Денис Ватутин - Красное Зеркало. Конец легенды
И он тоже рассмеялся…
Я молчал, немного подавленный той грандиозной картиной, которую обрисовали мне потомки Древнейших. Какими же ничтожными и глупыми мне казались сейчас шагающие танки, Дарби, с его революционными философскими идеями, Жирный Тэдди, который просто выглядел инфузорией, земные Цари «Пантеона» или же несчастный ублюдок Джо Вэндерс… Не знаю уж, почему я вспомнил именно их, а не миллиарды обывателей, которые только едят, размножаются и испражняются, – но ведь все это необходимо. А уж какими смешными показались мне самому все собственные дергания и эмоции… Все эти мысли об уничтожении или захвате «Зеркала-13»… «Зеркало-13»… Господи… Кто бы мог подумать, чем оно может быть на самом деле… Ни одна самая безумная догадка даже близко не подошла к тени правды… На что вообще надеялся «Пантеон», который возомнил себя способным уничтожить ЭТО? Звено единой энергетической цепи Вселенной? Какие же они идиоты… Ох… Стало стыдно и горько за поступки всех людей и, главное, за свои поступки… Все эти мои безумные рискованные мероприятия, чтобы попасть сюда, были абсолютно бессмысленны – что бы изменилось, если бы я сюда не попал? А если бы Владимира не убили и он с Ириной приехал бы сюда жить? Еще один новый Ангел? А если бы я не нашел Ирины, а Крис проник бы сюда и даже дал бы команду крейсеру атаковать «объект» ядерными ракетами? А что изменилось бы, если бы никто не узнал, что такое есть это «Зеркало»? Ответ прост и очевиден: НИЧЕГО!!! Абсолютно! Просто соседский мальчишка подложил на рельс железной дороги пивную пробку, а поезд проехал по ней мимо, даже машинист ничего не заметил. А мальчик подобрал кругляшок с рельса, ставший похожим на монетку, и решил, что это чудо… Чудо… А «Пантеон» решил подложить булыжник – но поезд и на него не обратил внимания… А ради этого гибли люди… мучились, мечтали, совершали подвиги… Вот почему почти во всех легендах герой в конце погибает – он просто не может принять того, что он узнал… Он теряет весь смысл своих поступков и действий, тогда как совсем недавно считал себя идущим впереди остальных, и все вокруг было тому подтверждением… Бессмыслица… Бред!!!
Хотя нет… Бред далеко не во всем: моя суть и мой повод в этой истории – это моя любовь… Моя Ирина… Она только фактом своего существования не раз спасала мою жизнь, а сейчас мой рассудок от навалившегося разочарования…
Я крепко сжал ее ладонь, и она, словно прочитав мои мысли, ответила легким пожатием, как тогда, в пустыне… А потом повернулась ко мне, и на ее красивых губах засветилась улыбка…
На серпообразном берегу стояли обыкновенные люди…
Правда, я уже не мог сказать – обыкновенные или нет…
На смену каменным великанам пришла лазоревая равнина. На ней росли в голубоватой дымке раскидистые деревья, и из-за подводного ощущения было странно: везде в пейзаж встраивались разноцветные палатки, цветные точки фонариков мерцали в голубоватом муаре сумерек… Где-то слышались звуки гитары – стальными коготками звон вибрировал над водой. С одной стороны это напоминало огромный лагерь беженцев, а с другой – палаточный городок при каком-то неформальном фестивале.
Эффект постановочной картины усиливала группа людей, накрытая желтой клеенкой, из-под которой блестел лиловым глазом объектив кинокамеры…
Сатана первым спрыгнул на берег:
– Итак! Вас приветствуют друзья! Улыбочку! Естественнее движения! Шикарно! Чуть в сторону! Так!
На берегу висели гирлянды в виде фразы «Welcome»[94].
Неужели так все и есть? Не первый раз мне приходит в голову мысль о постановке… Но, кажется, я сейчас уже понимаю – так было всегда.
– Господи, – шепнула мне на ухо Ирина, – как они все достали…
«Тигрис» начал разгрузку. Уже не ясно было – под водой мы или в вечернем тумане.
Били колокольцы бубнов, на пристани из высохших досок плясал огонь костра…
– Всего десять долларов! – воскликнул тонкий женский голос. – Десять долларов – эксклюзивная цена за фотографию с богами и героями!
Выкрики и суматоха… Городок из шатров ожил, зашевелились огни… вышли торговцы горячими напитками…
– Не желаете ли свежих пилюлек? Только из лаборатории?
– Девочки-девочки-девочки…
– Слушайте поэму! – зычно крикнул человек замотанный в простыню. – «…Знающий все хорошо, что было, что есть и что будет…»[95]
– Скажите несколько слов для нашего канала!..
