Евгения Лифантьева - Орк-лекарь
— И где это мы?
Я так и не понял, кто задал этот вопрос, потому что из-за кустов выехал… танк. Именно такой, какими показывают фашистские танки в старых черно-белых фильмах: черный, с угловатой башней и белой свастикой на борту. Этот гость из земного прошлого на миг замер, поводив дулом, словно принюхивающийся зверь — носом, и, окутавшись выхлопом, лязгом и ревом, повернул в нашу сторону. Теперь была отчетливо видна иссеченная осколками передняя часть днища.
— Мне это не нравится, — сказал Асаль-тэ-Баукир. — Я не знаю, что это, но оно мне не нравится. Оно мертвое и живое одновременно… и оно несет зло.
Вдруг лязг гусениц и рев движка перекрыл бравурный фашистский марш. Ничего себе тюнинг у этой тачки! Или колонки, рассчитанные на стадион, входят в базовый комплект?
— Как мы тебя, такого большого и красивого, хоронить-то будем? Да без лопаты, — посетовал Богдан.
В ответ свистнули пули, взметнув фонтанчики земли на бруствере. Лев-маг взмыл куда-то в горние выси, а мы с Богданом раскатились по окопу, как кегли в боулинге. Правда, там на дорожках не бывает такой грязи.
В голове промелькнули кадры военной хроники, и я понял бесполезность валяния носом в глину: сейчас эта бронированная дура наедет на траншею и начнет ее утюжить, хороня нас заживо. А вот что будет, если долбануть ее потоком энергии из щита? Ударить так, чтобы захлебнулась, как бывает, когда неумелый лекарь от излишнего рвения сжигает пациенту нервы?
Я поднялся, держа кулачник на уровне лица. Фашистская пушка рявкнула практически в упор…
Это было похоже на короткое замыкание в трансформаторной будке — сноп искр и удар по всему телу. Левая рука отнялась, но вместо ударной волны и града осколков раздался звук ломающейся танковой брони.
Башню этому панцер-творению сумрачных гениев снесло — как не бывало. И двигался танк теперь уже не по прямой, но кружил, как недобитый тапком таракан, разматывая по траве одну из гусениц.
Прислонившись к стенке окопа, я ошалело посмотрел на ревущего мотором подранка. В голове не утихал шум, словно и там разъезжала всякая дизельная дрянь, перед глазами плавали цветные круги. После нескольких глубоких вздохов вернулась чувствительность руки… Но лучше бы не возвращалась. В общем, я сел, положил щит и здоровой правой вытащил из сумки пузырек с обезболивающим. Отрава еще та, на Земле бы посчитали помесью наркотиков с допингом, а орчихи почитают как особое благословение Матушки-Земли для исключительно важных ситуаций. Кажется, придется накачиваться им по макушку, если тут с порога так встречают.
— Щиток, я так понимаю, не продашь?
Из-за грани восприятия появился перепачканный землей Богдан.
— Что? — я помотал головой.
В ушах звенело и от удара, и от действия «матушкиного благословения».
— Валим, говорю, отсюда. Твой питомец, похоже, нашел дорогу. Второй раз нам вряд ли так повезет!
Мы выскочили на бруствер и помчались в ту сторону, куда указывал Богдан, а вокруг началось настоящее светопреставление. Вырвавшийся из заглохшего наконец-то танка смерч закружил вокруг нас стаей остроклювого воронья. Из-под земли, как грибы, с чавканьем и хрустом полезли глиняные големы в рогатых касках, освещая поле зелеными стеклами своих глаз. Процесс появления новой напасти регулировала при помощи молний и сатанинского карканья оседлавшая останки танка призрачная фигура. Пес-рыцарь, не иначе: в полном латном доспехе и с клепаным ведром на голове, опирается на полуторный меч. На сюркоте — характерный крест и не менее характерные руны, хотя вместе и то, и другое не может быть по определению.
— Ничего себе командир танкового корпуса! — выругался Богдан.
Он скакал от голема к голему и, нагло пользуясь временной беспомощностью исторгаемых землей глиняных фрицев, разваливал им саблей «каски», срубал то одну, то другую загребущую пятерню по утолщение, похожее на закатанный по локоть рукав. Отрубленные куски на срезе выглядели влажными и мягкими. Я выдохнул и помчался вслед. К счастью, моего веса хватало, чтобы при столкновении просто сшибать недоматериализованных, разламывая их, как детские «куличики». Но меня не покидало мерзкое ощущение: как только эта погань полностью выберется из земли и слегка освоится на воздухе, мало нам не покажется.
«Попробуй заклинание разрыва связей», — едва слышно прозвучало у меня в голове.
Кажется, я оглох не только физически, Асаль-тэ-Баукир тоже с трудом добирается до моих мозгов.
