Олег Шовкуненко - Битва во мгле
Гулкие раскаты наполнили кабину командирского шагохода. Звук эхом отразился от стен и безжалостно завибрировал в барабанных перепонках. Мишелю показалось, что где-то совсем близко заработал паровой молот, который неустанно, метр за метром, стал вгонять в землю бесконечную сваю.
– Действительно, странная мелодия, – согласился он с инженер-лейтенантом, – но Фалеку все же виднее.
– То, что ты слышишь, лишь небольшой фрагмент сигнала. Бо€льшая его часть идет на недоступной нашему восприятию частоте.
Неожиданно биение оборвалось. На смену ему пришел треск эфира, в котором то и дело слышались переговоры патрульных «Сахаев».
– Все, сигнал пропал. – Фельтон убрал громкость.
– Вот и чудненько! Пропал так пропал. А с ним исчезла и сама проблема. – Тьюри устало поднялся из кресла дежурного.
– Не думаю… – Фельтон стал просматривать бортовой журнал. – Первый раз это явление было зарегистрировано два дня назад, так?
Вместо ответа Мишель тяжело вздохнул:
– Пьер, старик, брось! На кой черт тебе дались эти атмосферные аномалии? У нас и без них полно проблем.
– Мне нет никакого дела до причуд природы, – раздраженно пояснил Пьер. – Я просто хочу быть уверен, что причиной этого эфирного шума не являемся мы.
– Каким это образом? – Тьюри состроил гримасу тупой наивности.
Инженер-лейтенант не прореагировал на иронию Мишеля.
– Как раз два дня назад на эту машину был установлен аннигилирующий излучатель и все полагающиеся к нему боевые системы, которые мы демонтировали с 55-го «Сахая». Через час после их запуска поперла первая помеха. Дело моей профессиональной чести доказать, что эти два события не связаны между собой.
– Валяй!
Сержант не имел ни малейшего желания помогать Пьеру. Тьюри только что сдал дежурство, а заодно с ним и все заботы, связанные с поведением сумасбродной планеты. Мишель измотался, отстояв вторую вахту подряд. О, этот бесконечный марш! Он начался сразу после ухода группы Строгова. Не останавливаясь ни на мгновение, их колонна четыре дня петляла по пустыне. И вот наконец-то точка встречи. Если Строгов не появится сегодня или завтра, отряд пойдет дальше. Будет вторая точка, третья… десятая. Они будут плутать по планете и ждать. На то, чтобы раздобыть звездолет, у Николая есть целый месяц. Но если что-то пойдет не так… Нет, Мишель не хотел думать о будущем! Его мечта сейчас сжалась до размеров жесткой подстилки на полу вездехода номер 04.
Предвкушая долгожданный отдых, сержант поднял с пола свою винтовку и, прихрамывая на затекших ногах, потащился к выходу. Тьюри не успел коснуться клавиши деблокирования шлюза. Красный свет контрольной панели сменился на зеленый, легкое шипение, и дверь распахнулась. Сквозь нее, будто ошпаренный, влетел Фалек.
Господи, только не это! Мишель со страхом взглянул в глаза эктону. Опять что-то стряслось! Безумный взгляд главного механика действительно не предвещал ничего хорошего.
– Фельтон, системы шагохода этого отключить мы должны! – прокричал Фалек с порога. – Опасность великую машина эта в себе таит. – От волнения эктон растерял все французские слова. Не в силах объяснить большее, он как рыба хватал ртом воздух.
От неожиданности Пьер окаменел. Он недоверчиво уставился на Фалека, пытаясь оценить реальность угрозы. Но то, что не понял инженер-лейтенант, моментально дошло до изворотливого ума разведчика.
– Пьер, вырубаем все системы! Немедленно! С шагоходом что-то не так! – Тьюри стремглав кинулся к панели энергопитания. Навигация, боевой контроль, связь… Сержант отключал систему за системой.
– Не смей трогать жизнеобеспечение! – Это были первые слова, которые выдавил из себя Фельтон после того, как к нему вернулся дар речи.
Однако предупреждение запоздало. Очередной щелчок, и у 17-го сдохли освещение, регенераторы воздуха и климатконтроль. Дежурная смена командного центра буквально провалилась в темную глухую могилу. Мрак начал рассеиваться лишь тогда, когда в шагоходе разгорелись аварийные химические лампы.
– Мы ждем объяснений! – Фельтон, Тьюри и остальные операторы выжидающе уставились на главного механика. – И побыстрее, оборона лагеря нуждается в координационном центре.
– Сигнал этот странный, тот, о котором спрашивал ты меня…
– Вы что-нибудь узнали?
– Узнал. – Эктон рыхлой массой опустился в свободное кресло.
– Что именно? Не тяните!
– Частота передачи. Необычна она настолько, что интерес мой это вызвало.
– Частота? – удивился Мишель. – При чем тут частота?
