Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде
На палубе произошло непроизвольное увеличение оборотов двигателей одного из F/A-18 и самолёт нечаянно перерулил через борт — лётчик успел катапультироваться.
При взлёте F-14 несогласованность оператора катапульты и лётчика не вывели самолёт на нужную скорость. Пилот умудрился удержать машину над самой водой, однако его RIO, посчитав, что самолёт уже не выйдет из „проседания“, нажал включатель группового катапультирования. И летчик и RIO катапультировались благополучно, а самолет грохнулся в море.
Однако, не смотря на эти неурядицы, „Нимиц“ отработал весьма продуктивно, выпустил в воздух достаточно летающих средств для обороны и атаки.
* * *В каждом из модулей ПУ Mk 41 на крейсере „Хью Сити“ может одновременно производиться предстартовая подготовка двух ракет. Внутри корабля разнотонально выли приводы, сухо щёлкали фиксирующие узлы, шипела гидравлика, добавляя через компенсаторы новые вибрации — в носовой установке эскортного крейсера „Хью Сити“ происходила перезарядка зенитных ракет на противокорабельные. Кормовая ПУ вышла из строя, но каждую секунду из шахты носового устройства вылетала новая ракета.
В небе продолжали вспухали вспышки разрывов осветительных снарядов противника. Рядом с крейсером нередко возникали вздымающиеся столбы воды — капитан, поняв, что по ним ведут неуправляемый артиллеристский огонь, приказал рыскать по курсу. Наблюдая через монитор за чёткой работой пусковой установки, он поразился зрелищу — очередное близкое попадание бросило не менее тонны воды на носовую часть корабля, прямо на открытые шахты, готовые для пуска ракеты и выхода отработанных газов. Пена и брызги феерически вздыбились, ракета выпрыгнула на раскалённых газах, в белом облаке пара вмиг вскипевшей воды, зависла, резко меняя положение на горизонталь, и врубив маршевые движки, в секунды исчезла дымным следом над океаном.
Крейсер успел выпустить пятнадцать ракет, прежде чем с „Фусо“ прилетел 600-килограммовый снаряд и пробил корпус у ватерлинии по миделю, войдя под углом 40 градусов. Взрыв образовал не предусмотренную конструкторами дыру площадью в три квадратных метра.
Конечно, можно сказать, что крейсера УРО типа „Тикондерога“ хорошие корабли. Автоматизация управления движением и маневрированием крейсера, системами вооружения и энергетической установкой позволила сократить численность личного состава. Но отсутствие этого самого личного состава, способствовало невыявлению пожара в погрузочной шахте. Вследствие этого судно подсветилось визуально как цель и результат — очередное попадание. Утяжелив, крейсер напичкали высоко технологичными штучками: модульной конструкцией, дополнительными защитными сотовыми панелями, погреба боеприпасов прикрыли 25-мм стальными плитами. Не забыли и про команду — по сравнению с другими кораблями была увеличена площадь жилых помещений. А замена пусковых установок Mk 26 на систему вертикального пуска Mk 41 добавил ещё 225 тонн весу, плюс резервная РЛС — 17 тонн. Так по мелочи водоизмещение крейсера приблизилось к предельному показателю для данного корпуса. В результате центр тяжести переместился на 0,152 метра выше, что привело к уменьшению остойчивости корабля и снизило без того небольшой запас его плавучести. Для компенсации этого отрицательного последствия пришлось добавить не менее 70 тонн балласта. Да и с виду „Тикондерога“ — просевшее корыто с массивным „домом“ надстройки и металлической мешаниной всяких возвышающихся технических сложностей.
И вот вода хлынула в пробоину в корпусе. Не смотря на автоматическое перекрытие переборок, крейсер получил критический крен, который быстро увеличивался. Стоящий на взлетно-посадочной площадке SH-60B, скрепя шасси, скользнул в воду. Не прошло и минуты, как „Хью Сити“ шумно лёг на бок, быстро всасывая воду. Вокруг тонущего корабля замаячили оранжевые пятна спасательных жилетов.
* * *Так уж случилось, что из эскорта авианосца, смертельное попадание принял лишь ещё один эсминец, которого взрывом в погребах раскидало красивым фейерверком.
Фрегат „Тэч“, идущий по правой раковине авианосца, получил сквозной снаряд в ветвистость антенн, вызвавшее повреждение систем локации обнаружения. Видимо к нему пристрелялись и вокруг лёгкого кораблика вставали огромные пенные фонтаны, заливая надстройки, сметая всё с палубы градом осколков. Второй удар в борт проломил металл корпуса и переборок в районе энергоустановки, однако бронебойный снаряд, прошив фрегат насквозь, поднял очередной водяной столб много дальше. Полученные повреждения лишь снизили скорость корабля, но задействовать своё оружие без целеуказания он не мог. Команда ринулась исправлять повреждения.
