Алексей Колентьев - Туман войны
Сжав зубы, даю Детонатору команду на подрыв энергогенераторов. Взрывов нет, столбов огня до небес тоже — направленные заряды действуют почти беззвучно. Гаснут прожектора на вышках, исчезают редкие россыпи огней на крышах бараков и в окнах. Аккуратно обойдя джип и встревоженно вглядывающегося в сгустившуюся тьму водителя, в полуприседе иду к широким храмовым воротам. Как только мы с водилой оказались на одной линии, ловлю в прицел его стриженый затылок и два раза стреляю. Голова неудачно подвернувшегося под руку статиста с глухим стуком опустилась на рулевое колесо машины, словно он заснул. Так или иначе поднимется шум, ведь, досматривая каждую комнату, кого-нибудь да вспугну. На западе пожар уже вплотную подошел к ограждению первой линии, одна из вышек уже горела, огромным факелом рыже-черного пламени освещая все вокруг. Из сельвы уже возвращались бойцы, отправленные на поиски «диверсантов», то есть нас, — пожар заставил отступить. Скоро станет светлее, чем днем, нужно торопиться. Створки массивных стальных дверей закрыты, но для этих целей у меня есть универсальный ключ. Из подсумка осторожно извлекаю плоскую шайбу термитного направленного заряда и накладываю черный кругляш слева и сверху от цифровой панели доступа. Мигнула короткой вспышкой пиросмесь, и створки двери приоткрылись.
Внутри все, как я и ожидал. Прямой длинный коридор, захламленный обломками камней, да красный свет аварийного освещения. Дверей всего три, две по левую руку от меня заперты, а вот третья, та, что справа и самая дальняя от входа, — открыта настежь, и оттуда доносится нестройный хор голосов. Судя по интонациям, говорят трое, причем один из них ругается, словно заправский грузчик. Само собой, английский язык на цветистые обороты не так богат, как русский, но обладатель прокуренного баса выжимал из него весь возможный максимум.
— Иди в жопу, майор! — орал он. — Я угрохал на эти ходячие жестянки пять долбаных лет и не брошу своих парней гнить в джунглях!
— Это приказ, главный старшина, — другой голос был тоже не из ангельских, но на полтона ниже и поспокойнее. — Сферу вынет капитан Нил, а вы подготовите к эвакуации остальные образцы.
— Майор Рид, сэр! — это вступил резковатый тенорок третьего участника. — Старшина О’Мэлли прав, мы вполне сможем вывести всех троих в зону экстренной эвакуации, пока идет подготовка к транспортировке. Лишнего времени на это не потребуется, уверяю вас.
Повисла пауза, во время которой я успел посыпать себя каменной пылью и мусором, чтобы мой прикид не выделялся на общем фоне, и затаиться у какого-то высокого металлического шкафа. Если не приглядываться, из меня получилась просто еще одна куча мусора. В коридоре было относительно тихо, только слышались бряканье железа и отдаленные расстоянием голоса других людей, видимо, дальше по коридору были еще комнаты.
— Хорошо, господа, — это заговорил тот самый майор Рид, — у вас есть сорок минут, по истечении которых я вернусь и лично вырублю тут все. И учтите, авиацию я отзывать не имею права, пусть все решает случай. В конце концов, у меня приказ эвакуировать только базу. Поторопитесь, джентльмены.
По звуку шагов я понял, что из комнаты вышли двое: один пошел дальше по коридору, а другой направился к выходу. Пристрелить его придется обязательно, но только подальше отсюда. А вот труп спрятать быстро не выйдет, лучше дождаться, когда человек пройдет к самому выходу. Звук шагов стал совершенно отчетливо слышен, вот высокая фигура поравнялась со шкафом. Не меняя положения тела, я осторожно поднял автомат и, поймав жертву в прицел, начал считать шаги. Вот он уже в двух метрах от двери…
— Меркурий-три.
Эти слова отчетливо прозвучали с того места, где замер возле двери янкес. Говорил он с ярко выраженным американским акцентом, но правильно и понятно. Американец назвал пароль агентурной сети «Меркурий», который используется только для завербованной агентуры при экстренном контакте. Это могла быть подстава, но тогда этот странный охранник уже давно мог бы нажать кнопку тревоги или рвануть в одну из боковых дверей и завязывать разговор было совершенно не обязательно. Ждать больше было нельзя, поэтому я отозвался как положено:
— Нептун-шесть. Автомат спусти на ремне до пола, руки держи перед собой и выходи наружу, там поговорим.
Незнакомец молча повернулся и, волоча автомат по полу, вышел на улицу. Увидев мертвого водителя, амер покачал головой и медленно повернулся ко мне лицом.
— Времени у нас не так много, товарищ, — последнее слово он произнес почему-то с иронией. — Я работаю за деньги, и мне хотелось бы ими воспользоваться, как только все это закончится. Господин Шмидт обещал мне это, мы заключили сделку, и я свои условия выполнил.
