Юрий Иванович - Оскал фортуны
– Кажется, здесь отсутствует одна важная деталь. – Словно ее только что уронили, Менгарец стал озираться вокруг, показывая пальцами размеры: – Вот такая штуковина. Нам нигде ничего подобного не попадалось?
Пока его помощники припоминали да отнекивались, Роза стала выпытывать:
– А как в твоем мире работали омолодители?
– Не имею ни малейшего понятия. Всего-то и знаю, что это страшно дорого и действительно проводится довольно часто. Только тогда процесс старения можно задержать до ста двадцати лет. Человек все это время остается с виду двадцати – двадцатипятилетним. Ну а потом уже и никакие омолодители не справляются: два – три десятка лет интенсивной старости – и тело превращается в развалину. Хотя и крепкую развалину. Выглядят такие старики и старушенции очень бойкими и подвижными, и умирают только из-за необратимого старения мозга.
– Но ведь у вас при таких процедурах память не теряется?
– Ни в коем случае! Не было ничего подобного. Иначе родственники подняли бы такой скандал!
– Но ведь, по существу, если врачи желали сделать и мозг чуток моложе, могли бы они так настроить омолодитель?
– Мм?.. Ты хочешь сказать, что любая из кукол действительно может жить тысячи лет, омолаживая не только тело, но и мозг? Ха! Действительно, возможный вариант долгожительства! Пусть каждый раз человек словно заново рождается, зато его тело живет неограниченно долгое время.
– Вот потому Гранлео и берег своих наложниц больше любых сокровищ, что они наверняка не поддаются физическому восстановлению! Только омоложению! – Наследница короны Чагара явно гордилась своей сообразительностью. – Он содержал красавиц для удовлетворения собственной похоти, и вполне возможно, что создали их в незапамятные времена. Скорей всего далекие предки самого Гранлео.
– Эх, нам бы еще отыскать свидетельства того, что раньше наложниц было больше. Ведь при всем старании иногда что-то да не получится, иногда и просто несчастный случай в быту или скоротечная болезнь свалит.
– Живых свидетелей не отыщешь, а письменных и подавно. А вот один способ мог бы и пригодиться…
– Какой? – Монах уже в который раз поражался сообразительности принцессы и смотрел на нее с восторгом.
– Надо посчитать те апартаменты, которые отводились для наложниц. Они все на одном этаже и, несмотря на разницу в размерах, строились именно с одной целью. То есть сходны по назначению. Если их больше чем пятьдесят пять, то…
– То мы хотя бы узнаем, сколько их было изначально.
– Правильно! И попробуем догадаться, для чего они предназначены.
– Кто, наложницы? – Виктор многозначительно хмыкнул. – А для чего такие тела могут предназначаться, кроме как для ночных утех.
– Не скажи. Вот ты бы, например, согласился на таких «кукол»?
– Обо мне вообще речь идти не может.
– Но между вами много общего: и ты и Гранлео прекрасно знаете о сути этих женщин, и скорей всего даже при самом большом желании они все равно вам набьют оскомину только одним своим видом. Не стоит тебе напоминать: власть императора безмерна, он может собирать по всему миру истинных красавиц, а он продолжает неисчислимое количество лет возиться с одними и теми же.
– Мы с тобой ведь уже на эту тему говорили: среди новеньких может попасться кто угодно. В том числе и готовая на все ненавистница диктатора, у которой по его приказу уничтожили жениха или близкого родственника. А ведь об осторожности и предвидении Гранлео ходят легенды.
– Нет, – продолжала отрицать очевидное Роза, – мне кажется, здесь нечто совсем другое. Вот запомни мои слова: у этого гарема совсем другие цели.
– Ага, – попытался все перевести в шутку Менгарец, – раздаривать «куколок» соседним королям или высшей знати в случае истощения золотого фонда.
Осмотр закончили и устроили маленькое совещание, в итоге которого его святость разрешил своим помощникам применить самые разрушительные силы для устранения маскировочной панели на бронированной двери объекта номер семь. Наличие там реактора отрицалось заранее, но вот проверить каждое предположение следовало до конца. Несколько человек поспешили туда, а все остальные подались вначале на поздний ужин, а только потом в овальный кабинет. Странное устройство уже стояло наготове, да и Гром Восьмой появился ровно в полночь, как и договорились. Следом за ним успел к началу представления и генерал Тербон. Разве что только дионийцы отсутствовали, увлеченные поисками дворцового застенного лабиринта.
