Проект Re. Начало - Faded Emory

– И о том, и о том! – не задумавшись и на секунду, ответил он.

– Пускай это и странно, тупой брат, но тут я тебя поддерживаю, – кивнув, сказал Мунэёси. – Обе ваши победы были просто поражающими и заставляющими мозги трепетать!

Мияко смотрела на них, приподняв одну бровь, а вот Кадзумицу лишь тихонько посмеивался, наблюдая за происходящим.

– Кто тут ещё тупой? Я хотя бы прошёл в топ четыре!

– Да тебе просто повезло с классом!

«Ну вот, началось… – подумал я про себя, наблюдая за их очередной ссорой из-за ничего. – Теперь я почти полностью убедился, что они ссорятся не потому, что ненавидят друг друга, а потому что таким образом они развлекаются…»

– Мори-сан, простите за настойчивость, но вы точно в порядке? – в очередной раз спросил Кадзумицу.

И тут я, кстати, разделял его мысли – Мори сейчас выглядит довольно бледной, зрачки у неё расширенные, а также она кажется одновременно какой-то отстранённой и странной. Под «странной» я имею в виду тот «инцидент», который произошёл совсем недавно, а Мияко выглядит так, будто ничего и не было.

– Сказала же уже, Хонда-сан, да, я в порядке. В полном. Спасибо, что беспокоитесь, – даже не посмотрев на него, ответила Мияко, попутно перебирая свою еду палочками.

– У тебя нет аппетита? – не смог не спросить я.

Она раздражённо вздохнула, отодвинула стул, встала и сказала:

– Спасибо всем за ужин, я пойду отдыхать – завтра трудный день, – небольшой кивок, после чего сразу же пошла в сторону выхода из столовой.

– Эм… – робко начал Кадзумицу, смотря на меня.

– Я сам не знаю, что с ней, – оборвал я его, сразу ответив на его вопрос.

«Может ли быть, что я что-то сделал не так в тот момент?..» – начал раздумывать я, доедая свой ужин.

– Ну и зачем ты снова меня позвал?.. – с отвращением на лице спросил Кавано.

Сейчас уже одиннадцать ночи, а мы снова в мужском туалете – всё прямо как и вчера.

– Хорошо сработано, – сказал я то, что действительно думал.

– Тц… естественно. Ты ради этого меня сюда позвал? Высказать эту хрень, которую я и сам знаю?

– Я просто сказал то, что подумал. Не стоит быть настолько агрессивно настроенным – я тебе не враг.

Он подошёл ближе и посмотрел на меня исподлобья. В его глазах горел огонёк гнева.

– Ты мне действительно пока что не враг, но даже так – не путайся и не думай, что мы друзья. Этому не бывать!.. – в конце он почти прорычал.

«И почему он такой злобный? Или это он только по отношению ко мне такой?..» – вздохнув, подумал я.

– Если позвал меня по делу, то выкладывай! А если просто поболтать, то я пошёл, – развернувшись в сторону выхода, договорил он.

– Стой.

Он остановился и развернулся.

– Чего? Я же сказал: если хочешь предложить какую-то сделку – говори.

Я выставил перед собой ладонь и сжал её в кулак, оставив только два пальца торчащими.

– Первое – ты сказал Харуцугу то, что нужно было сказать? – я загнул один палец.

– Конечно. Ты что, дебилом меня считаешь?.. Конечно, я ему сказал это, как только переломал ему ноги, – уже еле сдерживаясь, чтобы не дать волю эмоциям, ответил он.

«Понятно…»

– Второе – мне нужно, чтобы ты до завтрашнего экзамена узнал, где проживает глава студенческого совета и где с ним можно будет увидеться.

Кавано задумался, отведя взгляд вбок.

– На хрена тебе это? – всё же не сдержался он.

– А это важно? – наклонив голову набок, спросил я.

Он замешкался ненадолго, но всё же ответил:

– Нет, – а после добавил: – Пять дней за это.

– Два.

– Четыре.

– Два, – продолжил я настаивать на своём, что ему явно не понравилось.

– Четыре.

– Два.

Он нахмурился ещё сильнее, чем раньше.

– Три, – проскрипев зубами, выдал он.

– Идёт, – согласился я.

«Примерно на такой исход я и рассчитывал».

