Василий Головачев - Человек боя [И возмездие со мною]
В Жуковке джип тоже никто не остановил, а вот у Фошни его ждал милицейский наряд на «уазике» в составе трех человек: лейтенанта и двух сержантов. Лейтенант вышел на дорогу, поднял руку, и Егор сбросил скорость, подъезжая к потеющему от жары офицеру вплотную, так что тот испуганно отступил. Егор перевел дух: профессионал остался бы на месте, этот же парень оперативником явно не был и Крутова не знал.
– Что надо? – грубо сказал Егор, демонстрируя агрессивное право сильного человека, не зависимого ни от каких обстоятельств.
– Проверка документов, – промямлил милиционер, с трудом сдержавшись, чтобы не откозырять. – Объявлено особое положение…
– Я что, похож на уголовника?! – продолжал напирать Крутов, небрежно махнул перед носом лейтенанта малиновым удостоверением. – Служба безопасности, полковник Егоров. Что стряслось?
– Бандиты на дорогах, товарищ полковник, проверяем все машины. Вы там будьте осторожны.
– Спасибо за предупреждение, – уже благодушно сказал Крутов. – Продолжайте службу.
Они миновали пост, Елизавета прыснула.
– У тебя было такое лицо… он только что не ножкой шаркнул.
– Будет знать, как останавливать полковников! А вообще, дилетанты в любой службе – страшное дело! Из-за них чаще всего и гибнут профессионалы, хорошие люди. Ведь он так любого бандита отпустит, поверив ему на слово.
Заехали в Фошнянскую больницу, проведали Осипа и Аксинью, собиравшихся через день-два выписываться, выслушали два новых анекдота, мастерски рассказанных и показанных в лицах Осипом. Во время беседы дядя так хитро посматривал на Елизавету, что Крутов поспешил закруглиться, боясь, что Осип скажет что-нибудь невпопад, однако тот все же успел задать каверзный вопрос.
– Ты все-таки ответь, племяш, – сказал он с наивно-простодушным видом, – кто из вас с Лизкой передовик? Ты ее заохотил или она тебя словила?
Крутова бросило в жар, он осторожно посмотрел на Елизавету и перевел дух: девушка улыбалась. Негромко проговорила:
– От того, что мужчины охотятся, а женщины ловят, суть процесса не меняется… Если вам, Осип Демьянович, будет легче от того, что инициатор ловли я, то так тому и быть.
– Оно-то конечно… – почесал затылок смущенный Осип, и Крутов тайком показал ему кулак. Перехватил инициативу:
– У тебя второго ружья не припасено где-нибудь?
– А что, неужто мою тулку реквизировали?
– ОМОН забрал.
– Ах ты, ироды, супостаты, варнаки, такой мушкет унесли! – Осип понизил голос. – Загляни в погреб, за кадку с капустой.
Выйдя из больницы, Елизавета, задумчивая и рассеянная, не ответила на какой-то пустяковый вопрос Крутова, и тот проворчал себе под нос:
– Вот пень старый, нашел-таки, чем испортить настроение…
– Я на него не сержусь, – возразила Лиза, – его можно понять: замужняя баба цепляется к неженатому мужику. Да и другие родственники твои так думают.
– Они же не знают, что ты не живешь с мужем.
– Если бы и знали, все равно смотрели бы косо. Но я же не виновата… – Глаза Елизаветы подозрительно заблестели.
Егор остановился, поцеловал ее в каждый глаз на виду у прохожих, достал платок и мягко вытер глаза.
– Главное, что думаю я. Так ведь?
Лиза улыбнулась, кивнула, забралась в машину, и Егор вырулил за околицу Фошни.
Вскоре показались Ковали.
Егор медленно проехал по «главной» улице деревни, приглядываясь к знакомому пейзажу, прислушиваясь больше не к тишине, а к своим ощущениям, ничего особенного не уловил и остановил джип у ворот дома.
– Зайдешь к своим?
