Алексей Куликов - Дорога к дому (СИ)
Дани резко поклонился Гермагену, чуть более плавно и глубоко — Александеру и, мысленно ведя счет от одного до десяти и обратно — трюк, позволявший связать собственные мысли и не дать им вырваться наружу, — лёгкой трусцой направился к Вайарду Симену… «Наконец вспомнил!» — эта мысль прервала внутренний счет и слегка улучшила настроение. Наконец-то он вспомнил имя своего «слухача»…
* * *Безымянный отложил вилку и, вытерев губы салфеткой, поднялся из-за стола. Составив на поднос опустевшие тарелки и кружки, он пересек столовую — весьма внушительных размеров комнату, явно рассчитанную на одновременный прием нескольких сотен человек, — и поставил поднос с грязной посудой на стойку. Улыбнувшись девочке-технику, работавшей на кухне, как старой знакомой и кивнув ей в знак благодарности за вкусный завтрак — хотя время было скорее обеденное, но нынче он позволил себе поспать пару лишних часов, — Александер вышел из трапезной и направился к ближайшей ванной комнате, намереваясь как следует освежиться.
Странно, он провел в лаборатории всего одиннадцать дней после своего триумфального возвращения, а успел освоиться и пообвыкнуться так, — словно прожил здесь несколько месяцев. Собственно, ему бы уже давно следовало покинуть техников, но он всё медлил и медлил, вначале — убеждая себя, что причина медлительности — желание удостовериться в действенности универсальной сыворотки, выданной ему нанимателями сразу же по возвращении, затем — якобы нуждаясь в отдыхе и восстановлении потраченных сил (благо техники никоим образом его не торопили и, кажется, даже были довольны, что наёмник остался с ними). Причину такого радушия Безымянный открыл совсем недавно, не далее как накануне: оказалось клан А`Ани не собирался оставаться в лаборатории, а планирует покинуть её не позднее, чем в течение месяца. Оснований для такого решения было несколько, и женщина-техник не стала скрывать от человека: одной из них является то обстоятельство, что теперь месторасположение комплекса известно ему и отныне клан не может чувствовать себя в безопасности. Правда, существовали и другие, не столь пагубные для его чувства собственного достоинства соображения. И главным из них был фассор Суффо! Вернее, его далеко не миролюбивые последователи — которые наверняка не оставят такое мелкое обстоятельство, как похищение своего главы, без внимания. А значит, назревает конфликт…
А`Ани же желала всеми возможными способами избежать конфронтации с собратьями, — тем более желала, что после рассказа Безымянного об армии измененных не ощущала уверенности в способности своего клана выстоять в грядущей борьбе, а значит, вполне естественным выходом было бегство. Точнее — переселение. А`Ани сказала, что уже давно, задолго до того как планы по похищению фассора окончательно обрели формы, её люди стали готовить запасной плацдарм — благо заброшенных и пустующих лабораторий было предостаточно. В один из таких комплексов — чье расположение женщина-техник по понятным причинам не сочла нужным раскрывать, — и произойдет переселение. Собственно, оно уже началось. Безымянный не видел особой спешки или каких-то подготовительных шагов, но тот факт, что с каждым днем ему на глаза попадалось всё меньше и меньше обитателей лаборатории, говорил сам за себя. И ещё это говорило, что уже совсем скоро ему самому предстоит отправиться в путь — благо денег у него теперь предостаточно, ведь техники, как ни странно, в полной мере выполнили свои обязательства, и в его кармане лежал кристалл-накопитель с данными, удостоверяющими, что его владелец весьма и весьма состоятельный человек, которого будут рады принять в любом представительстве банковского альянса.
Единственная неприятность, произошедшая с ним после возвращения к клану Сикуро, вышла из-за стинера. А`Ани наотрез отказалась оставлять это чудо инженерной мысли у себя, и Безымянный вынужден был скрипя зубами смотреть, как замечательный гонщик отправляется в цех для утилизации. Но и оставить его себе Александер не мог: мало того, что сама конструкция гонщика породила бы немало вопросов в любых «цивилизованных» землях, что автоматически означало интерес со стороны вопрошающих Конфедерации, так ещё и существовал закон, по которому частные лица не имеют права на обладание технологиями военного образца, — всё это исключала какую-либо возможность сохранить гонщика за собой. С другой стороны, стинер выполнил своё предназначение: доставил их с Ви`ателом и Суффо до места назначения — и доставил куда быстрее, чем с помощью никса, хотя Безымянный и вел его вручную, без мнемонической адаптации, но даже так весь обратный путь занял чуть меньше суток.