После этого разговора я вернулся назад в комнату, где все мои соседи уже спали.

А на утро следующего дня мне пришли нужные мне сведения, которые я и запросил у Кавано.

Когда все мои соседи уже проснулись и приняли утренние процедуры, мы направились в столовую, где нас должна была ожидать Мияко.

И она там была, только вот…

Я уже устал пытаться игнорировать бросаемые на меня взгляды. Эти взгляды бросали на меня не кто иные, как мои соседи, с кем мы сейчас завтракали. Что же до причины этих «странных» взглядов, то это… Мияко.

Она стала выглядеть ещё хуже: появились большие круги под глазами, цвет её глаз стал более «тусклым», кожа стала ещё бледнее. И это только из внешних признаков, которые может заметить любой.

А изменилось в ней не только это; ещё, по-видимому, у неё пропал аппетит; повышенная общая раздражительности, которая проявляется в её взглядах и ещё некоторых мелочах; и при явно повышенной раздражительности она будто отстранена от нас и от окружающего её мира.

И естественно, заметил это всё не только я, но ещё и мои сожители. И прямо сейчас они активно смотрели на меня, очевидно намекая, чтобы я начал расспрашивать Мияко и узнал, что с ней происходит.

Только вот… если честно, я не горю таким желанием – она сейчас выглядит слишком уж раздражённой. А если вспомнить, что из серьёзного происходило в последнее время, то в голову приходит только «инцидент», произошедший между мной и ей.

И сейчас я искренне надеюсь, что это всё лишь мои глупые и ничем не обоснованные догадки. Всё же не хотелось бы знать, что я смог где-то всерьёз проколоться.

Не желая в это втягиваться, я всё же устало вздохнул, и, прервавшись от еды, повернулся в сторону Мияко, чтобы она сразу поняла, что я хочу начать диалог с ней.

– Ты в порядке?

– А по мне не видно?! – неожиданно резко огрызнулась она, стрельнув в меня своими глазами.

«Не видно», – не решился я вслух это сказать.

– Мне просто показалось, что те…

– Со мной. Всё. Хорошо, – выделяя каждое слово, закончила она, протерев свои глаза. – Просто не трогайте меня, пожалуйста.

«Я бы поспорил с тем, что с тобой всё хорошо».

Но ввиду того, что более ничего не оставалось, я принялся дальше есть свой завтрак, стараясь забить на то, как все остальные смотрят на меня и Мияко.

Мияко ещё несколько минут так посидела, но в итоге в один момент встала со стула, поблагодарила за трапезу, а после ушла, держась за голову.

Прошло некоторое время, после чего уже и мне нужно было идти.

– Я тоже пойду, – встав со стула, сказал я.

На моё удивление, никто мне даже слова не сказал, не говоря уже о вопросах. Это меня сильно порадовало.

Выйдя из столовой, я достал телефон и, сверившись со временем, направился в нужное мне место.

Дошёл я до него спустя минут семь. Постучал в необходимую мне дверь, после чего потянул на себя за ручку.

– Можно войти? – спросил я у собравшихся в комнате людей.

Несколько секунд молчания.

– Чего вам, молодой человек? – спросил меня мужчина лет пятидесяти.

Тем временем на лицах остальных тут находящихся начали отражаться разные эмоции: улыбка, предвкушение, презрение, отвращение, интерес. Были и те, на чьих лицах ничего не отражалось – это глава студенческого совета и директор школы – дедушка Мияко.

– Хочу обсудить тему заработанных баллов.

Те эмоции, что были у находящихся тут людей начали вмиг меняться после сказанных мною слов: те, кто был просто заинтересован и сидел с улыбкой – теперь имели полноценный оскал, по которому казалось, что они еле сдерживаются; те же, у кого было отвращение – теперь были удивлены.

– Проходи, – сказал мне глава студенческого совета, что оставался спокойным.

Я прошёл внутрь и закрыл за собой дверь.

– Ну и, молодой человек, что именно вы хотели обсудить в этом вопросе? – спросил меня тот, у кого выражение лица напоминало оскал волка, что вот-вот поймает свою добычу.

– В день ознакомления с экзаменом было озвучено, что за баллы можно купить всё что угодно, при условии, что это не нарушает закон. Я хочу знать, насколько это правдивые слова.