А вот оставшиеся два типичных „Арли Бёрк“ и один „Оливер Х. Перри“ выпустили ПКР по полной программе, и даже неэкономно больше чем требовалось, с учётом атмосферных явлений, распространяющих помехи и сбои в электронике.
* * *Агония кораблей с водоизмещением от 10000 тонн, как у тяжёлых крейсеров, и выше — 60000 тонн, как у линкоров, может быть и долгой, и на удивление быстрой.
Но учитывая сколько взрывчатки вогнали в броненосцы защитники авианосца, а так же все хитрости поражающих характеристик и систем наведения современных противокорабельных ракет, действительно долгим лишь был уход из жизни линейного крейсера „Кирисима“.
„Гарпуны“ сбивали надстройки и трубы, дырявили палубы и артиллеристские башни. „Томагавки“ способные пробивать 2,5 метра бетона, проламывали броню, переборки, взрываясь в жизненно важных отсеках кораблей. Пока из восьми тяжёлых кораблей только четыре были на плаву. Вырвавшийся вперёд, нещадно дымящий крейсер „Фурутака“ уже наполовину затопленный, палил в сторону авианосного соединения из двух уцелевших пушек. Корабль сильно погрузился на нос. Расчёты орудий работали стоя по колено в воде, погреба носовых башен были затоплены и снаряды подносились вручную с кормы. Крейсер стал медленно крениться, но даже небольшого наклона палубы хватало, чтобы матросы едва не падали, оскальзываясь на мокром настиле с опасным грузом в руках.
Так, с лёгким креном и деферентом на нос, не прерывая огня, вбирая в себя очередные огненные хвосты, он и ушёл под воду.
Два линкора упрямо не хотели тонуть, их выбитая артиллерия почти молчала, сложные стальные конструкции коверкались и ломались, продолжали впитывать в себя боеголовки ракет, озаряя океан и небо на несколько миль вокруг оранжевыми бликам и всполохами пожаров.
Команда „Кирисимы“ быстро потушила пожар, возникший от единственного попадания „Гарпуна“. Ракета разорвалась на башенной броне, изрядно деформировав металл, не в силах пробить толстую броню. А вот с внутренней стороны башни выбитые сколы порвали провода, посекли прицелы и системы наведения. Досталось и матросам боевого расчёта. Однако через несколько минут орудия снова были готовы к бою и укутанный дымом корабль пытался визуально нащупать врага.
Над этой неразберихой скоротечного надводного сражения ревели и завывали самолёты палубной авиации и то малое и тихоходное что могли выпустить японские катапульты.
Скрипели зубами пилоты бипланов, бросая машины из стороны в сторону, пытаясь уйти от самонаводящихся ракет. Поблёскивали прозрачными забралами многофункциональных шлемов лётчики реактивных двухвосток, испуская „Спарроу“ по целеуказаниям РЛС самолётов и кораблей.
Поскольку американские лётчики уже не наблюдали, какого либо зенитно-ракетного противодействия, обнаглев, опустили потолок барражирования над добиваемой вражеской эскадрой, с рёвом проносясь на полукилометровой высоте. Вот тут, выползший из чёрной дымины крейсер, лупанул по ним из универсалок и зенитных 25-миллиметровок. Поразить реактивную скотину не просто, тем более наводясь на огонёк форсажной струи. Никто напрямую и не попал, но шальным осколком вызвало пожар в одном из двигателей F-18. Пилот, вздёрнув машину свечёй вверх, вырубил один движок и наблюдал за реакцией противопожарной системы, но сигнализация на дисплее потухнув, снова панически замигали опасностью взрыва.
Выбросив катапультой парашют, самолёт потушил пожар о воды океана
Головки системы наведения ракет уже нащупали крейсер, а тот продолжал вгонять в уходящую крупную плавучую цель снаряд за снарядом. Зенитчики „Карисимы“, понимая, что не добьют до самолётов противника, нашли себе цель в виде пилота-парашютиста — на фоне наползающих с северо-востока туч яркий купол парашюта идеально подсвечивался от огней пожаров.
Кружащие вокруг расползающегося дымного пятна и ярких надводных костров гибнущих броненосцев, американские пилоты пришли в ярость, когда близкие взрывы зенитных орудий насмерть истрепали парашют и спасшегося пилота.
До этого японские корабли шли весьма кучно. Получившие повреждения линкоры потеряли ход, и крейсер вырвался вперёд. Капитан 1 ранга Дзихэй Ямагути отдал приказ о смене курса, наивно полагая, что это укроет корабль в дыму. Незамедлительно получив болезненный ракетный укол, разворотивший носовую оконечность, крейсер, кренясь и выписывая широкую дугу, нехотя уходил в чёрное смрадное облако. Но видимо свой резон в том был — снова прикрыться более крупными кораблями — линкорами. Линкорами, которые для ГСН ракет и планирующих бомб были приоритетней.