Устройство в распакованном и установленном виде вызвало неимоверный интерес, и каждый засыпал монаха нетерпеливыми вопросами. Но тот лишь восхищенно цокал языком, ходил вокруг, что-то открывал, куда-то заглядывал и приговаривал:
– Сейчас я вас порадую, сейчас… Только не спешите… Надо же! Какое чудо! Эх, сюда бы истинного мастера!
Потом заставил всех рассесться, выбрал один стул для себя и установил его рядом с диковинным реликтом из технически развитой цивилизации. Пошевелил пальцами, словно разминая, и предупредил:
– Учтите, я полный профан в этом деле. Только и помню самый необходимый мизер из школьной программы. Так что не судите строго.
Затем поднял крышку, открывая ряды черно-белых клавиш, и коснулся этих клавиш руками. Из внутренностей устройства понеслись приятные струнные звуки, слагающиеся в простую, но от этого еще более понятную, обворожительную мелодию. Первое произведение оказалось довольно коротким, но после его прослушивания ни один из зрителей так и не проронил ни слова. Явно ждали продолжения.
– Называется этот музыкальный инструмент – фортепьяно, – стал давать общие пояснения Менгарец. – Причем сделан он из уникального резонирующего пластика и не подвержен почти никакой порче или гниению. Сейчас я вам попробую спеть одну детскую песенку.
Он сыграл несколько вступительных аккордов и запел. Но лучше бы он этого не делал, потому что сразу испортил все очарование от музыки. Его сильный, совсем нерегулируемый голос отразился от стен, потолка и заметался по всему огромному кабинету. Ко всему прочему еще и слух музыкальный словно исчез. Номер провалился полностью.
Это Виктор и сам понял, смущенно замолкнув, начал играть совсем другое мелодичное произведение. Принцесса встала и подошла ближе, заглядывая во внутренности устройства и следя, как многочисленные молоточки ударяют по струнам разной толщины. Потом не выдержала:
– Мне кажется, под эту музыку танцуют?
– Угадала! И еще как танцуют! А представь, вот эту мелодию можно сыграть в несколько раз лучше, увлекательнее и ритмичнее. Жаль, что не умею…
Король тоже подошел вплотную, заглянул внутрь и даже подержал руку на корпусе, прислушиваясь к музыкальной вибрации.
– И как можно научиться играть на этом фортепъя…
– Фортепьяно! Да ничего особо сложного: нужно только время, терпение, желание и учитель музыки. Чего вы от меня в ближайшее время вряд ли дождетесь.
– Сколько таких устройств найдено?
– Девять штук. А разве твоему величеству не докладывали?
– Докладывали. Но еще не знали, для чего эти штуки предназначены. Но теперь вижу: обещанный тобой сюрприз удался. Надо будет срочно отправить семь штук в Чагар, один останется здесь у тебя, а один установим на «увеселительной» половине. Может, кто-нибудь тоже сможет вот так, как ты…
– Ха! Да пусть пробуют! Вдруг и в самом деле уникальный виртуоз попадется.
– А что это тут светится? – перебила их Роза, указывая пальчиком куда-то внутрь инструмента.
Виктор перестал играть, привстал и только тогда заметил ранее невидимую круглую кнопку. Прежде она сливалась цветом со станиной. В раздумье почесал подбородок:
– Мне кажется, это внутренний аккумулятор подзарядился от колебательных резонансов и вибрации. И докладывает о готовности какого-то включения. – Он вновь уселся и заиграл со всей возможной интенсивностью, скорей просто хаотично ударяя по клавишам. Через три минуты такой бурной какофонии кнопка засветилась более ярко. – Точно! Так и есть. Сейчас попробуем нажать.
– Можно мне? – Причем принцесса не просила, а требовала и после легкого поклона доморощенного пианиста нажала светящуюся кнопку. Тотчас на откинутой крышке внутренняя панель стала совершенно прозрачной, открывая взору ряды значков, надписей и диковинных схем.
– Программный дисплей! – ахнул Виктор от изумления. – Да здесь неимоверный банк мелодий и комплексная программа для самообучения! Вот это сила!
Правда, через несколько минут его энтузиазм немного подувял.
– Увы! Необходимо полноценное питание. Потому что мощь этого инструмента поразительна: можно давать концерты на любой по величине городской площади.
Он вместе с помощниками облазил фортепьяно со всех сторон, заглядывая во все места, до последней щелочки, и опять на какое-то время замер:
– Странно, у него нет кабеля для подключения. Значит, он должен сам улавливать электричество из других каналов…