– А ты как думал? Мне же собраться надо. Ты серьезно задумал уехать отсюда в столицу… вместе со мной?
Крутов медленно повернул голову к девушке, так же медленно привлек ее к себе, поцеловал в губы с властной непреклонностью, открыл ей дверь.
– Выметайся, жду через час!
И было это исполнено и сказано с такой твердостью и силой, что Елизавета засмеялась, обхватила голову Егора руками, поцеловала его сама и легко выскочила из машины.
– Слушаю и повинуюсь, мой повелитель! За тобой – хоть на край света!
Крутов проводил ее взглядом, открыл ворота. Загнал джип во двор, обошел дом кругом, внимательно присматриваясь к чужим следам, постоял на огороде, прислушиваясь к шепоту интуиции, ничего подозрительного не заметил и вернулся. Шел седьмой час вечера, когда он наконец переступил порог своего дома.
* * *Елизавета пришла даже раньше, чем ждал Егор, задумчивая и чем-то огорченная.
– С родителями поссорилась? – догадался Крутов, отнимая у нее сумку и чемодан.
Лиза кивнула, присела на диван, одетая по-дорожному в джинсы, футболку и кроссовки.
– Отец накричал… мама никогда меня не ругала.
– За что накричал-то? Не глянулся я ему?
– Дело не в тебе, а во мне. Дура я набитая, что бросаю такого богатого и всеми уважаемого человека, как Георгий. И чего мне не хватает?
– И чего тебе не хватает?
Елизавета подняла на Крутова грустные глаза, некоторое время они смотрели друг на друга, ничего больше не видя, и начали целоваться. Вполне возможно, дошло бы дело и до большего, оба непрерывно хотели друг друга, жажда эта не пропадала и приходилось сдерживаться в предощущении удовольствия и мига высшего наслаждения, что Крутову даже нравилось, но в это время в сенях стукнула дверь и блаженство улетучилось под натиском тревоги.
Вошла Лидия в сарафанчике, открывающем стройные загорелые ноги и обтягивающем высокую грудь. Посмотрела на раскрасневшуюся, застигнутую врасплох пару, попятилась к двери, смущенная не тем, что увидела и поняла, а как бы в ответ на смущение взрослых людей.
– Извините, что без стука… Егорша, у меня к тебе дело.
Крутов еще раз глянул на фигуру сестры, понимая внезапно чувства Панкрата Воробьева, «положившего глаз» на нее, и успокаивающе тронул поднявшуюся Елизавету за плечо.
– Сиди. Что за дело, сестрица? У меня тайн от Лизы нет.
Лидия покраснела, отвела глаза.
– У меня гость…
Егор потемнел, сжал зубы.
– Панкрат, что ли?
– Он просит тебя прийти, поговорить. У него беда…
Егор и Лиза переглянулись. «Этого нам только не хватало», – говорили глаза девушки. Точно так же думал и Егор, но вслух сказал:
– Зови его сюда. Я… мы уезжаем… и заберем его с собой.
– Куда? – с непонятным испугом воскликнула сестра.
– На кудыкины горы… Мы едем в Москву, он – куда захочет.
Лидия как бы погасла, сникла, постояла у порога, глядя в пол, и вышла. Егор по знаку Лизы догнал ее в сенях, успокаивающе погладил по спине.
– Ты что, Лидуха, как в воду опущенная? Все будет нормально. Неужто влюбилась?
Лида вздрогнула, сморщилась, будто собираясь заплакать, ткнулась лбом в грудь Егора, постояла так, трогательно беззащитная и робкая, отстранилась и выбежала на улицу, не сказав ни слова. Крутов молча смотрел ей вслед в полном раздрае со своими чувствами. Он понимал, что сердцу не прикажешь, что сестра слишком долго была одна, и что двоих детей воспитывать архитрудно, и что жить без любви нельзя, но и принимать вариант Лиды не хотел. Не потому, что не верил в чувства Панкрата, а потому что знал его путь, путь воина, жестокого к врагам и к самому себе.
