Михаил Михеев - Путь домой
Адрес, по которому проживала Настина тетка, Петр помнил. Конечно, назначенный им самим срок давно прошел, но, если что, наверняка можно уточнить у нее, куда девушка отправилась, стало быть, идти туда стоило при любом раскладе. Этим Петр и занялся, благо дорогу ему без долгих разговоров указали все те же стражники, что были на воротах. То, что искать было не надо, радовало безмерно – Петр уже изрядно устал. Что поделаешь, былой выносливостью он пока, к сожалению, похвастаться не мог, и не скоро сможет – нормальное состояние после болезни.
Город был чистенький. Небогатый, конечно, но чистенький и, главное, спокойный – за все время, которое Петр потратил, разыскивая нужный дом, ему один-единственный раз встретился патруль и, если в других городах патрули или ходили осторожно, словно сами опасались за свою жизнь, или, напротив, громко брякали железом, дабы преступный элемент успел благополучно отойти подальше, то здесь стражники, по всему судя, были в городе хозяевами. Во всяком случае, держались они совершенно спокойно, даже как-то доброжелательно, избытком доспехов обременены не были, зато кольчуги и оружие у всех были добротные. Словом, все преимущества и недостатки провинциального города с сильным мэром налицо.
А вот домик подкачал – чувствовалось, что особым достатком его хозяева не страдали. Это было удивительно – Петр прекрасно понимал, что тех камешков, которые он оставил Насте, хватит на то, чтобы отстроить десяток домов куда лучше, чем этот. Однако факт оставался фактом – хибарой дом было не назвать, но и то, что деньги здесь даже не ночевали, видно было с первого взгляда. Зато садик был – маленький, но ухоженный. Как и во многих городах с небольшим населением, селиться здесь предпочитали просторно, в отличие от мегаполисов, в которых каждый клочок земли был на счету.
Петр побарабанил кулаком по калитке. К его удивлению, собака в садике не залаяла, хотя из-за соседних заборов дворняги брехали безостановочно. И калитка оказалась не заперта… Курсант толкнул ее, шагнул в сад – и тут же понял почему.
Прямо напротив калитки замер шестилапый зверь размером покрупнее овчарки, не мигая глядящий на незваного гостя. Зверь постоял секунду, а потом совершенно бесшумно шагнул вперед.
– Мурзик? – чуть опешив, пробормотал курсант. – Ну ты и вымахал…
В следующий момент зверь прыгнул, причем с такой скоростью, что Петр, хоть и был тренированным человеком, уклониться не успел. Всей массой Мурзик обрушился на грудь хозяину, моментально сбив с ног, и следующие полминуты Петру оставалось только отчаянно отбиваться от увлеченно облизывающего ему лицо зверя. Словом, вихрь восторга и обожания – это, конечно, приятно, но уж больно противно, когда по физиономии возят липким влажным языком, вдобавок шершавым, как рашпиль.
– Назад, Мурзик! Назад! – Из дома выскочила Настя в коротком платье, босиком – ну совсем девчонка на вид.
Зверюга ее не послушалась, и оттащить котенка она смогла, только схватив его за почти незаметный в густой шерсти ошейник.
– Петр?
– Ну я, я, а кого ты еще ожидала увидеть? Трех японцев? – ворчливо спросил курсант, поднимаясь с влажной земли и безуспешно пытаясь отряхнуться. – Есть где умыться? А то встреча уж больно жаркая получилась. Всего обслюнявил, зар-раза!!!
Четверть часа спустя они сидели в маленькой, аккуратненькой гостиной и пили чай. От ужина курсант отказался, благо поел еще на корабле, а вот женщины ели, да так, что за ушами трещало. Здоровый аппетит, что называется, и притом ни Настя, ни ее тетка, тетя Света, высокая, почти одного роста с Петром, все еще красивая женщина лет сорока, избыточным весом не страдали. Петр вспомнил Землю – там толстяков было в избытке, особенно среди представителей «сидячих» профессий. Еле сдержался от смешка – перед глазами как наяву встала женщина, едущая на велосипеде. Нормальная такая женщина, килограммов сто пятьдесят весом, ягодицы чуть не до педалей свисают, и весь этот жир даже не перекатывается – переливается. Зрелище, конечно, сильное было… Да уж, что-то мы с цивилизацией приобретаем, а что-то и теряем, здесь люди были явно здоровее. Хотя что удивительного? Если вдуматься, человечество выжило скорее вопреки собственным стараниям – веками оно убивало само себя, как ни парадоксально, из-за развития медицины. По сути, в древности был естественный отбор, слабые дети, да и взрослые, не выживали, зато сильные продолжали род. Нынче же спасали всех, даже заведомо больных, и потомки этих больных еще больше ослабляли генофонд человечества, их склонность к болезням передавалась из поколения в поколение, практически всегда только усиливаясь. Абсолютно здоровых в общем-то и не осталось уже. Нет, конечно, медицина – это гуманно, но и проблем она порой приносит не меньше, чем сами эпидемии. Здесь же была как раз золотая середина – о гигиене люди имели вполне достаточное, можно даже сказать, избыточное представление, что позволяло избежать совсем уж серьезных проблем, но при этом естественный отбор свирепствовал вовсю. Так что ничего удивительного в том, что женщины на этой планете красивые, а мужчины сильные, не было.
Внутри дом выглядел заметно лучше, чем снаружи. В разговоре Настина тетка пояснила, что наружный ремонт они не делали специально, чтобы не привлекать внимания. Да и то сказать, давая девушке камни нереальной для этих мест цены, Петр не учел, что продать их ей почти невозможно. В принципе она продала только один – самый маленький топаз, да и то опасалась, что заинтересуются откуда. Народ здесь, как и в любом маленьком городке, очень любил знать, кто, зачем и откуда, а мэр, или градоправитель по-местному, просто обожал, чтобы законы исполнялись, и порой перегибал палку. Насте же совсем не хотелось, чтобы ее допросили с пристрастием, поэтому пришлось выкручиваться. Соврала ювелиру, что любовник подарил, тот поверил или сделал вид, что поверил, – не важно, главное, вопросов лишних не задавал, хотя цену дал невеликую, навскидку – едва треть от настоящей.
Ну а Настя-то, оказывается, ждала. Даже когда сроки прошли, ждала, потому и не уехала. Впрочем, тут еще могла повлиять осенняя распутица, трезво подумал Петр, но все равно было приятно. И на предложение ехать с ним ответила согласием сразу, не раздумывая. У Петра даже создалось впечатление, что тетка испугалась за племянницу куда сильнее, чем сама Настя. Пришлось ее успокоить, клятвенно обещав, что с девушкой ничего не случится. Сложно сказать, поверила она или нет, но Настю отговаривать даже не пыталась – очевидно, была в курсе ее характера и понимала, что занятие это неблагодарное. Тем лучше, тем проще, не надо тратить время на убеждение еще и ее.
