверно, посчитали, что нас убили демоны или что мы решили сбежать из монастыря. То-то они удивятся, когда мы вернемся.
— Скоро мы все узнаем, — кивнул Врон. Ласка выпила жидкость из двух сосудов, потом положила их на пол.
— Пусть это все останется здесь, — сказала она. — Нам больше эта еда не понадобится, и не нужно, чтобы кто-то увидел эти странные сосуды. Нам и без них придется хорошо подумать о том, что можно рассказывать, а что нет.
Она недовольно покачала головой и взяла в руки малыша.
— А что мы скажем патриархам про ребенка? — спросила она. — Нас же выгонят из монастыря вместе с ним — таков закон. Или они потребуют, чтобы мы его убили. — Она растерянно посмотрела на него. — Я так хотела вернуться домой, а теперь вдруг поняла, что дома-то у нас нет…
— Они примут нас обратно, — ответил Врон как можно увереннее. — В конце концов, мы сделали все, чтобы демоны больше никогда не мешали жить людям.
— Ты не понимаешь, — вздохнула Ласка. — У нас малыш, а дети-полукровки не могут находиться в монастыре, это слишком опасно. Одно дело, когда в монастырь приходит взрослый полукровка — тогда всем ясно, что он из себя представляет, и то даже тогда бывают ошибки, — и совсем другое дело, когда ребенок. Пока он не станет взрослым, никто не может сказать с уверенностью, насколько он опасен.
— Нас примут, — повторил Врон. — Они не могут нас не принять. И в любом случае, мы обязаны вернуться, патриархи должны узнать о том, что с нами произошло.
— Мы пойдем, — сказала она. — Но мы должны быть готовы к тому, что мы окажемся никому не нужны. — Ласка грустно улыбнулась и посмотрела на стены.
— Вот тогда нам придется вернуться сюда, и здесь будет наш новый дом.
На следующий день, уже когда стемнело, они нашли заброшенную хижину, в которой они когда-то ночевали, — в ней почти ничего не изменилось, кроме того что черный балахон Ласки от влаги совсем сгнил. Но мечи и ножны были в полном порядке. Ласка тут же нацепила их на себя и принялась разводить костер, а Врон отправился на охоту.
Недалеко от избушки он наткнулся на небольшое стадо кабанов и зарубил мечом самца, который бросился на него, защищая самок и детенышей.
Ласка была довольна, она отрезала большие куски мяса от кабаньей туши и ела их сырыми, урча от удовольствия.
