Андрей Колганов - После потопа
"Думаю, если их непосредственно не зацепят, они вряд ли станут встревать в то, что считают нашими внутренними разборками", — покачал головой Сухоцкий. — "Однако Город, действительно, крепкий орешек. Чтобы его штурмовать, им придется бросить сюда всю свою дивизию. А Боковлев не пойдет на это, пока не будет уверен в успехе. Что ему может дать такую уверенность?" — Юрий сделал паузу и оглядел присутствующих, затем продолжил:
"Здесь для Центральных возможны два варианта. Первый — они постараются нанести удары по нашим аэродромам и уничтожить авиацию, а также выбить у нас заранее, при помощи диверсий, как можно больше тяжелого вооружения. Второй — обзавестись немалым количеством собственного тяжелого оружия и в особенности эффективными противотанковыми и зенитными средствами. Один вариант, конечно, не исключает другой".
Старший лейтенант недовольно поджал губы:
"Это значит, что мы можем принимать лишь пассивные меры охраны нашей боевой техники, а инициатива будет принадлежать Центральным! И рано или поздно они все равно сумеют учинить нам какую-нибудь пакость, или соберут достаточно сил и средств, чтобы обеспечить себе перевес. Надо их упредить, перехватить инициативу! Иначе мы заранее обрекаем себя на риск поражения".
"Вы правы. Но следует хорошо продумать характер упреждающих мер. Ведь начинать полномасштабную превентивную войну для нас крайне нежелательно. Поэтому надо быть весьма осмотрительными. В одном могу вас уверить — я немедленно обсужу возможность активного противодействия Центральным с полковником Айтуллиным. Самостоятельно же пока попрошу вас ничего не предпринимать". — И подполковник Сухоцкий обвел присутствующих внимательным взглядом.
На крыльце Мильченко обратился к Сухоцкому:
"Гражданин подполковник, не сможете подбросить меня до госпиталя?"
"Садись!" — Юрий кивнул на БТР, оборудованный как командно-штабная машина.
Внутри у них состоялся краткий обмен мнениями:
"Как ни крути, а мне надо доделать начатое", — твердо произнес сержант.
"У тебя осталось всего два человека, да и те измотаны до предела
"Должны справиться. Надо, в конце концов, пресечь вылазки на Зеленодольском и Залесском направлениях. Да и с этим гадом Боковлевым надо рассчитаться".
"Такими силами не потянешь. А людей я тебе больше не дам".
"Сказал — обойдусь, значит — обойдусь", — отрезал Сергей. — "Беру три дня на отдых, а на четвертый выхожу в район севернее Красногвардейска и начну свободную охоту. Буду отлавливать и уничтожать небольшие группы, рвать связь, нападать на склады, перемещаясь по большой территории. Им будет не до рейдов в нашу зону!"
"Смотри. Ты командир, тебе решать".
"Я решил".
На восьмой день после этого разговора командование Центральных было встревожено радиосообщениями о некоем сумасшедшем бронетранспортере, который мчался в ночи через их территорию от польской границы и по пути расстреливал все встреченные посты. Бронемашина мчалась по шоссе и, судя по направлению, следовала прямо к мосту через Реку. На подходах к мосту утром была выставлена засада с несколькими гранатометами. Но сумасшедший бронетранспортер все не показывался, хотя с последнего разгромленного им поста, находившегося километрах в десяти не доезжая моста, уже минут сорок назад передали, что они обстреляны с неизвестной бронемашины, прошедшей мимо них на большой скорости, и что из шестерых караульных три человека у них убиты, а двое ранены.
Внезапно позади засады, где-то в районе Реки, послышался гулкий стук крупнокалиберного пулемета. Оказалось, что этот самый бронетранспортер свернул с шоссе, вышел к Реке метрах в восьмистах ниже моста и стал переправляться, открыв по мосту огонь прямо с реки. Был выведен из строя грузовик, остановившийся перед КПП, разбит джип охраны, сильно повреждено караульное помещение, несколько человек, успевших спрятаться за мощные стальные опоры моста, были все же ранены рикошетами.
Усиленные поиски лишь на следующее утро привели к тому, что примерно километрах в двадцати северо-западнее моста злополучный БТР был обнаружен. Но когда к нему прицепили мощный трехосный грузовик, чтобы отбуксировать в расположение Северного территориального батальона, раздался сильнейший взрыв. В результате четыре человека было убито, еще пятеро получили ожоги и ранения разной степени тяжести, а грузовик и БТР превратились в груды обгорелого металлолома…
Сергей Мильченко понимал, что настойчивые попытки его группы, уходя от преследования, прорваться к Городу, не могли не навести командование Центральных на вполне определенные подозрения относительно принадлежности этой группы. Именно поэтому он избрал столь странный маршрут движения к цели. Следовало хоть на время сбить противника с толку. Кроме того, ему хотелось забросить к предполагаемому месту действий как можно больше грузов — оружия, снаряжения, боеприпасов.
