Алекс Орлов - Рекс
Поговорив с Робином, Камерон посмотрел на часы. Пока они были в графике, и он надеялся, что Юргенсон не опоздает.
– Торнтон, что ты сидишь, как будто лом проглотил? – спросил Камерон.
– Сэр, я беспокоюсь о вашей безопасности…
– Нас никто не узнает, чего ты трясешься?
– Мы ничем не прикрыты!
– Как это ничем? Посмотри в зеркальце, какой у тебя чудесный нос. А эти брови? С этими бровями тебя не узнает никто, ведь своих у тебя практически нет.
– Да, сэр.
– В следующий раз я дам тебе дымчатые очки, вот как у меня. Смотри, отличный пластик, а со стороны выглядит, как толстые линзы. Ну разве не остроумно?
– В них вы похожи на докторанта, сэр.
– Скажи уж – на ботаника…
– Ну что вы, сэр, это разные вещи.
– В чем же?
– Ну… – Торнтон вспомнил, с кем разговаривает, и смутился. – Одним словом, сэр, докторант уже чего-то добился, а ботанизм ботаника бессмыслен.
«Интересно, как эту фразу поняли остальные?» – подумал Камерон, поглядывая на лица охранников, но те были невозмутимы. Они вымеряли расстояние до ресторана и высчитывали время. Они были на работе.
– Подъезжаем, сэр! – сообщил водитель.
– Давай со стороны кухни, – распорядился Торнтон. – Нас там должен ожидать Филдс.
– Наш неподражаемый нетрезвый негодяй, – добавил Камерон, продолжая смотреть в окно.
«Вот идиот! А он-то думает, что этого никто не замечает! – подумал Торнтон. – Нужно ему сказать, что хозяин все знает».
86
Оставив Торнтона во дворе, Камерон прошел через кладовку, вышел на кухню и только затем появился в зале, где его дожидался Юргенсон.
– О, Тревис, ты уже здесь? – с наигранной радостью произнес он.
– Рад видеть тебя, Джон, – ответил Юргенсон. Они обменялись осторожным рукопожатием, глядя друг другу в глаза и каждый взвешивая противника.
Камерон отметил, что Юргенсон выглядит не таким туповатым жлобом, каким смотрелся на фотографиях, а Юргенсон сделал вывод, что его неприятель не так уж самоуверен.
Было заметно, что он чуть-чуть вибрирует, но взгляд его был опасен – Юргенсон знавал таких людей. Лучший способ при общении с ними – смотреть сквозь них и отвечать не сразу, с паузами. Такие ловкачи любили жарить, пока масло горячее, а неторопливая беседа сбивала их с толку.
– Присаживайся, Джон, для тебя лучшее место, – сказал Юргенсон, указывая на кресло, в котором должен был сидеть в прошлый раз – во время покушения.
– О, благодарю тебя, – сказал Камерон, с готовностью занимая это место. – И как тебя тогда угораздило уцелеть?
– В сортир вышел, – пожав плечами, ответил Юргенсон, садясь с другой стороны стола.
– Вот видишь – спасся. А другой раз заходишь в сортир, а там под дужкой замковый взрыватель, представляешь?
– Жуткое дело, – покачал головой Юргенсон и придвинул к себе салат. – Ты не против, если я чего-нибудь съем?
– Нет, конечно, ешь. Я тоже возьму вот эти канапе.
Камерон не любил есть вне своего замка, но иногда делал исключение, когда в нем вдруг просыпалась тяга к какому-нибудь давно забытому вкусу фастфуда. Но сейчас есть совсем не хотелось, к тому же он понимал, что такую манеру переговоров ему навязывает Юргенсон.
– Ничего, хорошая канапушка.
– Здесь вообще неплохо готовят, когда не стреляют из гранатометов…
– Да, – улыбнулся Камерон. – Но благодаря этому покушению мы, считай, подружились.
– Как это? – делая вид, что не понял, спросил Юргенсон, гоняясь по тарелке за горошинами.
– Рутберг открыл на тебя охоту, а я тебя спас и покончил с ним.
– Просто так сложилось, Джон, я ведь тебя ни о чем не просил. Мало того, мои люди даже стреляли в твоих, приняв их за бандитов Рутберга. Если честно, ты в Крастоне мне очень мешал.
– Но в итоге я сохранил твоих людей.
– Спасибо. Если так сложится, я отвечу тем же. Но специально делать ничего не буду. Извини.
– Я понимаю, – кивнул Камерон и, повернувшись к дверному проему, позвал Торнтона, а когда тот появился, сказал:
– Позвони Робину, скажи, пусть начинают без меня.
– Слушаюсь, сэр.
Юргенсон сделал вид, что не обратил внимания на слова Камерона, однако они ему очень не понравились.
– Послушай, Тревис, я наводил о тебе справки, я говорил с многими людьми и, за редким исключением, о тебе говорили как о крепком бизнесмене, с хорошей хваткой и финансовым чутьем.
– Мне приятно слышать это от тебя, Джон, – сказал Юргенсон, кладя себе на тарелку несколько канапе.
– Я подумал, что было бы неплохо нам с тобой организовать какой-то общий бизнес. Знаешь, иногда чувствуешь потребность в крепком, основательном компаньоне, на которого можно положиться. Желающих вести со мной дела много, но меня эта шушера не интересует, мне нужен кто-то посолиднее – вроде тебя.
Только Юргенсон хотел прочитать льстивому противнику отповедь, как у него зазвонил телефон.
– Извини, Джон, – сказал он и приложил трубку к уху.
– Да, слушаю тебя, дорогая…
– Тревис! У нас тут такое творится!
– Что творится? – насторожился Юргенсон.
– Лопнула труба канализации и другая труба тоже! Вода хлещет, в доме жуткий запах, да еще и свет погас, представляешь?
– Я сейчас занят, скажи Зигфриду, чтобы позвонил куда следует и вызвал ремонтников. Они справятся с этим. Ну а сама пойди в гостевой домик или побудь с Тилли в беседке.
– Хорошо! Я так и сделаю.
– Что, проблемы? – спросил Камерон, когда Юргенсон убрал телефон.
– Нет, обычные домашние пустяки. А что касается совместной с тобой работы, Джон, то я тоже наводил о тебе справки, и, представь себе, никто с тобой не только не хотел бы партнерствовать, но и не пошел бы на это ни за какие деньги.
– Отчего же? – развел руками Камерон.
– У тебя дурная репутация. Ты подставляешь своих партнеров.
– Ну, допустим, – согласился Камерон. – Допустим, были случаи, когда я прибирал к рукам кое-какие активы. Но, Тревис, я тоже могу назвать фамилии трех-четырех людей, которых ты просто банально пристрелил, утопил, закопал, а потом забрал их бизнес.
– Это… Совсем другое. Там у нас были иные порядки, все под ковром, никаких договоров – только личное слово. У нас с тобой нет никакого соприкосновения. У нас разный бизнес!