— Назови причину, по которой мне следует оставить тебя в живых, никакого Шмидта я не знаю.
Про себя я отметил, что этот майор и есть наш источник на базе, что довольно удачно вышло. Такой человек, как этот Рид, всегда будет вне подозрений, поэтому не следует обнаруживать свою заинтересованность, пусть старается.
— Как и в прошлый раз, это информация и… — агент досадливо поморщился, — моя помощь, но на многое не рассчитывайте.
— Тогда к делу, мистер. Как заставить того умника из комнаты связи открыть мне дверь и выбраться с базы?
Рид улыбнулся снисходительно, мимика его говорила о том, что я попросил о смехотворной услуге по сравнению с теми деньгами, которые ему заплатил журналист. Тем лучше для нас обоих.
— Через пару минут я войду в здание и перезагружу систему безопасности внутреннего комплекса, тогда замки всех дверей на этом уровне откроются сами. У вас будет время, чтобы войти, забрать то, что вам нужно, и уехать на моем джипе.
— Благодарю, как раз нечто подобное я и планировал…
— Не обольщайтесь, товарищ, — в глазах Рида вдруг мелькнула такая неприкрытая злоба, что пристрелить его захотелось просто из чувства самосохранения. — Вас будут искать, и я возглавлю эту операцию. Сейчас все козыри у вас, но я буду делать свою работу хорошо, далеко уйти вы не сможете.
— Всегда приятно иметь дело с честными людьми. Давайте работать, майор. Как говорят у вас на родине, время — деньги.
…Все случилось именно так, как и говорил этот странный агент: как только мы вновь вошли в здание, Рид скрылся за одной из запертых дверей, знаком показав мне, что на этом наши пути расходятся. И как только я оказался возле помещения узла связи, мигающее освещение погасло совсем, а все двери с легким клацаньем чуть приоткрылись. Не теряя времени, я ринулся в открывшийся узкий проем и, очутившись внутри, сразу же ушел в сторону. В следующую секунду снова загорелся свет, и дверь позади меня, слабо зажужжав, встала на место. Путь в коридор был отрезан. Но я напрасно опасался подвоха, в зале никого не было, кроме узколицего мужчины среднего роста в лабораторном халате, накинутом поверх обычной полевой формы. Гладкие прилизанные волосы и незажженная курительная трубка в зубах, бескровный тонкогубый рот и крючковатый шнобель, — этот господин напоминал карикатуры, на которых раньше изображали типичных англичан: худощавые, с постным выражением лошадиного лица и обязательно с трубкой в зубах.
«Англичанин» меня заметил, и на его лице читалось крайнее изумление. Не вставая с кресла, он спросил:
— Что вам нужно?
— Руки вытяни перед собой и смотри вперед. Шевельнешься или снова откроешь рот без спроса — колено тебе прострелю. Не смертельно, зато танцевать уже не сможешь.
По-английски я говорил достаточно чисто и, судя по страху, отразившемуся в глазах у ученого, он меня отлично понял. Оглядевшись вокруг, я наконец увидел то, что стоило жизни моему бойцу. В глубине зала, на массивной подставке, опутанной проводами и тянущимися куда-то к стенам силовыми кабелями, стояла небольшая пирамидка без верхушки. Материал, из которого она была сделана, на вид очень напоминал белый мрамор. В углублении лежал светящийся мягким синевато-фиолетовым светом небольшой шарик, вроде как стеклянный. Поведя стволом в сторону пирамиды, я обратился к «англичанину»:
— Вырубай тут все, аккуратно вынь вон тот красивый шарик и дай его мне. Только без фокусов, англичанин, помни про колено.
Но зануда в халате не шевельнулся, всем своим видом выражая презрение к смерти, какое часто бывает у совершенно незнакомых с этой стороной жизни людей. Лекарство от этой хвори только одно: я опустил оружие и, взяв иностранного «самоделкина» за ворот униформы, турнул в сторону опутанного проводами стенда. «Англичанин» оказался довольно тяжелым и, не долетев до пирамиды с микросхемой два шага, рухнул кулем на каменный пол.
— Вырубай, не чуди.
Встряска помогла: поднявшийся с пола ученый что-то повернул в паутине проводов, и шарик почернел, сияние исчезло. Одновременно на экранах справа у стены загорелись какие-то надписи, красно-тревожным цветом сообщая о чем-то нехорошем. Дрожащими руками «англичанин» вынул шарик из гнезда и протянул его мне. Разумеется, этот чудик опять что-то замыслил, но, в отличие от меня, он никогда не занимался боксом. Нет, бить его по морде я не стал. Мой тренер натаскивал нас, кандидатов на значок, таким упражнением на реакцию: нужно снять у него с ладони рублевую монету так, чтобы он не успел спрятать ее в кулаке. Все просто, если у тебя хорошо поставлен боковой удар под названием «хук». Наверное, я очень удивил «самоделкина» — он только что держал прибор в руках, и вот его там уже нет, — хитрый мужик в лохматом костюме держит шарик в своих цепких лапах.
