Дмитрий Автомонов - Состязание
Гриф бы не повел себя так трусливо. Он пройдет сквозь огонь, если того потребует ситуация, прекрасно понимая, что в следующий раз они могу столкнуться уже при совсем других обстоятельствах. Да и легко представить Илью убегающим от кого-то у Олега никак не получалось. Он видел в нем внутренний стержень, который позволит атлету отступить только на грани жизни и смерти. А просто так позволить уйти врагу, которого вполне можно добить, это точно не в его стиле.
Поежившись от иллюзорного ощущения жара и запаха паленой плоти, Олег подумал, что Поздняков тоже уже наверняка раздобыл большой арсенал, а значит, в открытый бой с ним точно нельзя вступать.
Улыбнувшись, мужчина подумал, что видит слишком много возможностей совсем не совпадающих с реальностью. Вся его первоначальная стратегия уже давно была забыта, уступив место полной импровизации. К этому он не был готов на все сто процентов, возможно, именно поэтому и получил так много ранений.
Олег не хотел верить, что это произошло из-за его слабостей и постоянно отвлекающих мыслей.
Воспоминания о Марго, о его причине участия в состязании, сейчас только мешали и никак не могли сделать его жизнь проще или облегчить страдания. Даже если он сможет выбраться, все хорошее будет после, но никак не сейчас.
Сжав зубы, атлет покачал головой. А сможет ли он увидеть что-то хорошее, пройдя все испытания? Или же шоу изменит его так сильно, что он будет уже совершенно другим человеком, видящим и мир вокруг и всех людей в нем иначе, чем раньше. Настолько иначе, что это чувство погасит все остальные желания.
Он опять думал о чем-то слишком далеком, но не терял концентрации, именно благодаря этому и смог избежать очередной западни.
Стоит признать, что в этом ему помог летящий впереди аппарат, который начал кружиться и маневрировать из стороны в сторону, будто раскачивающиеся качели. Объяснить это можно было только одним способом.
Олег остановился. Разочарованно выдохнув, провожая исчезающую среди растений камеру, мужчина подобрал с земли длинную ветку и кинул ее перед собой. Сильно, чтобы ловушка проявила себя. Ветка пролетела пару метров и распалась на части. Потеряв ускорение, ее обломки быстро и тихо вернулись на землю.
Сделав еще несколько маленьких шагов вперед, атлет поднял руку и коснулся кончиком пальца тончайших вибрирующих нитей, натянутых между растущими вдоль тропинки двумя сосновыми стволами.
Капелька крови из разодранной кожи тут же прокатилась по ладони.
Пройдя здесь даже не почувствуешь, как тело развалится на куски. Сознание отключится раньше. Возможно, даже боли не почувствуешь, или же она будет последним океаном, куда придется нырнуть, прежде, чем оказаться на той стороне жизни.
Вокруг деревьев были обмотаны специальные мягкие магниты, выкрашенные в коричневый цвет и сливающиеся с темной корой. Нити начинались между ними и тянулись дальше, образуя собой замкнутую сеть, которой позавидовал бы любой паук. Из-за электрических разрядов, постоянно подаваемых на магниты, нити мелко дергались туда-сюда с огромной скоростью, подобно лезвиям электроножей, только гораздо тоньше и незаметнее, но от этого еще больше походя на диковинного хищника.
Несколько проходов вокруг были опутаны подобными нитями. Чтобы преодолеть все опасности, пришлось потратить больше времени, чем Олегу хотелось бы, но он предпочел внимательно исследовать местность перед каждым новым шагом, чтобы не остаться без какой-нибудь очень нужной конечности.
Стараясь запомнить место, где расположена эта ловушка, будто что-то подсказывало ему о неминуемом возвращении сюда, мужчина отметил в памяти торчащую из земли почерневшую корягу, которая будто осталась здесь после пожара. Ее два вытянутых сучка тянулись к небу, словно руки молящегося, которому не осталось ничего, кроме его быстро умирающей веры.
Продолжая двигаться вслед за исчезнувшим квадрокоптером, Олег поглядывал себе за спину, словно чувствовал кого-то крадущегося следом.
Несколько раз атлет останавливался и вновь кидал перед собой ветки, но ловушек больше не было и это пугало его сильнее, чем самые ужасные механизмы, поджидающие свою жертву где-то там.
После отдыха в овраге, Олег был весь в грязи, но считал это только плюсом. Так он больше походил на часть местности, когда застывал неподвижно, пригибаясь к земле.