– Помолчи, – оборвал его Фельтон. Уставившись в глаза Фалека, он приказал: – Говорите!
– Атомы углерода на частоте этой колеблются, когда в кристалле связаны они.
– Господи, частота колебания атомов в кристаллической решетке алмаза! – ужаснулся Пьер. – Конечно! Это же язык, на котором должны говорить морунги! И все это творится здесь, у нас под носом! Два дня слушаем их передачи, и ни слухом ни духом!.. Интересно, почему мы еще живы?
Тьюри почувствовал, как неприятный холодок заползает ему за пазуху. Все стало ясно как божий день! Звезда, вселившаяся в Кадиса, подчинила себе не только человеческое тело. Оборудование, которое они сняли с борта 55-го, тоже оказалось зараженным. Затаившись до поры до времени, машины выжидали удобного момента. Это время пришло. Теперь они сзывают морунгов на расправу с дерзкими землянами.
– Мы должны поднять тревогу и срочно уходить из этого сектора, – Фельтон сориентировался очень быстро. – Восстановить систему связи! Отключить всю автоматику и перевести управление вездеходом в ручной режим! Тьюри, подготовить излучатель к бою!
Предчувствие близкой опасности заставило сержанта забыть об усталости. Стараясь поскорей ощутить в своих руках оружие, он пулей кинулся в артиллерийскую башню.
Гражданский шагоход эктонов не был предназначен для установки тяжелого вооружения. Крыша и борта его оказались чрезвычайно хлипкими, для того чтобы принять на себя нагрузку стреляющего излучателя. Единственным выходом оставалась платформа пилотской кабины. На том и порешили. Аннигиляционный излучатель занял свое место справа от кресла Леонарда Руаньяка – пилота этого шагохода и старинного приятеля Мишеля. Боевая турель повисла на морде транспортника номер 17 огромной уродливой бородавкой. Переднее расположение оказалось очень удачным. Тьюри оценил это, как только вскарабкался в кресло стрелка. Даже при отсутствии виртуального контроля управление излучателем оставалось быстрым и легким, а зоны обстрела – широкими и свободными от помех.
– Стрелок к бою готов! – доложил сержант.
Сразу после того как энергоснабжение восстановилось, он заказал хорошенькую порцию антивещества. Мишель не знал, понадобятся ли ему эти заряды, но проверить исправность оружия он был обязан. Лишь когда сигнальные индикаторы оповестили о зарядке накопителей, Тьюри позволил себе прислушаться к окружающей суматохе.
– …Так точно, господин капитан, – Фельтон связался с капитаном Лафортом. – Для верности мы отключили почти все, хотя реальным источником сигнала могла быть только система поиска и обнаружения.
– Вы правильно сделали, лейтенант, – Лафорт поддержал решение Пьера. – Болезнь может быть заразной. Никто не поручится за то, что слиты шагохода все еще подконтрольны нам.
Капитан хотел еще что-то сказать, но экстренный вызов остановил его на полуслове.
– Что это? – Изображение Лафорта завертело головой, словно капитан силился заглянуть на контрольную панель лазерной коммуникационной станции 17-го.
– Третья группа боевого охранения. Сектор 16—8… – Не прерывая связь с капитаном, Фельтон подключил второй канал.
– «Берлога», вас вызывает «Страж-3». Ответьте «Стражу-3», – голос капрала Дантона был тороплив и взволнован. – «Берлога», у нас появилась цель!
«Допрыгались! – у Тьюри екнуло сердце. – Нас обнаружили. Цель в северо-восточном секторе, а это как раз направление на Ульф. Но стоп! – крохотная надежда зародилась в душе сержанта. – Может, это Строгов? Вдруг ему все удалось?»
– Вы можете классифицировать объект? – Судя по всему, Фельтон тоже надеялся, что это Николай.
– Объект очень большой, приблизительно полмиллиона тонн. Движется в нашем направлении со скоростью 21,4 километра в час. Удаление 87 километров.
– Цель одиночная или групповая?
Этот вопрос поставил Дантона в тупик. Капрал целую минуту размышлял о том, как бы объяснить то, что он наблюдает.
– Думаю, что… – последовала долгая пауза, – «Райдхан-1»! Это же наш «Райдхан-1»! – вдруг радостно завопил Дантон.
– Что ты сказал? – не поверил своим ушам Фельтон.
– Мы выпустили зонд. Секунду назад он передал первые кадры. Сейчас я ретранслирую их вам.
Лицо капрала растаяло как туман. На смену ему в голопроекторе вспыхнул угрюмый пейзаж Агавы. Обширное скалистое плато простиралось на сотни километров. Дальний край его упирался в гряду Лаил, а ближний срывался в бездну гигантского горного разлома. Камень был повсюду. Своей чернотой он соперничал с самим космосом, стирая грань между землей и небом. Картинка транслировалась с большой высоты. Дантон запустил зонд по высокой траектории, чтобы максимально расширить зону поиска.
