Василий Головачев - Запрещенная реальность. Перезагрузка
В начале второго все триста иерархов всеземного UnUn собрались в центральном зале замка Робберфилов, похожего на пирамиду, образованную телами трёх гигантских насекомых – мух-ктырей.
Все Вещи находились в зале, возле колонны саркофага царицы Робберфилов, также похожего на муху. Упакованы они были в непрезентабельные с виду картонные коробки. Груда коробок не превышала в высоту полутора метров, и кое у кого из присутствующих возникли сомнения в том, что Вещи являются действительно великими.
Холл взял процедуру Схода в свои руки:
– Господа, минуточку внимания! Артефакты проверены, сомнений в их подлинности нет, но я попросил бы всех ознакомиться с ними поближе. Я напомню, какую функцию выполняла каждая Вещь. Мы будем активировать их все одновременно, и вы должны знать облик каждой и её возможности.
Помощники главарха в рясах быстро соорудили из заранее принесённых в замок досок нечто вроде ступенчатого помоста. Гости обступили помост тремя рядами. Холл поднялся на первую ступеньку помоста, и монахи стали подавать ему одну за другой коробки разных размеров. Самая маленькая была размером с книгу, самая большая – с ящик для бананов.
Многие иерархи, из тех, кто служил Комитету недавно и не видел Вещи воочию, подступили к помосту вплотную. Стоящие в заднем ряду вытянули шеи.
Холл открыл первую коробку, вытащил плоский брусок красного цвета с чёрными вставками, покрытый с двух сторон иероглифами. Больше всего брусок напоминал смартфон последней модели, с выходом на Интернет.
– Кодон – программатор психики. – Холл показал артефакт всем желающим, положил на вторую ступеньку помоста, образующую стол. Вскрыл вторую коробку, среднего размера.
– Интегратрон – генератор бессмертия, или, точнее, вечного омоложения.
Интегратрон напоминал дугу с наушниками.
– Инфран – распознаватель Тьмы, так сказать, датчик агрессивных намерений.
Инфран представлял собой прозрачный цилиндр, формой напоминающий фаллос. Внутри него сгущались и расплывались облачка слизи, похожие на пиявки.
– Ухряб. – Холл поднял над собой обыкновенную кочергу, не спеша давать комментарии.
По толпе иерархов прошло движение. Некоторые из них даже хотели отступить от помоста, спрятаться за спины других.
Холл криво усмехнулся, кивнул:
– Да, об этом вас предупреждали. Ухряб ещё не синкэн-гата и не Умертвие, но тоже очень опасная штука, способная изменять генетику этноса. В незапамятные времена ею воспользовался один южноазиатский правитель, вразумляя излишне свободолюбивых предков персов, и цивилизация Шумера исчезла с лица Земли.
По рядам иерархов прошёл шепоток.
Холл раскрыл очередную коробку.
– Святейший, – обратился к нему желтолицый японец, предпочитавший и на Сход в подземелье одеться как на приём к президенту страны; это был анарх Японии, глава центра айкидо, господин Сюити Ямато. – Умертвие тоже находится здесь?
– Увы, друг мой, господин Рыков оставил его в Адовых мирах.
Речь шла об Игле Парабрахмы, «абсолютном оружии», импульсы которого останавливали все энергоинформационные процессы в материи.
– А синкэн-гата?
В толпе заговорили. Все иерархи знали, что синкэн-гата, «устранитель препятствий», или «духовный меч познания», имевший широкий диапазон магического оперирования, также использовался как оружие.
– И меча здесь нет, – признался Холл. – Прошу меня не отвлекать, господа, я сам покажу каждую Вещь. Для инициации «сорока» не важно, какую функцию выполняли артефакты, но в качестве оружия их можно было использовать почти все.
Следующей Вещью оказался Ядовитый Коготь.
– Вот пример моего утверждения. – Холл поднял над головой Вещь, похожую на сверкнувшую металлом саблю. – Коготь способен заживлять раны, выравнивать энергетику организма и одновременно рубить головы дистанционно.
Затем одну за другой он перебрал оставшиеся Вещи, дав потрогать их тем, кто этого захотел, и с минуту держал над головой с виду обыкновенный мастерок с деревянной ручкой, названный им Эвон-айк. Это был Деформатор, способный изменять геометрию любого материального объекта, в том числе живого существа, не меняя его функционального назначения.
И последнее, что вытащил Холл из самой большой коробки, было седло. Самое обыкновенное лошадиное седло с высокой задней лукой, но без приструг и бинфутеров.
– Уэллс, – ухмыльнулся главарх. – Объяснить, что это такое?
Иерархи загудели, на лицах многих промелькнули недоверчивые улыбки. Мало кто из них верил в существование машины времени, описанной Гербертом Уэллсом в конце девятнадцатого века, но, по уверениям Хранителей, это «седло» – а все Вещи приобрели совсем иные формы с момента последней битвы инфарха и Монарха Тьмы – и в самом деле в какой-то мере могло изменять прошлое.
– Теперь давайте рассредоточимся вокруг собрания, – предложил Холл, – и настроимся на процесс.
– Минутку, святейший, – сказал вдруг анарх России, – вы показали нам тридцать семь Вещей, я считал. Где остальные три? Мой посланник должен был передать их вам. Кстати, не подскажете, где он находится в данный момент?
Холл посмотрел на Кэтрин Блохшильд:
– Дорогая мисс?
– Он… в надёжном месте, – с запинкой проговорила Кэтрин. – В одном из помещений МИРа.
– Прошу учесть: он очень полезный человек.
– Я учту.
– И всё-таки я хотел бы увидеть Вещи.
Кэтрин сделала знак спутнику-негру; он был диархом американского UnUn и тоже являлся служителем Церкви, как Холл.
Негр вышел из толпы анархов, протянул Холлу белый пластиковый пакет.
Англичанин развернул пакет, вытащил из него покрытый с двух сторон иероглифами кругляш, браслет и берестяную дудочку.
– Вот эти Вещи: Дзюмон, Эскулап и Свисток.
По толпе снова прошло движение. Иерархи из Бразилии подошли ближе. Один из них, пузатый, широкий, смуглолицый, в цветном балахоне, показал на дудочку:
– Прошу прощения, преподобный, это…
– Иерихонская Труба, – важно сказал Холл. – Когда-то с её помощью вызывали ураганы и тайфуны, её глас слышался даже в Адовых мирах.
– Но она такая… маленькая… и Дзюмон, то есть Щит…
– Щит Дхармы тоже побывал в деле и отлично себя показал. Не сомневайтесь, друг мой, все эти артефакты прячут в себе силу. Её надо пробудить.
Холл положил последние Вещи в общую кучу.
– У вас всё, господин Дубинин?
Российский анарх кинул оценивающий взгляд на Кэтрин. Она улыбнулась:
– Спасибо за подарок, Валерий Павлович.
Дубинин слегка поклонился и отступил. Оба поняли друг друга: Кэтрин благодарила Дубинина за Меринова.
