Брайан Герберт - Ментаты Дюны
Анари снова вонзила клинок, ожидая крови, уверенная, что борьба привлечет других драконов. Но зверь просто погрузился глубже и попытался уплыть. Анари подцепила его кончиком меча и подтащила к себе.
Это действительно был болотный дракон – отвратительное чешуйчатое существо с мощными челюстями и длинными клыками… но уже мертвое, препарированное и набитое соломой.
– Чучело, для устрашения, – сказала Кэрролл. – Штучки директора школы.
Анари кивнула.
– Тактика задержки. Но долго она не будет работать.
Кэрролл снова повернулась вперед, разглядывая освещенную звездами поверхность воды.
– Идите за мной.
Она ступила на следующий камень, потом перепрыгнула на третий, на четвертый. Мимо проплыл еще один фальшивый дракон. Анари на всякий случай ударила его мечом, и чучело уплыло.
Коммандос – мастера мечей шли за ней по камням. Анари внимательно наблюдала за Кэрролл и повторяла ее движения. Элис продолжала уверенно идти вперед, и вскоре они оказались на середине протока. Но тут Элис удивленно ахнула и упала. С плеском бултыхаясь в воде, она пыталась отыскать камень-опору.
– Он был… здесь! Директор, должно быть, передвинул камни. Он…
Анари настороженно повернула голову.
– Осторожней!
Один из болотных драконов оказался живым. Он лежал в воде, поджидая, когда добыча ошибется. Пытаясь выбраться из воды, Кэрролл повернулась; дракон выпрыгнул из тины и бросился на нее. Он схватил ее мощными челюстями поперек туловища и потащил; Кэрролл едва успела вскрикнуть и исчезла под водой.
Анари не знала, где следующий камень, и не могла сразиться с чудовищем в мутной воде. Остальные мастера меча, стоя на невидимых камнях, наблюдали за нападением болотного дракона, потом быстро двинулись назад. Многие оступались, падали в воду, и это только усиливало их панику. Потом кому-то показалось, что он увидел плывущих бритвозубов; он закричал. Если бы болотный дракон уже не пообедал, в этом паническом отступлении погибли бы все последователи Анари.
Анари вспомнила свое обучение в школе, сосредоточилась и заставила себя успокоиться. Она вспоминала, где стоит камень, и прыгала на него, потом на следующий. Едва сумела попасть на самый край последнего камня, покачнулась, чтобы удержать равновесие, и поднялась на берег; остальные разведчики с плеском последовали за ней.
Испытывая отвращение к себе, Анари посмотрела на по-прежнему неприступную школу ментатов.
Гилберт оставался на укреплениях допоздна. Вспышки света, всплески и крики в манграх сказали ему, что вылазка батлерианцев окончилась неудачей. Сам он палец о палец не ударил: болото надежно защищало школу.
Рядом с ним смотрела в темноту и прислушивалась к звукам Анна Коррино.
– Наша маленькая хитрость сработала. Это приятно.
Только они знали, что чучела драконов – идея Эразма.
Гилберт подумал, не солгать ли, чтобы успокоить ее, но решил быть откровенным и честным.
– Будет хуже, Анна. Гораздо хуже.
Как человек, я родилась на самом краю пропасти личной смерти и всю жизнь провела, балансируя над этой пропастью.
Преподобная Мать Ракелла Берто-АнирулНесмотря на плохое самочувствие, Ракелла испытала прилив сил, питаемый гневом. Сжимая в руке листок с сообщением, она прошла через уставленный статуями и растениями портик, сооруженный в одном из зданий школы. Ее башмаки резко стучали по плиткам; этот звук стал громче, когда она завернула за угол и оказалась перед деревянной дверью.
Она громко постучала и стояла, глядя на дверь, словно приказывая ей открыться. Наконец дверь отворилась. Перед Ракеллой стояла Преподобная Мать Валя в черном одеянии.
– Я приказала тебе подготовиться к приему Доротеи и ее спутниц с Салусы Секундус. – Ракелла помахала листком перед носом молодой женщины. – Почему ты отказалась?
После возвращения с Гиназа Валя провела на Уоллаче-IX меньше суток, но она прилетела раньше сестры Арлетт, которая везла из императорского дворца Доротею. Корабль с Салусы Секундус вот-вот должен был приземлиться в космопорте Уоллача-IX, и Ракелла не могла тратить время на дрязги и чужое упрямство. Это должно прекратиться немедленно!
Взгляд темных глаз Вали стал жестким.
– Как я могу приветствовать Доротею, если она повинна в гибели стольких сестер? Она учит группу женщин-еретичек, которые угождают императору и млеют от счастья при каждом приказе Манфорда Торондо. Пригласить Доротею сюда значит показать, что она все еще одна из нас…
Ракелла не пыталась смирить свои чувства.
