Асмунд Торм - Восход Андромеды
— Синий! Мы начинаем одновременно с вами! Да, артподготовка! — после двух часов боя Леонов уже не говорил, кричал в трубку рации. — Ага! Слышу! Внимание! Всем! После миномётного залпа первая и вторая роты вдоль шоссе атакуют деревню! Третья рота оседлает шоссе фронтом на запад! Всё! Петренко, залп!
ГЛАВА 10
Из дневника начальника генерального штаба Франца Гальдера. Двадцать первое мая
«Вчера русские впервые с начала кампании показали нам свои стальные зубы. Их танковые части нанесли тактические контрудары по флангам группы Гудериана. В наибольшей опасности оказалась вторая танковая дивизия Вальтера Моделя. Штаб генерала был окружён русскими танками, а сам Модель с небольшой группой своих офицеров с трудом вырвался из русского кольца. Очень большие потери в личном составе и технике понесли семнадцатая и восемнадцатая танковые дивизии из группы Гудериана. Этого успеха русские добились благодаря применению нового оружия — реактивных миномётов. Похоже, мы сильно недооценили талант и хватку русских оружейников. Остаётся надеяться, что это был самый неприятный из русских сюрпризов.
У Клейста и Рунштедта идёт почти позиционная война. Танки группы Клейста намертво застряли в обороне противника. Наши доблестные солдаты буквально прогрызают каждый метр русских позиций. Обширные минные поля, засады, заранее установленные фугасы — вот неполный перечень тех трудностей, с которыми мы столкнулись южнее Припяти. Если к этому добавить постоянные наскоки русских танков, артобстрелы, авианалёты, то получим и вовсе неприятную для нас картину. Дивизии группы армий „Юг“ продвигаются со скоростью до пяти километров в день.
На самом южном фланге, вдоль румынской границы, вообще не удалось форсировать пограничный Прут. Русские научились неплохо пользоваться многочисленной артиллерией и без труда парируют попытки наших и румынских частей захватить плацдармы на восточном берегу.
Не оправдался расчёт на воздушную поддержку со стороны Люфтваффе. Уже трое суток парни Геринга пытаются очистить небо от русских. Пока безуспешно. Допускаю, что мы сбили вдвое больше русских самолётов, чем они наших, но сухопутным войскам от этого не стало легче. Вчера Геринг заявил, что Люфтваффе уничтожили две тысячи русских самолётов. Мечтатель! Уже сейчас известно, что мы за первые три дня войны теряли в среднем по триста самолётов в сутки. В первый день войны произошла катастрофа над Фарерами, а вчера — над Критом. После двух дней бомбардировок Рихтгофен решился на высадку воздушного десанта. Похоже, русские нечто подобное ожидали и основательно подготовились к встрече. Согласно докладам командиров авиагрупп, с тщательно замаскированных площадок русские подняли в воздух не менее ста каких-то новых истребителей. Надо сказать честно, парней Геринга русские застали врасплох и, связав боем истребители, учинили бойню среди транспортных Ю-52. Наши рыцари неба храбро сражались, но не смогли предотвратить огромных потерь в транспортных самолётах. Операция по высадке воздушного десанта провалилась.
На Крите высадился один-единственный разрозненный батальон. Я не питаю иллюзий, что мы сможем вытащить наших солдат с острова или подбросить им подкреплений и боеприпасов. Надеюсь, мы когда-нибудь узнаем о судьбе этих героев. Узнав о появлении русских самолётов, адмирал Шустер вернул назад вышедшие с материковой Греции небольшие десантные конвои. Русская авиация перепугала и находящихся в шоке от разгромов на море итальянцев. Итальянский десант спешно эвакуируется с острова. К счастью, русский флот эвакуации не препятствует. Хватило того, что три русских корабля отвлекли на себя десятки наших и итальянских самолётов-торпедоносцев. К сожалению, все воздушные атаки оказались безрезультатны, мы понесли большие потери в самолётах. Геринг ходит мрачнее тучи, с ним лучше не разговаривать.
Наибольших успехов добился фон Лееб. Его дивизии медленно, но верно продвигаются по литовской территории. К Либаве подошла 291-я пехотная дивизия, и сейчас наши солдаты готовятся к штурму города. В Литве отмечены факты перехода на нашу сторону некоторых, состоящих из литовцев, небольших территориальных подразделений. Эти представители местного населения недовольны коммунистическими порядками и надеются с нашей помощью решить свои проблемы. Наивные. К сожалению, не происходит ожидаемой массовой сдачи в плен русских, украинцев, белорусов. В большинстве случаев в плен попадают в основном без сознания либо раненые солдаты противника.
