Игорь Дравин - Охота
— Нет, — жестко заявил мне мой личный палач. — До встречи с тобой я был обычным убийцей. Ты дал мне цель в жизни, ты показал мне путь, я счастлив, что тогда встретил тебя. А сколько раз ты рисковал своей жизнью бесплатно ради разумных? Влад, я хочу быть похожим на тебя и все для этого сделаю. Я отправлюсь с тобой не из-за страха перед твоими женами и сестрой, я хочу почувствовать себя полезным, я хочу узнать, чего я стою на самом деле.
— Твой выбор, а у меня появилась идея, — засмеялся я. — Повара этого клоповника не нужно убивать — это слишком легко для него. Когда все закончится, он приготовит обед на четыре персоны, и ты заставишь всю эту стряпню съесть его самого. Как тебе эта моя идея, Жук?
— Теперь я понимаю, почему Эллина такая садистка, это ты ее всему научил. Влад, на такую жестокость я не способен, он съест под моим контролем обед только на трех персон, и если выживет при этом, то я удивлюсь. Не бейте меня, не убивайте! — Жук скорчился у моей кровати и закрыл свою голову руками. — Я просто слуга и лекарь, а мой господин умирает.
Ворвавшиеся в мою комнату темные встретили в помещении прячущегося за мебелью слугу, вскочившего с постели с мечом в руках меня и сладко спящую в кресле мою фиктивную жену. Весь такой израненный я, пославший подальше этим вечером ауновок, сделал неуклюжий выпад и закономерно получил по голове дубинкой. Ну зачем же так жестоко со мной поступать? Я прилег на оструганные доски пола, а почему тут нет паркета? Я начал слушать завывания своего слуги о том, что он пригодится своим новым хозяевам, что он все для них сделает. Зачем меня еще раз бить по голове? Темнота.
Не понял? Я нахожусь в каком-то подвале, судя по его размерам, какого-то особняка и прикован к стене? Полный тупизм — охотника засунуть в подземелье! Да вы еще факел бросьте в бочку бензина, умные вы наши. Вы кого решили из меня сделать, Иисуса Христа, так распяв на стене? Полная пошлость, плагиат и безрассудство. А какой спектакль тут изображает Жук. Молодчина, сумел выжить, сумел убедить темных в своей полезности. А вдруг я скоро сдохну, а кто меня четыре дня будет мучить, перед тем как Ниела должна будет вырвать, то есть вырезать, из моей груди собственными руками мое сердце? Она ведь должна рыдать от ужаса, глядя на страдания своего мужа. Лека, ты хороший пророк. А как неумело матерится Ниела на присутствующих в камере четырех темных и мастера-лича. Хорошее образование и воспитание могут испортить кого угодно. Ничего, когда мы выберемся отсюда, я дам тебе несколько уроков. Первый — горное наречие. Второй — диалект троллей. Третий — мат моего родного мира. Ты у меня станешь специалисткой по ругани, я хороший учитель. Я решил открыть глаза.
— Ты не обманул нас, ты лекарь, поэтому пока можешь жить, — оттолкнул протирающего мне лицо тряпкой, смоченной в какой-то гадости, Жука в угол камеры темный и подошел ко мне.
Идиот — это ты пока можешь жить, пока я не дам команду Жуку или он сам не решит вмешаться. Насколько я знаю своего личного палача, в туфлях у него находится нечто интересное, а в длинных волосах еще более интересное, и обычным торопливым обыском простого слуги этого не обнаружишь. А я пришел в себя только потому, что я вампир. Как я сдерживал свою регенерацию в гостинице, да у меня это действо столько сил отняло, что уму непостижимо!
— Ты ее муж? — поинтересовался у меня темный, указав на Ниелу.
Я — да ни за что! У меня есть одна любимая жена, вторую я уважаю до невозможности, а третья меня любит, а я ее просто пожалел. Четвертую вы мне еще решили впихнуть, хулиганы? Кстати, зря вы меня похитили и затащили сюда, безопаснее выдернуть из гранаты чеку и засунуть получившийся натюрморт себе в штаны. Я не герой, я не самый, самый, самый, самый. Если у меня ничего не получится, то и вам не жить. Моя команда найдет вас хоть на дне Пресного моря и отдаст Эллине. Девчонка так скучает по общению с темными, что вы даже себе не представляете. Эллина буквально звереет и приходит в ярость, даже когда слышит это слово. Контролируемая только мной психопатка, так многие ошибочно думают, она нормальная, но есть у Эллины один бзик, что с девушки взять, ну ненавидит она темных, и что с того? А если я еще умру от рук адептов Проклятого, как Лит, то Эллина начнет жесточайший террор, и никто ее не сможет остановить — ведь ее учитель погиб. А если и ее кто-то попытается убить — что ж, школа Джокер и многие остальные начнут…
— Я тебя спросил. — Темный решил ударить меня по лицу.
