Владислав Выставной - Кремль 2222. Ярославское шоссе
Голос Кнуда перешел в крик. И вдруг его перекрыл другой голос – спокойный и твердый:
– Считай, что он уже до тебя дотянулся.
Это был Зигфрид.
По величественно-неподвижным рядам истов прокатилась черная волна недоумения, немой вопрос. Зиг вышел на середину зала, и кто-то из воинов дернулся вперед, чтобы остановить его. Но Кнуд жестом прервал эти попытки.
– А, тот самый пленный вест, – усмехнулся Кнуд. – А ты хорош! Как тебе удалось вырваться из «ящика молний»? Смотрю на тебе одежда одного из наших. Если ты убил кого-то из нас – тебе придется заплатить жизнью. Ты готов к этому?
Зигфрид молчал, продолжая медленно приближаться к «трону». Он не отрывал взгляда от заклятого врага, который все еще не осознавал, что происходит, и продолжал говорить с добродушной надменностью:
– Впрочем, если ты настолько хорош, что убил иста… Хм… Может, ты хочешь занять его место и компенсировать потерю?
– Мне уже предлагали стать одним из вас, – сказал Зигфрид.
– И мы дали тебе время подумать, не так ли? – на лице Кнуда возникла улыбка, в которой было больше угрозы, чем добродушия.
– Благодарю, я хорошо подумал, – сказал вест. – На цепях вообще хорошо думается.
По рядам воинов разнеслись грубые смешки. Оскалился и Кнуд:
– Ты веселый парень. Я бы взял тебя в свой клан. Надо только пройти испытания. Я присмотрюсь к тебе – глядишь, тебе повезет.
– А чего тянуть? Может ты сразу ко мне присмотришься? – в голосе Зигфрида появились странные интонации.
Кнуд коротко рассмеялся, запнулся, изменившись в лице:
– Что?
– Посмотри на меня. Внимательнее.
На лице вождя задергались жилки. Он процедил:
– Ты забываешься, воин. Ты…
Он снова запнулся, подался вперед, всматриваясь, привстал – и, отшатнувшись, снова рухнул в кресло:
– Вот оно что. Так ты – его сын… Ничего не скажешь – похож. Хоть я и не узнал тебя сразу…
– Все верно, Кнуд. Пришло время платить по счетам.
Воздух взорвался звоном металла: воины ощетинились клинками, направленными в центр круга на одинокого воина. Зигфгид даже не дрогнул. Зато произнес отчетливо и громко:
– Вы называете себя истами и хотите вернуть себе имя вестов. А готовы ли вы соблюдать обычаи вестов?
Воины разом поглядели на своего вождя.
– О чем ты, щенок… – мертвым голосом поинтересовался Кнуд. Махнул рукой. – Убейте его!
Кольцо воинов стало смыкаться, и наблюдавший за этим семинарист в отчаянии вскинул арбалет. Понимая, что друга уже не спасти, он хотя бы убьет этого подонка на троне… «Что ты делаешь?!» – отчаянно шептал ему в ухо Мех. «Нас всех прикончат!» – в другое ухо шипел Кронус. Но Книжник знал, что за гибель друга кому-то придется ответить. Единственное, что его останавливало, – преимущественное право Зигфрида на голову Кнуда Дикого, человека, убившего его отца.
И Зигфрид крикнул:
– Я имею право на месть! И вызываю на бой Кнуда Дикого!
Воины замешкались, на секунду отсрочив расправу. Они хотели выслушать своего странного противника.
– Прикончите его!!! – заорал Кнуд, сжимая кулаки, чувствуя, что инициатива ускользает из рук.
Когда живешь мире, основанном на традициях, и сам эти традиции подпитываешь – просто потому, что держишься на них, – будь готов, что однажды традиции ударят и по тебе. Такова уж сила условностей в этом зыбком мире. И Зигфрид пользовался этими условностями:
– Ты имеешь право принять мой вызов или прослывешь трусом! А может ли трус быть вашим вождем?!
Последнее было обращено к воинам. На их лицах появилось смятение.
И немой вопрос к самому вождю. Тому самому, что только что на глазах у всех порубил в капусту молодого воина – просто за невовремя вставленное слово.
Кнуд быстро оценил ситуацию. Та, безусловно, становилась опасной для его авторитета. И боя было не избежать. Но, похоже, Кнуд ничуть не боялся одинокого веста.
Он был старый, опытный воин. И «старый» в данном случае играло не в пользу Зигфрида. Книжник видел, как владеет мечом этот страшный человек. И главное – перед этим боем он не висел сутками изможденным и истерзанным на железных цепях. Зигфрид же выглядел куда более усталым, осунувшимся. Видели это и остальные воины. А потому, похоже, воспринимали предстоящий поединок как простую формальность.
Кольцо из воинов посреди командного пункта расширилось. Кнуд вышел в центр круга и скинул тяжелый плащ, оставшись в тонких черных доспехах на могучем торсе. Медленно двинулся вдоль рядов воинов, надменно оглядывая противника. Зигфрид сбросил ремень с револьверами.
В руках врагов остались лишь мечи.
В этот момент троица, наблюдавшая за происходящим сверху, едва не попалась: рядом распахнулась тяжелая железная дверь и из нее быстро вынырнули двое – с мечами в заплечных ножнах, одетые, как типичные исты. Прикрыв за собой дверь, они заторопились к лестнице, перебрасываясь быстрыми фразами:
– …Сам будет драться!
– А он – действительно вест? Их же вроде всех перебили?
– Выходит, не всех.
– И что, он – настоящий «кровник» Кнуда?
– Послушай, если собрать всех «кровников» Кнуда – их можно отдельно, «второй волной» на Кремль посылать…
Возбужденно посмеиваясь, эти двое, видимо, присоединились к зрителям внизу. Все это время Книжник, Мех и Кронус, затаив дыхание, вжимались в стену. Медленно, со скрипом отошла неплотно закрытая дверь.
– Туда? – тихо спросил Книжник.
Кронус молча кивнул.
И тут же снизу раздался низкий рык, а вслед за ним – яростный звон стали. Рев толпы заглушил эти звуки.
– Теперь пора, – спокойно сказал Кронус.
Стараясь не думать о Зигфриде, где-то внизу вступившем в смертельную схватку, Книжник рванул вперед – к двери. Потянул на себя – неожиданно тяжелую, толстую, с упругими рычагами вместо ручки. И тут же услышал:
– Я закрою!
Прямо перед ним возникло лицо молодого иста, так же тянувшегося к рычагам, чтобы прикрыть небрежно закрытую дверь. Легкое удивление на лице прервал упругий щелчок арбалетного болта, вонзившегося воину между глаз.
Иногда за чужую небрежность приходится платить собственной жизнью.
Оттолкнув плечом еще не упавшее тело, Книжник влетел в небольшое пространство бокса. Мгновенно выхватил взглядом еще одну цель. Этот ист не видел его. Развалившись в металлическом кресле, с массивными наушниками на голове, он следил за большим экраном на противоположной стене. С трудом удержавшись от того, чтобы всадить арбалетный болт в беззащитный затылок, Книжник опустил оружие. Но иста это не спасло. Приблизившись к нему, Кронус вытянул руку в сторону и сжал кулак. Откуда-то из впадины меж костяшек выскочило сверкнувшее пятнадцатисантиметровое «жало». Короткий удар в шею – и последний в этом помещении ист, хрипя и дергаясь, повалился с кресла на бок.