И теперь, навьюченные сверх всякой меры, трое бойцов упорно шли в направлении Залесья. Первую захоронку сделали километрах в десяти от брошенного БТР. Затем заложили еще два тайника. К этому моменту бойцы и сам сержант совершенно выбились из сил.
Когда маленькая группа замаскировала последний тайник и удалилась от него примерно на часовой переход, солнце стояло еще высоко в небе. Но Мильченко остановил группу, скомандовав:
"Привал! Отдыхаем до утра".
Все, не исключая и Сергея, повалились на землю, едва сбросив с себя навьюченный груз и оружие. Только к вечеру, когда в лесу легли густые черные тени, а золотистые лучи солнца лишь местами поблескивали, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев, уже местами тронутые желтым, Мильченко решил, что полностью расслабляться все же нельзя. Надо до темноты заняться хотя бы ужином. А то шагали весь день без обеда, и живот подводит…
"Подъем!" — негромко крикнул он. — "Витя — за дровами, и костер за тобой. Настя, принеси воду и займись продуктами. А я посмотрю, что тут вокруг делается".
Сергей не слишком беспокоился о том, что костер их выдаст. Выяснять, чей костер дымит в лесу, попрется, пожалуй, только специальная поисковая группа, посланная по их душу. Да и то — не на ночь глядя.
Мильченко вернулся к месту привала как раз в тот момент, когда Виктор свалил в кучу принесенный сушняк и стал обустраивать место для костра. Осмотром сержант остался доволен. Хороший лесок, не очень густой, но вокруг, под деревьями, множество молодых сосенок, которые удачно прикрывают их от случайного взгляда. Да и сухо здесь, что нечасто бывает в тутошних лесах. Еще два-три километра к северу, и таких сухих мест, пожалуй, больше и не сыскать.
Настя почуяла его приближение довольно издалека.
"Кто идет?" — раздался ее негромкий оклик.
"Мильченко. А что у нас планируется на ужин?" — сразу обратился он к Насте.
"Как обычно. Суп из концентрата. Правда, на сегодня еще копченая грудинка осталась на второе. Мы ее с вермишелью сделаем. И чаек заварим", — пояснила Настя.
"Добро". — Сергей повернулся к костру, который уже начал заниматься. На двух рогатинах покоилась перекладина, на которой были подвешены два котелка с водой.
"Так, и здесь порядок", — бросил Мильченко, более всего довольный тем, что в его отсутствие Витька не попытался опять проверить Настю на прочность.
После ужина Сергей приказал переместиться хотя бы метров на двести в сторону от кострища. Если даже в лес кто и сунется, то не выйдет на них сразу, а отыщет сначала остатки костра. Будет время приготовиться к встрече гостей…
Устроившись на новом месте, Сергей достал свою карту и сказал:
"Слушайте задачу на завтра. Здесь", — он ткнул в карту карандашом, — "примерно полтора километра севернее Кирсановки, находится опорный пункт Центральных. Ну, мы уже там побывали, так что места вам знакомые. Наша задача — разведать маршруты движения отрядов противника, совершающих рейды на нашу территорию, и перехватывать их непременно до выхода в зону ответственности Северо-Западной дивизии. Уничтожить мы такие отряды, конечно, не сможем, но вот нанести им урон, демаскировать, сообщить о направлении выдвижения своим и, таким образом, лишить их рейд внезапности — вполне посильные для нас задачи. Поэтому приказываю:
Завтра подъем в 5.00. К 6.30 мы должны выйти к опорному пункту Центральных и занять позиции для наблюдения. Где именно — определим на месте. Завтрашний день целиком отводится под наблюдение. Каждый действует самостоятельно. С собой берем только суточный паек, бинокли и автоматы для самообороны. Остальное маскируем наоставляем здесь. Каждый берет рацию, но на связь выходить только в экстренных случаях. Все ясно?"
"Так точно", — почти хором ответили Витя и Настя.
"Тогда — отбой. Всем спать".
"…И вот, мы видим как та же самая зараза поднимает голову в Смоленской области. Все громче и громче с высоких трибун, даже в самой областной администрации, раздаются голоса, что Смоленск без Москвы проживет, что незачем отдавать Москве доходы от торговли с Литвой, Белоруссией, Украиной. Уже выставляются на дорогах незаконные региональные таможенные посты, исправно собирающие дань с торговцев и вообще всех проезжающих. Уже поговаривают о введении в обращение собственной валюты — "смоленского петушка"…
