Олег Шовкуненко - Звездная пыль калибра 5,56
– Взорвать «Еву» – это был план моей сестры. Я должна выполнить его. Они отобрали у меня все: семью, любимого, прошлое и будущее. Я им этого никогда не прощу.
Николай не стал спорить. Во-первых, нет времени, во-вторых, Барбара все равно уже здесь. Самым разумным Строгов посчитал отойти в сторону. Показав на дверь, он сказал:
– Ну, давай, чего ждешь?
Послушная командам машина пошла на таран. Прямой удар ничего не дал, он лишь погнул створки герметичной двери. Но, как оказалось, девушка именно этого и добивалась. Теперь между стальными плитами образовалась щель, и манипуляторам машины было за что ухватиться. Великий Учитель никак не ожидал, что в хлипких на вид механических клешнях скрывается такая мощь. Робот буквально разорвал блокираторы двери, после чего створки уже ничего не сдерживало.
– Вперед! – Не дожидаясь, пока громоздкая машина уберется, Николай перепрыгнул через ее широкую, выдвинутую вбок гусеницу.
Один взгляд по сторонам заставил Строгова вздрогнуть. Вокруг полный разгром и разорение. За время боя в главный грузовой трюм угодил не один заряд плазмы и не один десяток лазерных пунктиров. К счастью, пробоины самоликвидировались, а с огнем справилась система пожаротушения. Но это лишь временные успехи. В огромном трюме уже отчетливо слышалось, как ревет пламя на нижнем уровне. Еще каких-нибудь полчаса, и палуба под ногами просто расплавится.
– Лихтер под номером двадцать четыре стоит в первой линии, – напомнила Барбара.
– Быстрее туда! – Николай схватил раненую девушку на руки и что есть духу бросился бежать.
Вот она – первая линия. Боже мой! Сердце Строгова заколотилось. Ни одного целого челнока. Сплошные груды изувеченного железа и сожженные угловатые остовы. Но взрыва все-таки не было. Николай постарался отогнать эмоции и рассуждать здраво. Целая тонна взрывчатки не может сгореть тихо и незаметно.
– Уже совсем близко. – Барбара указала на развороченный борт под номером двадцать.
– Нам повезло. – Великий Учитель бежал вдоль ряда обгоревших барж. – Этой части трюма досталось меньше всего. Остается надеяться…
– Вот он! – Девушка ткнула пальцем в цифры «24». – Кажется, цел.
Действительно, кроме черных ожогов, сплавивших часть желто-серой раскраски, других повреждений видно не было. А впрочем, нет. В носовой части виднелась дыра, по размерам и форме напоминавшая расправившую крылья летучую мышь. Однако не может быть, чтобы такое плевое повреждение вывело лихтер из строя.
Наперегонки Николай и Барбара кинулись к входному люку. Тут их поджидала первая неприятность. Автоматика не работала. Пришлось открывать вручную. Слава богу, у всемогущего Великого Учителя хватило сил, чтобы провернуть заплывшую нагаром ручку. Один мощный рывок – и люк поддался.
Строгов не был специалистом по авиационной электронике, но сейчас даже он мог сказать, что лихтер больше нельзя было назвать автоматическим. Летучая мышка, запорхнувшая внутрь, одним ударом расправилась с бортовым компьютером, а заодно поквиталась и с системой звездной ориентации. Отныне «24-й» представлял собой примитивный железный гроб, на котором все еще существовали маневровые двигатели.
– Барбара, как по-твоему, эта посудина еще может стартовать? – Николай взял пилота под прицел своих горящих синих глаз.
– Стартовать? – Девушка не поверила своим ушам.
– Да, стартовать. В ручном режиме.
– В ручном? – До Барбары стал доходить смысл слов Великого Учителя.
– Так да или нет?
– Наверное, может… – Лейтенант оглядела приборы и кресло оператора. – Энергии в батареях достаточно. Зажигание должно произойти.
– Хорошо. Залей герметиком дыру и уходи. Через десять минут я взорву борт и уведу лихтер к «Еве». За это время ты должна добраться до первой аварийной переборки, а это уже в коридоре. Помни: у тебя всего десять минут. Сделай, что я приказал, и беги. Замешкаешься – улетишь вместе со мной в космос.
– Это моя работа! – В полумраке тесного отсека Николай заметил, как блеснули глаза Барбары. – Лучше уходи ты!
– Не спорь со мной! Я так решил. – Строгов уже хотел уйти.
– Подумай о Луизе! – Девушка удержала его. – Ты дорог ей.
– Ей дороги воспоминания, а не чудовище, которое даже не способно ее поцеловать.
Николай почувствовал, как заледенело сердце. Нет, это не страх перед смертью. Он уже столько раз умирал, что даже привык к этому. На самом деле его мучил ужас, что, отвергая Луизу, он совершает роковую ошибку. Что, если на свете случаются чудеса и сказка про принцессу и чудовище действительно существует?
