Павел Шумил - КСАПА ХУЛИГАНКА
Техники, которые прилетели экскаватор собирать, радуются. Говорят, теперь можно спокойно, без оглядки работать. А Мудр поручает шабашникам техников нашему языку учить.
Утром Ксапа осторожно, стараясь не разбудить нас с Жамах, выбирается из-под ОДЕЯЛА. Да-да, мы спим теперь под большим одеялом. Ксапа сшила два боками, чтоб на нас троих хватило. Не любит она под шкурами спать. Если ночь холодная, Фархай тоже к нам под одеяло ныряет. Ксапа только следит, чтоб не с моей стороны.
Пока вылезала, нас с Жамах, конечно, разбудила. Мы переглянулись, Жамах улыбнулась, подмигнула мне, и мы притворились спящими.
А Ксапа выскакивает из вама, звонит Бэмби, чтоб та разбудила Сергея. Возвращается в вам, замерзшая и дрожащая. Сердито бурча что-то под нос, занимается очагом. Разобрал только: "проклятый ледниковый период" и "надо было в химики идти".
Просыпается Фархай и помогает Ксапе готовить завтрак.
- Ксапа, я с вами полечу, - просительно так.
- Да там одному делать нечего. Организуем переправу - и сразу назад.
- У меня подруга там.
По-нашему и по-чубарски Фархай уже неплохо говорит. А по-степняцки и по-русски совсем плохо. Платон говорит, если наши языки успеют слиться, то еще долго продержатся. А если не сольются, правнуки будут на русском говорить.
Завтракаем плотно, но быстро. И тащим со склада два надувных понтона на вертолетную площадку. От шабашников с нами полетит Толик, а от надзорщиков - Ник, который Скандинав. Ну и Рыська, которая будет проводником.
Понтоны, хоть и сдутые, в тюки свернутые, все равно большие и грязные. Сергей не хочет их в салон затаскивать, хочет на внешнюю подвеску подцепить. Но тут, очень вовремя прилетает Славка Летун. И мы грузим понтоны в его машину. Она грузовая, сидений внутри нет, зато места много.
Славка у степняков ни разу не был, никого из них не знает, языка тоже не знает. Ксапа просит меня подстраховать его. Мне собраться недолго. На одно плечо - куртку, на второе - полупустой рюкзак, копье в руку - вот и все сборы.
Летим не очень быстро, потому что грузовые машины быстро не летают. А когда прилетаем... На левом берегу народа видимо-невидимо! Никогда столько степняков сразу не видел. Рядом - заречные. Их не так много. Когда садимся, Бэмби, не сняв шлема, бежит к своим. Вскоре возвращается с новостями. К нашим степнякам присоединилось еще два общества, которые дальше от реки жили. Они - как мы с заречными, когда-то одним обществом были, на одном языке говорят. Просто мы с ними никогда не встречались.
А теперь они с айгурами столкнулись. Наши степняки тоже столкнулись, но у наших слова нашлись, а у дальних степняков бой случился. Убитые и раненые есть. Это они айгуров испугались.
Ксапа, как услышала о раненых, побежала смотреть. Потом белый вертолет вызвала. Пока Толик с Сергеем компрессоры к понтонам прилаживают, я беру Славу, Бэмби и тоже иду смотреть раненых. Трое ранены легко, кто в руку, кто в ногу. А четвертый - копьем в живот. Не жилец. Шаман рядом с ним. Признаться, я первый раз шамана в деле увидел. Ксапа с ним вежливо поздоровалась, и я поздоровался. За нами Слава нужные слова повторил. Бэмби затараторила, что сейчас врачи прилетят, спасут охотника.
Пока Бэмби раненого утешает, шаман отводит нас в сторону, вождей подзывает, родных охотника зовет.
- Умрет охотник, - говорит. - Предки его дух к себе позвали. Ничего уже не сделать. Я в бубен для вида колочу, чтоб он спокойно к предкам ушел.
Мрачные все.
Прилетает белый вертолет. Палпалыч с Эдиком велят нам положить раненого на носилку, занести внутрь, переложить на ОПЕРАЦИОННЫЙ СТОЛ. Сами ничего не трогают, у них уже на руках резиновые перчатки. Ирочка и пилот белого вертолета хлопочут над раненым, а нас выгоняют из машины. Стоим рядом, ждем чего-то. Хотя знаем, коротких операций не бывает. Рядом родственники стоят, Бэмби им рассказывает, как хорошо Палпалыч лечить умеет. Шаман изредка в бубен постукивает. Тревожно.
Палпалыч, ссутулившись, из машины выходит, перчатки срывает, на землю бросает, маску срывает и на колесо вертолета садится. На белом халате ни одного пятнышка крови.
- Не успели, - говорит. - Только группу крови определили, к операции подготовили... Даже наркоз не успели. Ничего не успели...
Я перевожу местным. Бабы голосят, охотники хмурятся.
- Ты говорила, люди в белом спасут, - кричит на Бэмби один из охотников. - Зачем обманула, зачем надежду дала?
И получает бубном по голове.
