Евгений Щепетнов - Гладиатор поневоле
Флайер мягко вылетел с площадки, а Слава сосредоточился на мозгах корабля — живом и позитронном. Живой был абсолютно нейтральным и пустым. Как и предполагалось — он был отключен от управления на время перелёта, флайером управляло существо, которое его мозг идентефицировал как ерсана (Ерсаны — раса с планеты Шулук — гуманоиды, обладают гибкими конечностями с длинными пальцами, хорошо приручаются, незлобивы и покорны, идеальные рабы, боготворящие своих хозяев. Неопасны. Используются для работы в слугах и технических службах)
Слава осторожно завис на ерсаном, как сверкающее облачко входя в его мозг. Действовать нужно было осторожно, чтобы ни окружающие, ни сам ерсан ничего не заметили. Через несколько минут у него стало получаться — ерсан отклонил маршрут флайера в сторону, уходя от поместья Агарлока практически под девяносто градусов и снижая скорость. Внезапно, заморгал красный свет и в салоне прозвучал тихий безжизненный голос:
— Отклонение от маршрута. Отклонение от маршрута. Высота полёта опасно изменена (флайер уже шёл почти что на бреющем полёте)
— Ты чего творишь, скотина?! — Агарлок бросился к пилоту и выхватив вибромеч воткнул его в спину человечка. Тот удивлённо вытаращил глаза на фонтанчик крови у себя из груди и умер, содрогаясь в в конвульсих.
— Курс на базу! — скомандовал Агарлок напряжённым голосом, но позитронный мозг резко замолчал — Слава отрезал его от систем питания, перекрыв от внешнего мира.
Агарлок, чувствуя, что происходит неладное — схватил шлем управления и надвинул его себе на голову. Но внезапно, один из карлоков ударил его по шлему и сбил с головы. Шлем зазвенел, покатился по полу, остановившись под креслом у стены, а кралок продолжил нападение, как кукла, управляемый Славой. Его мозг легко поддался контролю, но не до конца — сознание карлока сопротивлялось, и потому тело дёргалось, как у больного.
— Ах ты тварь — Агарлок сделал длинный выпад, пытаясь достать карлока, но тут флайер шедший под углом к поверхности планеты, наконец-то в неё воткнулся, и по касательной понёсся, как огромный глиссер, зарываясь в почву всё глубже и глубже, пока не застыл, вспоров огромный холм и врезавшись в небольшую каменную горушку.
Носилки со Славой были закреплены в захвате, а вот команде досталось — при первом столкновении они полетели вперёд, сцепившись клубком, так, что Слава понадеялся — может сломают себе поганые бошки? Увы, не сломали. Скорость флайера была уже слишком мала (Слава заставил пилота её снизить, ожидая столкновения), так что касание планеты произошло где-то на ста километрах в час. Кроме того, у флайера сработали гравитационные компенсаторы, тут же восстановившие нормальную гравитацию в салоне корабля. Корпус флайера остался цел — броня выдержала удар и даже ничуть не повредилась. В общем — содержимое флайера получило синяки, шишки, но ни одного перелома или ушиба — такого, чтобы вывести команду из строя.
Агарлок, вскочив на ноги, первым делом обезглавил напавшего на него карлока, потом, настороженно глядя на второго, достал с пола шлем пилота, отошёл к креслу управления и попытался активировать заглохшие двигатели корабля. Тщётно. Слава испортил все связи шлема и систем флайера. Корабль молчал. Единственно, что он не смог сделать — сразу же заглушить аварийный маяк — флайер тут же, после крушения, стал передавать на базу координаты катастрофы, вызывая помощь. Через несколько секунд заглох и маяк, задушенный 'душой' замлянина, но было уже поздно. База Агарлока приняла сигнал и на помощь ему вылетел флайер с отрядом охраны.
Слава связался с Наташей:
— Ты где сейчас?
— За облаками. Вишу в воздухе, жду гостей. Не беспокойся. Всё как надо.
— Не промахнись, Натах. Мне надо протянуть время.
— Не промахнусь.
Слава снова посмотрел внутрь флайера, Агарлок сидел в кресле пилота, повернув его в сторону салона лицом и рассматривал лежащего в прострации человека. Его лицо было искажено, а глаза покраснели. Он был в ярости, и Слава чувствовал — ещё немного, и тот решит, что пора убить этого негодного раба.
Агарлок встал, и подойдя к носилкам, сказал:
— Я не знаю, как ты это сделал — но узнаю. Как только придёт помощь, и тебя доставят на базу, я подключу к твоему мозгу всю технику, которую только возможно и выжму из тебя информацию. И тогда — ты пожалеешь, что не стал простым рабом на арене. Ты пожалеешь, что вообще родился на свет. Никто и никогда дважды не разрушал мои планы без того, чтобы после умереть. И ты не исключение. Твоя смерть будет страшной, обещаю тебе. Ты будешь умирать в муках, годами, и просить о смерти.
Славе надоело слушать этот фанатичный берд, он подчинил волю карлока и потихоньку двинул его к работорговцу. Тот заметил движение своего охранника и не раздумывая ни секунды, молниеносно снёс тому голову, усмехнувшись при этом:
— Не вышло? Идиот! Я умнее вас всех вместе взятых, жалкие твари! Ничего, скоро окажемся на базе и я по молекуле разберу твой мозг, узнаю, как ты это делаешь! Чувствую, что моя последняя работа оказалось очень, невероятно, слишком успешной. Подождём…
Слава вылетел из флайера и завис на высоте пяти метров, наблюдая за окрестностями. Скоро он заметил сгусток энергии, приближающийся с той стороны, где была база Агарлока. Узнать флайер работорговца не составляло никакого труда — он беспрерывно излучал сигнал 'я свой', с позывными Агарлока. Да и на его бортах были нарисованы опознавательные знаки.
Из-за облаков на огромной скорости появился звездолёт Наташи, и Слава стал наблюдать, за тем, что происходило.
Флайер врага заметил приближающуюся махину, быстро увеличивающуюся в размерах, сделал боевой разворот, выдвинул лучемёты и открыл огонь — без предупреждения и каких-то там сигналов. Тут же от него полетела стая ракет, устремившихся к кораблю, будто стая ворон.
Звездолёт окутался пламенем, но когда струя встречного воздуха сорвала огненную пелену, стало видно, что никаких повреждений он не получил — мощнейшие боевые генераторы защитных полей приняли удар лучемётов и ракет, как зонтик примает летний дождь.
В звездолёте развдинулся огромный люк, открыв колодец, засиявший белым пламенем — это было похоже на огромный огненный глаз, грозно смотревший на супостатов. Оттуда выплеснулся луч, озаривший окрестности яркой вспышкой, как из гигантского фотоаппарата.
Эти лучемёты практически не применялись в атмосфере планет. Да и по кому стрелять из этой 'Большой Берты', если даже бронированный флайер не просто взорвался, или банально разрушился — он испарился, будто его и не было никогда! На его месте осталось лишь раскалённое облако плазмы, да там, куда врезался луч, прошедший через аппарат, виднелась глубокая воронка, светящаяся раскалённым добела, булькающим камнем.