Я обернулся в сторону густой массивной рощи, возвышавшейся над разноцветными углами крыш, – на разлапистых, широких стволах древних деревьев приютились маленькие домишки с пестрыми ставнями: кора была стерта до древесины. Среди листвы и между домиками горели масляные лампы. Бегающие по стволам меж домов низкорослые человечки, напоминающие сказочных гномов, размахивали флажками и глиняными кружками, на фоне темно-изумрудной густой листвы выкрикивая нестройным хором какие-то короткие фразы на непонятном языке…
Я почувствовал, что опять нахожусь в своих видениях: изумрудный лес, веселые люди, ужас и бред… Это как сон… Они, эти видения существ, такие разные – кто-то с хоботом, кто-то с мясистыми волосами, кто-то с глазами цвета моря, светящимися в темноте… Господи… когда же это кончится… Я опять проигрываю… Я поискал глазами Ирину, но ее рядом не было.
Взгляд мой случайно поднялся вверх, и я опять увидел летящие по небу острова…
И вдруг… Над рекой и бескрайними полями пронесся низкий, скрежещущий по самому сердцу раскатистый звук. Похолодела кровь в жилах, поднялся резкий ветер, а парящие в небе острова заволокло низкими грозовыми тучами, которые скрыли закатное солнце, окутав реку серыми сумерками.
Пестрый городок приутих… Тучи сдвинулись, и исчезло почти все… почти…
Было такое ощущение, что осьминог испугался – словно в воду пустили огромное черное клубящееся облако, которое, копошась своей темной массой, быстро приближалось к берегу реки.
Я всем телом ощутил холодное окаменение мышц и кожи – я застыл, как каменный истукан, лишь сознание жило во мне… Я завороженно следил за приближающимися мохнатыми щупальцами клубящейся черноты как человек, стоящий на рельсах, не в силах оторваться от слепящего прожектора несущегося на него поезда – словно удав гипнотизировал кролика.
Вот одна за одной исчезли за волнами мрака цветастые крыши палаток. Дерево некоторое время тускло пробивалось между черными клубами, возвышаясь вершиной, но вот исчезла и она. Все звуки замерли… и не только звуки – люди, все вокруг, как и я, стояли в застывших позах, словно на голографическом фотоснимке. Один за другим исчезли и они. Было не ясно – я не могу или не хочу пошевелиться?
Я ощутил почти физическое омерзение и страх, когда первые чернильные клубы окутали мои ноги до колен. По телу пробежал судорогой нечеловеческий холод. Разом заныл затылок, коренные зубы в стиснутых челюстях, закололи и запульсировали острыми стальными иглами все раны и ушибы – такое пугающе знакомое ощущение… Вот мое лицо накрыл мрак, неотвратимо и жутко – в глазах моих потемнело, я крепко зажмурился и набрал в легкие воздуха: я боялся глотнуть этой гадости…
Опять, как и много раз до этого, навалились безысходность и отчаяние, которые уступали место мертвому безразличию, словно пытающемуся выжечь во мне все человеческие чувства и эмоции, которые остались…
Только глубокий, тоскливый вой стоял в ушах… Я судорожно глотнул темноту – казалось, воздух внутри пятна никак не отличался, появился только какой-то неуловимый противный сладковатый привкус…
Сквозь вой стали пробиваться еще какие-то звуки – они напоминали недавнюю Музыку Сфер, но более тихую и давящую…
А в голове возник голос, не похожий на голос: он состоял из наборов тембра этой музыки, словно сплетались разные амплитуды колебаний:
Скорей, скорей, дурак, смотри!
Едва ль успеешь до зари
В своих стараниях безумных —
На свете слишком много умных…
Но дураков… Черт побери…
На сцену смотрят льдышки звезд —
Они ведь это не всерьез?
Их свет – их лед. Их суть – пожар…
Все пыль, похожая на шар…
И снова воронов дозор
Сплетает небеса в узор —
Узри, слепой, пойми, тупой:
Ты вечно кружишься с толпой…
И тут возник другой голос, такой же, только немного выше… В ушах моих раздался медленный малиновый звон… Где-то колокола…
Звездный мотив
Звенит в пустоте.
Те, кто был раньше,
Больше не те.
Забыть, чтобы опять начать…
Трещину дал Гигантский Рычаг…
Смех разрушения,
Чей-то каприз…
Пьяные боги падают вниз.
Парад Созвездий, Последний Концерт —
Ломает Пространство Музыка Сфер!
Тысячи солнц вспыхнули вдруг,
Симфонию атомов сплел ультразвук,
Гравитационных полей хорал,
Стаккато фотонов ритмом сломал…
Метагалактик радиосвист,
Пьяные боги сыплются вниз,
Партия Света на новый манер
В реальность вплетает Музыку Сфер…
Я понял, что совершенно не осознаю – слышу я эти слова, которые кто-то произносит, или же в моем мозгу рождаются эти строки…