Мужчина был уверен, что двигается к большому озеру. Все складывалось ему на руку, но тревога нарастала. Чем ближе он находился к путевой точке, которую сам же и установил, тем сильнее напрягались мышцы, а слух различал все больше и больше каких-то невнятных и совершенно непонятных звуков. Некоторые из них казались совершенно фантастическими не потому что напоминали сауднтрек к сай-фай драме, а потому что их попросту не могло быть на арене.
Но Олег решил не торопиться с выводами. После волков и медведей, уже дважды свалившихся на него белок, он не стал бы отбрасывать даже самую маленькую вероятность немыслимых событий.
Засев в плотном кустарнике, который даже полностью сбросив листву не просматривался насквозь с любой стороны, атлет проверил свой обрез, убедившись, что патроны на месте, а курок готов позволить дроби отправиться на кровавую охоту. Арбалет тоже подвергся тщательному осмотру. Одного заряда уже не хватало. Осталось пять коротких стрел, поблескивающих своими металлическими боками.
Вытащив из мешка топор, Олег закрепил его в перевязи, перекинутой через плечо. Теперь приклад двустволки торчал вверх, а рукоять топора вниз. В ладонях он сжимал арбалет.
Общий вес снаряжения не превышал пятнадцати килограмм, но атлет уже порядком устал и эта тяжесть отчетливо ощущалась, расходуя силы совсем не экономно. Но пожертвовать чем-то Олег не мог. Если у его противников есть огнемет и еще черт знает какое оружие, лишать себя найденных предметов было глупо.
Единственное, чему еще не нашлось применения — это длинное и широкое лезвие от рапиры или чего-то похожего, но и для него наступит время, в этом сомневаться не приходилось. Главное, чтобы оно наступило раньше, чем усталость окончательно возобладает над всем его тело и руки не смогут даже поднять эту темную заточенную пластину, не говоря о том, чтобы с кем-то сражаться ею.
Олег расправил плечи, размял шею и неспешно двинулся вперед.
Он и сам издавал достаточно много звуков. Шуршали листья под ногами, ломались ветки. Некоторые выдохи получались громкими и отрывистыми. Хрипы из горла вырывались вместе с плотными облачками пара. Казалось бы, солнце должно было разогреть воздух, но тот становился только холоднее. Ничего удивительного для конца октября.
Плотный костюм спасал от переохлаждения, но все открытые участки тела, которых было предостаточно из-за дыр в ткани, неприятно ныли, как и мышцы в ногах, утомленные постоянными перемещениями.
Но куда лучше было чувствовать боль, напоминающую тебе о том, что состязание продолжается, чем вовсе потерять все ощущения, как настоящий мертвец.
Олег не мог представить, что чувствуют остальные участники. Есть ли у них вообще эти самые чувства? Особенно у альбиноса, который еще не скоро появится на арене. В голове у него конечно полная каша, но с физикой проблем быть не должно никаких. Не раз видя, как Оскар выбирается буквально с того света, Олег завидовал этой его способности, не имея ни малейшего представления, какой ценой она доставалась.
У него тоже были свои особенности, за которые приходилось платить. Как и у любого другого человека. И все же, где-то должен был быть предел и ощущений, и цены, которая оказывается не по карману.
Деревья внезапно кончились.
Олег выбрался на обширную просеку, на которой покоились только пни, частично выкорчеванные, частично все еще торчащие из-земли, будто не желая расставаться с ней. Повсюду были раскиданы еловые и сосновые ветки. Все выглядело так, словно безумный лесник выпускал здесь пар, заведя бензопилу и пытаясь расправиться с осточертевшим ему лесом. Но победить вековой заповедник так и не смог, а сейчас покоился где-то под ковром из хвои и сушняка.
Присев на корточки, Олег потрогал ветки перед собой рукой, надавил на них. Ничто не выдавало замаскированных ловушек.
Глядя на противоположный край вырубки, атлет сжал зубы. Идти в обход означало снова терять время, но и лезть на рожон тоже было далеко не лучшей идеей.
Зелено-коричневые цвета медленно завораживали. Их естество, казавшееся таким ненастоящим по телевизору, сейчас находилось так близко, что Олег снова прикоснулся к поваленным стволам и кучам веток. Прохладное мертвое дерево и мягкие иголки отзывались, они готовы были составить компанию любому, кто останется рядом с ними или уляжется на мягкую постель застеленной хвоей поляны.
Ее пересекали несколько взрытых линий, будто кто-то прошелся с узким плугом, едва погружая острый край в землю. Вокруг них было множество таких же неглубоких отпечатков, но их природу определить было невозможно.