Да бей меня сколько хочешь, я умею контролировать боль своим разумом. Ну вот, опять ударил меня по лицу, на этот раз кулаком, а не ладонью. Вот скотина, бровь мне рассек, боксер недоделанный. Нет, я был не прав, школа Джокер и все остальные мои друзья сразу станут мстить за меня. Даже друиды, даже разочарованный моей смертью Крий Баросский. Такой проект у него сорвался из-за нескольких глупых темных. Да сколько можно меня так примитивно бить, неумелый ты наш? Взял бы несколько уроков у моей второй жены. Арна моему телу на раз зубы вышибала, а сколько волчица тогда сломала мне ребер?
— Он боевой маг неопределенной силы, монсеньор, и он контролирует боль разумом, — заметил один из присутствующих здесь темных. — Это бесполезно, нужно применить более жесткие методы допроса, и не к нему.
Ну надо же, а то вы не знали, что я маг, а почему тогда обруч противодействия находится на моей голове? Где логика, где логика, я вас спрашиваю? А вы типа сначала решили, что я обычный бытовик? Вещи там могу постирать, дождик устроить или еще что-то? Орлы, вы где?
— Здесь, смотрим и ждем твоей команды, — прошуршал песок.
Отлично, что орлы давно уже научились полностью покидать цепь стихий. Для них это уже дом, а не тюрьма. И живут они там только потому, что осознали себя личностями, находясь рядом со мной. Им интересно быть рядом с моим сознанием. Ну все как я и ожидал. Почему все террористы такие примитивные?
— Или ты примешь боль, или это сделает она, — швырнул к моим ногам Ниелу темный. — Выбирай, северянин. Она страдает или ты.
— Да ни хрена вы ей не сделайте, — заметил я. — Она вам нужна в качестве темной могущественной ведьмы. Вы должны пытать ее мужа четыре дня, подвергать его немыслимым мукам, а эта прелесть обязана молить вас о том, чтобы вы прекратили страдания ее любимого. Потом Ниела должна вырезать сердце своего возлюбленного у него из груди, дабы прекратить его муки. Я слегка грамотный и могу даже прочитать несколько рун. Пророчество Лека. И теперь скажите мне, что я не прав. Только есть одна небольшая проблема: она любит другого, и я не ее муж. Орлы, освободите меня. Заходите! — крикнул я.
Ворвавшиеся в комнату трое высших вампиров из группы Шедара мгновенно положили темных мордами в булыжник. Цепи спали с моих рук и ног, работа Земы. А Жук с громадным удовольствием накинул вытащенную из своих волос удавку на шею главного четвертого темного и решил объяснить ему правила этикета путем удушения.
— Помочь клыкастикам и Жуку, орлы, я сам!
Воздух сгустился вокруг меня. Прыжок к нежити — и мастер-лич распадается на две части, а теперь на четыре, а совсем теперь на восемь. Хватит! Ог, поджигай, давно я не видел пепла, давно я не пользовался тесаком. Проф до сих пор не может найти эффективной защиты против этого моего плетения. Я рунный боевой маг, а не вербалист, придурки. Моя сверхскорость ушла. Звуки стихающего ожесточенного боя.
— Жук, ну как тебе не стыдно, ты же его сейчас убьешь? — попенял я своему личному палачу. — Даже Воз стоит рядом с тобой и не вмешивается, а ты как будто взбесился.
— Влад, ты знаешь, сколько раз он меня бил по дороге сюда? — поинтересовался убийца, опрокидывая на пол слабо шевелящееся тело. — А я это терпел, я его несколько десятков раз доведу до кромки, отпущу, подлечу и снова продолжу душить. А потом все равно я его убью, когда Эллина закончит с ним свой разговор.
— Делай что хочешь. Ниела, — я поднял с пола девушку, — по-моему, это не клоп… то есть не гостиница твоего родного города. Что мы вообще тут делаем? Нам пора возвращаться к цивилизации. Доклад! — Мой голос прокатился по подземелью.
— Треть темных убита, а остальных берем почти живыми, — заявил появившийся передо мной Шедар.
— Темные! — Ниела с ужасом смотрела на жестоко избиваемых вампирами и котами людей в черных балахонах, какая пошлость, — а незачем им было пытаться оказывать сопротивление моему своеобразному ОМОНу в первые мгновения своего задержания, незачем было пытаться им применять свою магию или колдовство. Я посмотрел на душащего в очередной раз главного адепта Проклятого разъяренного Жука, на пепел, оставшийся от убитого мной мастера-лича.
— Они самые, Ниела, они самые. Помнишь, что я говорил тебе о неких тонкостях, из-за которых я не смог сразу прийти в твой дом? Так вот, теперь их почти не осталось. Теперь осталось разобраться только с твоим мужем и с этими темными. Пойдем, поговорим по дороге.
