Ярослав Мороз - В погоне за мечтой
Но я снова не получил этой возможности. Как только мои веки сомкнулись, кто-то в моей голове дал мне пинок и прокричал: «Айс, ты случаем не оборзел?! А ну вставай! Вставай и дерись!» И это подействовало, но не так, как предполагалось. Находясь еще в прострации и попеременно открывая то левый, то правый глаз, я легко отскочил от пола, как пружина, и без паузы пошел в ответную атаку. Мои удары были гораздо мягче и медленнее, чем у Вошабуты, но оно и понятно, ведь мне столько ударов прилетело. В конечном итоге, это сыграло со мной злую шутку.
Я наносил удар за ударом, но казалось, что Вошабута их не чувствовал, он даже с места не двигался. Но вот между моими ударами возникла пауза, совсем короткая, но достаточная, чтобы ею смог воспользоваться мой чрезвычайно быстрый противник. Я мало, что успел тогда разглядеть, тело по большей части действовало отдельно от меня, но кое-что врезалось в память. Как я потом вспоминал, Вошабута успел подскочить мне под ноги и нанести удар двумя ногами одновременно, отчего меня отбросило прямиком на оборудование, об которое я ударился спиной и свалился на пол. Хвала Зоне, моим чудесным способностям и рефлексам за то, что тело успело сгруппироваться и принять на себя только часть удара, иначе я мог бы больше не задумываться о топтании Зоны. Валяясь без сил на полу черт знает где, я увидел Самогона, который лежал на спине без малейшего движения, только мерно вздымалась при вдохе и опускалась при выдохе грудь. Единственная мысль в тот момент, которая меня согревала, это: «А я дольше тебя продержался, жаль только получил больше – один-один, что еще сказать».
Вновь ко мне подошел Вошабута и, присев, сказал:
– Ты сильный воин, Айс, у тебя есть храбрость, воля, а главное способности, которые помогают тебе идти дальше. Но прости, в отличие от меня ты пока не научился их контролировать в полной мере. – Поднявшись, он развернулся и кому-то прокричал: – Унесите этих двоих в камеру, только туда и никуда более. А их вещи – на склад. Выполнять.
Послышался приближающийся топот сапог, и про себя я подумал: «Ну вот и все, закончился мой рейд, а вмести с ним и миссия. Но мне сейчас важно знать, что Грецов, его люди и моя пятерка «детишек» не валяются рядом со мной, что они смогли выбраться и убраться отсюда подальше». Да, я такой, в последний момент могу подумать о практически незнакомых мне людях, а о Юле даже не вспомнил – прости меня, любимая. Я ни о чем не жалел, кроме одного: мы так и не выпили с Самогоном, хех. А он все лежал, даже когда к нему подошел дозоровец и схватил его. Самогона не стали нести на руках, а просто потащили по полу, поэтому голова невольно дернулась, и я увидел его лицо. Сначала мне показалось, что он впал в отчаяние, но он… считал?! Неужели у него есть план?!
– Что же, Айс, до новых встреч. – Произнес надо мной Вошабута. Резко посмотрев на него, я увидел, как он собрался уходить, а дозоровец приготовился «сопроводить» меня до камеры. Только веря и надеясь на Самогона, я собрал все силы в кулак и схватил Вошабуту за ногу.
– Что такое? – Спросил он, мгновенно остановившись и посмотрев на меня.
– Вошабута, – сиплым голосом промолвил я, – ты же понимаешь, если мы не остановим тебя, то придут другие, и твой план рухнет.
– Понимаю, Айс. – Кивнул он, как бы соглашаясь со мной. – Но пока придут по-настоящему сильные воины, которые способны меня остановить, будет уже поздно.
– Даже если это так, то как ты намерен победить Высших? Самогон, то есть Скарслей, сказал же, что их тебе не победить, тогда о каком слабом месте можно говорить?
– Ты очень любопытный человек, Айс, – улыбнувшись, произнес Вошабута и вновь присел возле меня. – Честно говоря, ты мне нравишься, поэтому я поведаю тебе эту историю. Оставь нас наедине. – Сказал он дозоровцу, посмотрев на него, и когда тот ушел, продолжил: – Знаешь, а ведь я на самом деле не соврал: я читал все те записи, которые Высшие передали служителям Патруля и которые помогли нам в разработке самого лучшего, самого уникального, самого великого устройства из когда-либо существовавших в любом из миров. Эта была Паутина. Не та, с помощью которой вы осуществляете передачу информации на удаленное расстояние. Если ты хоть раз увидишь Центр Паутины, ты навсегда изменишь свое представление о жизни, смерти, смысле, эволюции, времени и о многом другом, о чем ты и подобные тебе считаете, что знаете все. С помощью Паутины можно следить за любым миром, за любым живущим в нем, предугадывать события – она давала доступ ко всему. Но Паутина была не единственная, чем Высшие поделились с первыми служителями Патруля. Они дали знания о тех вещах, которые как бы сами имели, но почему-то не могли предоставить нам на прямую, а только шанс во всем самим разобраться. Естественно, о себе они ничего не рассказали: кто они такие, из чего «сделаны», какими способностями обладают. Попытки узнать хоть что-нибудь о них не увенчались успехом, поэтому большинство бросило это дело. Но такие, как я, продолжили искать, и, прочтя абсолютно все записи, нашли кое-что интересное: существует нулевой мир, не записанный в структуре Паутины, в который никто, кроме Высших, не может попасть. А дальше, думаю, ты и сам можешь догадаться, что я задумал.