Ох, сколько ж нелестных слов в свой адрес услышал Безымянный за это время! Ви`ател, не смолкая ни на мгновенье, костерил его чуть ли не половину дороги, пока вышедший из себя Александер не остановил стинер и не заставил обнаглевшего техника собственным горбом оценить тяжесть системы жизнеобеспечения. При этом Безымянный вполне отчетливо пояснил, что лично он нести эту штуку не собирается. После этого младший Сикуро сменил тон, и вместо ругани всю оставшуюся часть пути человек выслушивал нуднейшую лекцию об опасности использования предметов, произведенных в инстайте 212. Это было настолько скучно, что под конец не выдержал даже Суффо, разразившийся потоком похабных ругательств из своей сумки, чем заставил Ви`атела на время замолкнуть: он никак не ожидал, что прославленный фассор окажется таким тонким знатоком идиоматики.
К счастью, все эти нелепые происшествия остались в прошлом, и уже ничего не предвещало «неизвестности и тьмы» Нима. Наоборот, собственное будущее виделось Александеру в самых светлых тонах: он богат (снова), свободен, молод — что ещё нужно человеку для счастья? Оставалось лишь придумать, как лучше распорядиться выпавшему на его долю везенью, но это — потом. Пока же он просто отдыхал, отложив заботы о будущем на завтра… или послезавтра.
* * *— Начинаем, — проскрипел Дани, кивком подтверждая приказ и с явной неохотой надел массивный шлем, подключив его к общей мнемонической линии связи «ладони». Лицевой щиток шлема мгновенно изменился: только что он был всего лишь прозрачной защитной пластиной, а уже в следующее мгновение преобразился в двумерную тактическую карту окрестностей с отметками расположения подразделений ладони. В любой момент Дани мог увеличить необходимый участок, мог подключиться к шлему каждого из своих бойцов и наблюдать за происходящим их глазами, мог… Теперь он много что мог — всё ж таки повышение имело и свои плюсы, — только вот радости от осознания раскрывавшихся перспектив он не испытывал.
Вайард Симен пробормотал что-то в свой коммуникатор — Павилос не стал отслеживать его переговоры с капралами «кулаков». Зачем? И так понятно, что слухач всего лишь ретранслирует его же собственный приказ. На экране произошли некоторые изменения: красные символы, обозначавшие бойцов ладони, чуть сдвинулись — устремляясь к заранее заданным точкам прорыва… Дани жестом отослал Вайарда: слухачу предстояло войти в отряд прикрытия основной группы, чьей задачей являлось удержание и зачистка центрального входа в комплекс, после того как передовой отряд прорвёт оборону противника и отправится вглубь. Сам же он пока оставался на месте. Теперь ему нечего делать на передовой.
Одна из красных точек на тактическом экране стала приближаться к Дани — его «щит», человек, назначенный прикрывать сержанта. Отвлекшись ненадолго от созерцания готовящейся к штурму ладони, Павилос переключил экран на вид с камеры шедшего человека и увидел себя со стороны: вот он, невысокий, коренастый — почти квадратный из-за массивных доспехов, — сержант, стоит под сенью искривленных, изуродованных деревьев. Стоит недвижимо, неколебимо — точно сам обернулся древом или уподобился камню.
— Ди, — тихонько проговорил знакомым голосом приблизившийся конфедерат, и Павилос, послав импульс-команду, вновь перевел экран шлема в тактический режим.
— Толик, — он не удивился, увидев своим «щитом» Китена. Совсем не удивился. Тем более что сам же и назначил его на эту должность, хотя чтец вряд ли так уж соответствовал требованиям, предъявляемым к «щиту». Дани выбрал старого друга, поскольку тот был единственным человеком в ладони, которого он знал и которому полностью доверял, а ведь доверие и уверенность в напарнике — залог выживания в бою.
Китен немного помялся, переступая с ноги на ногу, точно утка: разведчик всё никак не мог привыкнуть к массивным и громоздким доспехам чтецов элитной ладони. Его предыдущий бронекостюм, который он носил сорок с лишним лет, являл собой всего лишь несколько нательных пластин, призванных защищать грудь и спину, да укрепленные щитки на запястьях и бедрах. Лёгкая броня — как раз то, что нужно, дабы суметь защититься от пришедшегося вскользь удара, но в то же время не мешающая движению и скрытности. Теперь же тощее тело Китена, точно в кокон из металла, было заключено в прочнейший экзоскелет — пусть и не такой мощный, как у стражей, — покрытый многослойной внешней обшивкой из «алмазной паутины». Неудивительно, что чтец чувствовал себя не в своей тарелке, разодевшись, словно герой плаката с надписью: «Гордость Конфедерации». Дани и сам испытывал отвращение к собственным доспехам.