«Разрыв связей» — довольно распространенная у целителей практика, когда приходится лечить одержимых духами. Я пробормотал формулу, заменяя обращение к Матушке-Земле обращением к «дарителю щита». Не знаю, почему именно так, но щит отозвался, запульсировал, а на луговине стали происходить резкие изменения. Вырастающие из глины големы застыли в тех позах, что были, а потом начали потихоньку оплывать. Вороны попадали вниз, усеяв траву черными пятнами. Но «пес-рыцарь» на танке оставался по-прежнему бодр и деятелен.
Спрыгнув вниз, он, тяжело увязая в сырой почве, побежал нам наперерез. Богдан подлетел к нему первым, наотмашь полоснул саблей, выбив сноп искр, и закружил, выискивая место для удара. Я вспомнил, что не успел второй раз выстрелить из «топорика» возле входа в «небоскреб» — зарядить зарядил, а потом мы уже летели к телепорту. Прицелился, метя в шлем. Если пуля не пробьет сталь, то хоть оглушит на время. Но такого эффекта я не ожидал: голова вместе с каской отлетела в сторону, а карикатурная рыцарская фигура упала на колени, лихорадочно ощупывая землю вокруг себя.
Асаль-тэ-Баукир, до этого носившийся где-то в вышине, плюхнулся перед нами на все четыре лапы и рыкнул:
— Ходу!
Мы ворвались в лесок, оставляя за спиной дождь из осыпающихся листьев.
— Туда, — махнул рукой Богдан.
Мертвый маг в критической ситуации нагло забрался в мозги моего напарника, но тот, кажется, ничего не имел против.
Две березки росли, склонившись друг к другу и образуя арку.
Лев замедлил возле них бег, оглянулся и сказал:
— Этот телепорт — постоянный. Не нужно нырять в него, просто пройдем.
— А что это было? — спросил я.
— Сначала ты отбил щитом танковый снаряд, — пожал плечами Богдан. — Потом нас пытались разорвать на кусочки.
— Бред какой-то…
Меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Последние события заставили меня поверить в очень многое, что раньше я считал всего лишь фантазиями: иные миры, орков, эльфов и даже цветочных феечек. Но откуда этот Лофт или кто-то другой знает про орден крестоносцев и Вторую мировую? Почему вставшие на нашем пути страхолюдины так похожи на компьютерных монстров?
— Бред. Но мне все-таки повезло, что я белый человек, — Богдан устало выдохнул и взялся за фляжку.
— Ты на что намекаешь?
— Моим гамионам снаряд нипочем бы не отразить. В прямом смысле повезло. Надо будет Аре спасибо набулькать, как выберемся отседова.
Мой собеседник прервался на глоток.
— Саныч, ты не догнал? Этот расово чистый панцер-крестоносец тебя первым решил удвухсотить. Как унтерменьша. У него было три цели, считая твоего Бонифация, а выбрал тебя!
— Скорей уж по шее надавать за это Аре. А спасибо давай мне, честному труженику, набулькивай!
От смеси обезболивающего и Богданова «нектара» у меня немного прояснилось в голове. Кажется, жить можно. Я выдохнул и сделал еще глоток.
— Ты только не тормози, Саныч, — поторопил меня Богдан. — Этот гордый ариец может и найти свою башку! Тогда мало не покажется.
Богдан собрался уже шагнуть в телепорт, но я остановил его:
— Гарри Гаррисон, «Неукротимая планета». Станислав Лем, «Солярис». Макс Фрай, «Наследство Лонли-Локли».
— Может быть, ты прав, — задумчиво пробормотал лев. — Ладно, разберемся!
— Вот именно, — поддержал его Богдан. — Еще неизвестно, что ждет дальше…
Дальше была задница. Причем — в нескольких экземплярах, один другого хуже. На нас накидывались то жуткие летучие твари с зубастыми клювами, то толпы бродячих скелетов, то насекомые-переростки, прущие с упорством саранчи… Над нашей головой вспухали огненные шары, вокруг нас метались разноцветные молнии, земля то превращалась в топкое болото, то ощетинивалась строем железных копий…
Изредка попадались и вовсе странные существа. Например, какой-то удивительно настырный богомол ростом с баскетболиста. Гигантское насекомое было втиснуто в офисный костюм с галстуком, в каждой лапе — по гранатомету, а на транспаранте, растянутом между козлиными рогами, — жирная надпись «гарант конституции». За богомолом строем бежали тараканы в кожаных куртках. Эти были размером с пони и тащили за собой что-то вроде реактивной установки…
Мы бежали, петляя, как зайцы, отмахивались от назойливых персонажей… Как-то само получилось, что Богдан держался под защитой моего Следа Создателя, стреляя по самым, на его взгляд, опасным противникам. Ныряя в телепорт, мы оставляли за спиной одних врагов и сразу же сталкивались с другими. Если бы не способность Асаль-тэ-Баукира находить дорогу, мы наверняка завязли бы в лабиринте, собранном из разномастных клочков пространства…