Когда Вошабута закончил свой рассказ, я поймал себя на мысли, что мне только что рассказали короткую, но очень интересную сказку, как в детстве. Вот я лежу в кровати, тепло укутавшись в свое любимое одеяло, а на краю сидит мама и тихим ласковым голосом рассказывает очередную историю о принце на белом коне, спасающем любимую от грозного дракона. Но эту сказку рассказывать взрослые могут только взрослым, потому что детям не дано понять, что твориться вокруг них, они не отличают добро и зло, им нужно все объяснять. Поэтому до поры до времени им не понять поступки взрослых, ведь даже черный в душе человек может совершить благое дело, а тот же самый принц на белом коне окажется сущим дьяволом.
Улыбнувшись, я произнес:
– Вошабута, один вопрос: как ты думаешь, почему Высшие не стараются тебя остановить, раз ты уверен, что попав в их родной мир, уничтожишь всю их расу, весь их вид? Почему они, боясь за свою жизнь, не направят Патруль на одного лишь тебя? – Вошабута задумался, но ненадолго, потому что после он посмотрел на меня совсем другим взглядом, серьезным, или лучше сказать, угрюмым, но самое главное, теперь я не был для него болванчиком, пустышкой. Наверное, все потому, что заставил его задуматься, поколебил его уверенность, но Вошабута, как уже стало понятно, не из тех, кто будет проявлять свою слабость даже тогда, когда проиграл, поэтому он с металлом в голосе ответил мне:
– Они слишком наивны и беспечны, поэтому вскоре поплатятся за то, что недооценили меня. – Больше он ничего не сказал, а молча, встал и направился к тумблерам космозаряда. Поняв, что не смогу его более задержать, я остался лежать на полу, не в силах подняться. Прости, Самогон, я сделал все, что было в моих силах.
«А что было бы, если бы я послал к черту Пчелу? Или Карася, решив задержаться в баре чуть дольше? А если бы отказался от участия в походе пятерки героев, а заодно и от денег?» – слишком много этих «если», а еще больше вариантов развития сюжета, как бы сказал какой-нибудь умный писатель. Думать и гадать можно вечно, но тогда какой из меня сталкер, который трусит сделать первый шаг навстречу Зоне, который задумывается о правильности своего решения и его лучшем исходе? Но самое главное, который оборачивается назад, в надежде вернуться назад, в прошлое, и все исправить.
Я впал в полное отчаяние, раз углубился в философские размышления о своем выборе, поэтому неудивительно, что проигнорировал дозоровца, который пробежал мимо меня. Я подумал, что вот, наконец, меня отправят в тюрьму для сталкеров глубокого под землей Зоны, если сразу не на разделочный стол. Но прошли десять секунд, полминуты, минута, а я как лежал на полу, так и лежал, продолжая раздумать на тему «а что если…». Осознание сего момента ко мне пришло только тогда, когда вокруг площадки начал подниматься гул: либо дозоровцы были недовольным чем-то, либо кто-то решил посетить исследовательский центр секретной лаборатории под Припятью, заранее всех предупредив о своем визите. Прислушавшись, я понял, что прав и неправ одновременно: дозоровцы и впрямь гудели, наверное, чем-то возмущенные, но за этим гулом слышался еще один, то затухающий, то усиливающийся, и с каждым разом все ближе и ближе. В таком огромном пространстве звуки разносились очень сильно, поэтому расслышать, что тебе говорит рядом стоящий человек невозможно. Неудивительно, что когда я заметил Вошабуту и того самого дозоровца, который должен был утащить меня в камеру, в паре метров от себя, их не расслышал. Они стояли возле «шкафа» с тумблерами космозарада, но никто из них ничего не трогал, продолжая общаться между собой. Переведя взгляд на центр площадке, я увидел черный диск, с пробегающими по краю зарядами, не увеличенный и не уменьшенный в размере – он находился в том самом состоянии, в котором оставил его я. Но что же тогда получается? Вошабута решил повременить с отправкой в нулевой мир? Чего он ждет? А может, кого? Как всегда, я поспешил со своими вопросами, потому что стоило проявить терпение и подождать всего лишь минуту, чтобы узнать обо всем, что меня интересовало.