В Заполярье к переходу советской границы готовятся горные егеря Дитля. Сейчас в небе Норвегии идут ожесточённые воздушные бои с русской авиацией. До сих пор не удалось совершить ни одного налёта на Мурманск! Русские надёжно прикрыли с воздуха базу своего океанского флота.
С начала войны жертвами наших подводников стали более десятка французских и русских кораблей. С другой стороны, от некоторых командиров подлодок поступили жалобы на невзорвавшиеся торпеды. Несколько удачных атак завершились пшиком. Торпеды не взорвались! Адмирал Дениц отдал приказ о тотальной проверке состоящих на вооружении торпедных взрывателей. Похоже, именно проблемы со взрывателями торпед стали причиной гибели в сражении в Баренцевом море нескольких наших подлодок. Редер серьёзно опасается рейдов русских авианосцев против наших норвежских аэродромов и маневренных стоянок Кригсмарине.
К счастью, наши заокеанские друзья не прекращают поставок стратегического сырья. Они же выручают Абвер разведданными по состоянию дел в русской армии. Многим не нравится данное положение вещей, но таково было решение фюрера: пожать протянутую англосаксами руку дружбы».
Средиземное море. Двадцать первое мая
— Товарищ контр-адмирал! Срочный вызов с Крита, генерал Батов на связи, — немного искаженный динамиком голос радиста отвлёк Владимирского от совещания с участием греческих и французских товарищей.
— Я буду разговаривать отсюда. Переведите разговор на гарнитуру связи. — Извинившись перед союзниками, адмирал отошёл от стола и надел наушники.
— Здравствуй, Лев Анатольевич, — возникало ощущение, что генерал Батов находится где-то за переборкой, а не в сотне миль от борта крейсера. — У меня к тебе возникло срочное, не терпящее отлагательств дело.
— Случилось что, Павел Иванович? — забеспокоился Владимирский. — Немцы выбросили новый десант? Итальянские корабли появились?
— Нет. Ни того, ни другого не произошло, — заверил Батов. — С уже высадившимися немцами мы почти справились. Сейчас вместе с греками гоняем их по горам. Итальянцы на свои корабли грузятся, драпают с острова.
— Хорошо. А то я уже забеспокоился, ведь всего три часа назад с тобой говорили, — с облегчением вздохнул адмирал. — Рассказывай, что за дело.
— Лев Анатольевич, мне надо, чтобы твои моряки забрали с острова пленных немцев, — тяжело вздохнул Батов. — Понимаешь, после того, как за два дня фашистские лётчики разбомбили множество жилых домов, греки стали просто на куски рвать сбитых немцев. В прямом смысле. Греческие солдаты и ополченцы больше не берут в плен немецких лётчиков и парашютистов, а отдают их на самосуд народу. У нас имеется уже около сотни пленных, про которых узнали местные жители и устроили у ворот лагеря для пленных целый митинг. Греческие женщины требуют выдать фрицев на суд народа. Сам понимаешь, мы не можем отдать пленных на растерзание и не можем ссориться с народом и греческими солдатами. Остаётся один вариант: вывезти пленных с острова.
— Да, ситуация, — рассматривая далёкий берег Крита, протянул Владимирский. — Хорошо, Павел Иванович, флот поможет в решении этой проблемы. Я прикажу эсминцу «Сообразительный» принять пленных на борт. Эсминец подойдёт к южному берегу острова. Старший лейтенант Ворков получит все необходимые инструкции и свяжется с твоими подчинёнными. Лучше всего провести погрузку в ночное время, чтобы не провоцировать налёты Люфтваффе.
— Им сейчас не до налётов, они в шоке от огромных потерь, — с удовлетворением произнёс Батов. — Пленные немцы говорят, что они не ожидали встретить в воздухе такое сильное противодействие. Большие потери понесли все фашистские воздушные эскадры. Пытаясь вернуться на свои аэродромы, много подбитых транспортных «юнкерсов» рухнуло в море.
— Павел Иванович, вы уточнили наши потери в самолётах? — взволнованно задал животрепещущий вопрос адмирал.
— Да, Лев Анатольевич, уточнили, — с тяжёлым вздохом ответил Батов. — Мы потеряли сорок шесть истребителей и три бомбардировщика. Возможно, некоторые истребители можно было попытаться спасти, но, согласно приказу, наши пилоты покидали горящие машины. Поэтому мы потеряли только двадцать девять лётчиков. Впрочем, вполне вероятно, что эта цифра завышена. Многие выпрыгнувшие с парашютом приземлились в труднодоступных районах и не могут быстро добраться до своих частей. Сегодня утром с помощью греческих крестьян в свои эскадрильи прибыли три наших сбитых пилота. Главком уже обещал возобновить прерванный из-за начала войны перегон истребителей через Сирию. Надеюсь, без воздушного прикрытия не останемся.