– Я Преподобная Мать, это моя школа, и я ясно дала понять всем: ученицам, сестрам и Преподобным Матерям, что хочу перед моей смертью объединения обеих фракций. Валя, ты должна встать над своими чувствами ради Ордена сестер… ради меня.
Валя поморщилась, очевидно, преодолевая свое нежелание.
– Я никогда не поверю изменнице, Преподобная Мать. На Россаке ты просила меня притвориться подругой Доротеи, чтобы я могла шпионить за ней – я узнала ее душу, ее безграничное честолюбие.
Ракелла сказала как отрезала:
– А я видела твою.
Валя посмотрела на пол, потом подняла голову и как будто набралась мужества.
– По твоей просьбе я бросила своего учителя из школы мастеров меча и вернулась, но что это за разговоры о примирении? Как можно забыть наших сестер, убитых солдатами императора?
Голос Ракеллы на этот раз прозвучал ровно, успокаивая:
– Я ничего не забываю, но ради будущего Ордена сестер иду на компромиссы. Когда я умру, Валя, а это произойдет скоро, мои труды может погубить гражданская война, а я не хочу этого. Все сестры следуют одному учению и верят в наш план усовершенствования человечества. Нам не нужен раскол из-за того, что мы не пришли к согласию относительно средств осуществления этого плана. Нам очень важно избежать раскола.
– А кто тебя заменит? – настаивала Валя. – В твоем сообщении говорилось, что ты выбрала преемницу.
– Услышишь вместе со всеми сестрами. Мой выбор должен обеспечить Ордену сестер наибольший шанс на выживание.
– Значит, это Доротея? Женщина, которая бросила нас? Твоя внучка?
Ракелла крепко взяла Валю за руку и вывела в коридор.
– Мое решение скоро будет объявлено. И ты будешь присутствовать на встрече.
Женщины вошли в зал для приемов, одно из первых больших сооружений, построенных рабочими «Венхолдз». В первый же год школа заметно расширилась, но женщины не тратили времени и усилий на ненужную роскошь или украшения. Зал заполняли сестры в черных платьях и ученицы в белых.
Заходя, Ракелла сказала:
– Мне будет приятно видеть, что вы с Доротеей вместе проводите время. Постарайся. Вы ведь дружили.
– Я притворялась ее подругой.
– Так притворись снова. Речь идет о судьбе Ордена.
Преподобная Мать углубилась в толпу женщин, оставив Валю.
Ракелла села в кресло и налила себе родниковой воды из кувшина. Погружаясь в анализ, она чувствовала, как происходят сбои в нервах, как на пределе работает ее метаболизм, как биохимические реакции борются с распадом и гибелью. Любая нормальная женщина умерла бы несколько десятилетий назад, но Ракелла использовала исключительный контроль над телом, чтобы продолжать жить. Она закрыла глаза, погружаясь в глубокий транс, в котором управляла своими клетками и следила за биологическими механизмами.
Еще совсем немного… Возможно, сегодня вечером она сможет завершить свою работу – и жизнь.
Она очнулась, когда с ней заговорила сестра Фиелла. Ракелла поняла, что пробыла в забытье дольше, чем думала.
– Прибыла Доротея, Преподобная Мать.
Молодая сестра-ментат протянула руку и помогла престарелой женщине встать.
– Спасибо.
Ракеллу бесила собственная слабость, и она использовала все внутренние источники сил, чтобы окружающие эту слабость не заметили.
Сбоку от нее стояла Валя с группой сестер. Ракелла заметила, что это женщины, которые летали на Россак за спрятанными компьютерами; все они под особым руководством Вали настойчиво занимались боевыми искусствами. Конечно, ей следовало догадаться, что Валя призовет своих союзниц…
Когда раскрылась главная дверь, вошла сестра Арлетт и представила гостей, которых привезла с Салусы. За ней шла Доротея, высокая, в черном одеянии иного покроя, чем традиционное платье Ордена; а еще на платьях сестер прежде никогда не было императорского герба со львом. Доротею сопровождали еще шесть женщин, также служивших в императорском дворце. Ракелла помнила всех этих блудных сестер и жалела, что они улетели.
Доротея и ее свита разглядывали зал, оценивая новую обитель Преподобной Матери. Ракелла уловила намек на… высокомерие? Превосходство? Разочарование из-за скромности этих помещений, которые не шли ни в какое сравнение с показным великолепием императорского дворца?
«Правоверные» сестры не задумываясь смешались с сестрами с Уоллача-IX. Это означало либо покорность, либо высокомерие: ведь они были в милости у императора.
![Елена Чуб - Предлагается невеста с хорошей родословной [СИ]](/uploads/posts/books/41578/41578.jpg)