Разрываемый внутренней болью, он лишь на мгновение потерял ощущение реальности и утратил контроль над своими инстинктами. Этого хватило. Строгов не смог среагировать на атаку. Ослепительной молнией в бок ему впилась дуга электрошокера.
Глава 35
Великий Учитель почувствовал, что его хлещут по щекам, трясут за плечи и не переставая зовут:
– Николай! Николай, очнись ты!
Что с ним? Где он? Перед глазами чернота, а словно в противовес ей память бултыхается в вязком, как болото, молочно-белом киселе. Она прочно завязла. Однако Учитель на то и зовется Великим, что способен творить чудеса. Могучая воля смогла разорвать эту непробиваемую завесу – он начал вспоминать. Как будто наяву, Строгов увидел печальные черты золотоволосой девушки и услышал ее слова, сказанные за миг до того, как он потерял сознание: «Живи, Николай, и помни меня. Пусть хоть кто-нибудь помнит меня».
«Что ж ты наделала, девочка?» – Строгов почувствовал, что произошло что-то непоправимое. Он хотел окликнуть девушку, но вместо больших изумрудных очей вдруг неожиданно увидел серые прищуренные глаза Грабовского.
– Ну, слава богу, ты очухался. – Марк перестал его тормошить.
– Где я? – Строгов видел близкие металлические борта. Они были повсюду: глушили, давили и душили его.
– Мы в спасательной шлюпке.
– В шлюпке? Как я мог оказаться в шлюпке? – Николай сделал попытку подняться.
– Не вставай! – Нежные женские руки удержали его за плечи.
Только сейчас Строгов понял, что лежит на коленях у Луизы. Девушка гладила его покрытую костным шлемом голову так, словно там все еще были мягкие волосы.
– Тебя приволок какой-то робот. – Грабовский сел рядом на пол. – Скажи спасибо, что Луиза задержала наш старт, а то остался бы на «Неваде».
– Барбара сказала мне, что ты идешь! – Корсиканка вытерла мокрые глаза. – Не знаю как… но сказала.
Барбара! Робот! «Невада»! К Великому Учителю окончательно вернулась память.
– Где лихтер? – Николай схватил друга за рукав комбинезона.
– Не психуй! – Марк даже не подумал высвободиться. – С лихтером все нормально. Я видел, как он стартовал. Сейчас наверняка прет себе к «Еве».
– Что значит «наверняка»? Ты что, не следишь за полетом?
– Попробуй проследи! Приборов никаких, а на глаз… – Разведчик тяжело вздохнул. – «Новой Невады» больше нет. У нас за кормой весь космос в огне.
Несмотря на протесты Луизы, Строгов попытался встать. Хотя голова и шумела, но все же он чуть оклемался. В спасательной шлюпке их было пятеро: он, Луиза, Марк, Микульский и Шредер. Солдаты, поймав взгляд Николая, устало подняли в приветствии руки.
– Кто еще выжил? – громко спросил у всех Строгов.
– Из наших Рутов, Пери и Моришаль, – ответил Грабовский, как старший по званию. – Я распихал их по разным шлюпкам. Двое из них все-таки пилоты, в случае чего не растеряются при посадке. Всего стартовало двадцать три капсулы. В них и харририане, и нэйджалы, и пленные.
– Еще Нангисен, – припомнил Шредер. – Только он едва живой.
– Я знаю.
Учитель, покачиваясь, доплелся до иллюминатора и жадно припал к нему, как к бесценному и единственному источнику информации.
Бездна космоса и впрямь больше не казалась чернильно-черной. По ней, словно по мокрой бумаге, разметались кроваво-красные мазки, нанесенные кистью чудовищного взрыва. Клубы раскаленного газа затмевали даже Желтую Циклону. В этом зареве не было видно ни звезд, ни тем более крохотной живой торпеды, которая где-то там медленно тащилась к чудесному, но в то же время самому ужасному месту в Галактике.
– Не знаю, какие мы с тобой артиллеристы и куда попали, но на Амарилло явно что-то горит. Станция светится ярче самой яркой звезды. – Марк стоял у противоположного борта, с интересом уставившись в иллюминатор. – И флаеры они почему-то отозвали.
– Конечно отозвали. – Николай подошел к другу. – А кого им атаковать? Нас, что ли? Мы скорее интересуем вот этих… – Строгов указал на гвардейский крейсер, продолжавший висеть на пути к спасительному Воларду.
Великий Учитель как в воду глядел. Будто услышав его, крейсер включил планетарные двигатели и медленно двинулся вперед.
– Куда это он? – Грабовский своими возгласом поставил на ноги всех корсиканцев. – Неужели к нам?
Что здесь ответишь? Ответить нечего. Можно только тупо смотреть и надеяться на лучшее. Хотя какое тут, к черту, лучшее? На глазах у «головорезов» корабль начал готовиться к стрельбе.