- Не кричи на девку, - рявкает на него шаман. - Я тебе ясно сказал, предки его к себе позвали. Люди в белом пытались отбить его дух у предков, но не смогли. Сильны наши предки! Я не смог, и они не смогли! Но ты им благодарен должен быть за то, что пытались.
Из вертолета выскакивает Ирочка.
- Парни, помогите тело вынести, пока с него все насекомые не разбежались.
Мы идем внутрь, перекладываем охотника на носилку, выносим. Одежда на трупе разрезана, рана открыта.
- Надо было два дня назад нас звать, - говорит Эдик, надевает респиратор и пшикает из вонючего баллончика туда, где лежало тело. - Даже капельницу поставить не успели. Только блох в операционную натащили.
Плохое начало. Но дальше все идет как надо. Переправу устраиваем в том месте, где был плавучий мост во время ярмарки невест. Там вбиты в землю колья, есть к чему веревки привязать. Слава Летун поднимает свою машину, перевозит на правый берег пятерых охотников и конец веревки. Дальше, как говорит Платон, дело техники. Переправа идет быстро и просто. Люди садятся в понтон, грузят багаж, дают сигнал. Охотники на другом берегу тянут за веревку понтон через реку. А потом пустой понтон мы тянем за веревку назад.
Подходят несколько охотников из чубаров. С ними девки-степнячки. Охотников я представляю вождям и уважаемым людям степняков, они кладут оружие на землю и помогают степнякам тянуть веревки. Девки визжат и обнимаются со своими. Незнакомые степняки видят это и успокаиваются.
Ксапа считает, сколько народа переправляется на первом понтоне, Толик - сколько на втором. С детьми получается чуть меньше трехсот человек. Больше только в нашем обществе.
Пока идет переправа, Палпалыч, Эдик и Ирочка чистят, зашивают и перевязывают раны трем охотникам. Делают это "на свежем воздухе", как говорит Ксапа. А что, правильно говорит. В белом вертолете такая вонь стоит... Дезинфекция называется. А с другой стороны, все видят, что врачи ничего плохого с ранеными не делают.
Когда переправа закончена, и Ксапа обсуждает с вождями последние детали, подбегает Ирочка.
- Ксапа Давидовна, двух раненых надо на борт взять. Они своими ногами собираются идти, у них же швы разойдутся!
- Если надо, значит, возьмем, - говорит Ксапа. - Можно еще стариков и детей взять. Возьми Бэмби в помощь и организуй.
- Для авторитета охотника надо... - намекает Ирочка.
- Отлови не занятого, скажи, я велела. А меня надо слушать, - инструктирует Ксапа.
- Поняла! - повеселевшая Ирочка хватает Бэмби за руку, и обе убегают. Через минуту возвращаются, ведя за собой Савэя.
- Я помогай! Что надо делай? - говорит по-русски тот.
- Девочки объяснят. Постой! Что-то мне твое лицо знакомо...
- Это Савэй. Тот самый, который в тебя дротик бросил, подсказываю я.
- Так это ты! Представляете, - оборачивается она к вождям, - Этот ЗАСРАНЕЦ со страху просадил меня дротиком насквозь! Чуть не умерла, честное слово! Еще дротик старым жиром смазал, я от этого второй раз чуть не умерла! А ну иди сюда, гадский ребенок! Убивать тебя поздно, хоть за волосы оттаскаю!
Слова грозные, но Ксапа улыбается и голос веселый. Поэтому Савэй подходит и покорно наклоняет голову. Ксапа вцепляется в его шевелюру и несколько раз мотает туда-сюда. Охотники смеются.
- Еще раз так сделаешь - придушу на месте, так и знай!, - стращает Савэя Ксапа. Но вожди не верят, что человек, пробитый дротиком насквозь, может выжить. Тогда Ксапа просто задирает одежки и показывает синие шрамы.
- Сюда дротик вошел, а отсюда, - поворачивается спиной, - вышел. У охотников, как говорят геологи, челюсти на пол падают. Даже у шамана. Самые любопытные пальцем шрамы трогают, совсем как дети у нас.
- Не смотрите, что столько шрамов. Наконечник дротика раскололся вдрызг, врачи его из меня по кусочкам вырезали, - поясняет Ксапа.
Я подзываю Рыську, знакомлю с вождями и охотниками, говорю, что будет проводником. И еще раз объясняю, где чья земля. Но, главное, разрешаю охотиться в горелом лесу, пока степняки идут до перевала. Чубары слушают и посмеиваются про себя. С пожара чуть больше года прошло, гарь только-только начала травой зарастать, какая тут охота? Но то, что я разрешил - это уважение.
Последний рейс понтонов. Отвязываем и сматываем веревки на левом берегу, прощаемся с заречными. Переправляемся на правый, вытаскиваем на берег понтоны и спускаем из них воздух. Больше нам здесь делать нечего. Бэмби подводит к нам стариков, старух и матерей с грудничками. Ксапа распределяет их по машинам. У Сергея опять получается перегруз. Он сливает воду из канистры, прогоняет Толика и Ника Скандинава к медикам. Я лечу со Славой Летуном среди стариков и старух. Их столько, что на полу сесть негде. Но лететь недалеко, можно и постоять.
