Олег Верещагин - Возрождение
Скрипка взлетела к обтянутому камуфляжем и перечеркнутому ремнем плечу. В другой руке взмыл смычок. Так, словно руки капитана ожили отдельно. Аристов закрыл глаза…
…На глазах капитана слезы проложили две блестящие дорожки. Звук все еще жил в развалинах, и с улицы смотрели изумленно сбежавшиеся люди, опустившие автоматы.
Аристов открыл глаза. Рыжий Арефьев, сидя на корточках, хлюпал носом, но на губах его блуждала восторженная и немного глуповатая улыбка.
– Что это было? – сглотнув, завороженно спросил рыжий, глядя на капитана Аристова снизу вверх.
– Паганини. Соло, – сухо сказал Аристов, укладывая скрипку в футляр. – Так себе звучало… инструмент поврежден и… – Он странно пошевелил пальцами.
– Научите меня так играть, – попросил рыжий. – Товарищ капитан… – Он понял, как это глупо звучит, такая просьба… Но повторил упрямо: – Научите.
Аристов не ответил. Он смотрел в небо, где солнце снова продралось сквозь тучи. И, когда Арефьев уже решил, что ответа не будет…[21]
– Научу, – ответил Аристов. – Обязательно…
…– Ты чего такой сегодня сердитый-то, Ждан? – Светлоголовый стукнул в плечо «бронзового». Тот поморщился:
– Отстань… – но вдруг сел прямей, посмотрел сразу на всех товарищей и признался: – Я, наверное, сниматься не буду.
Ответом ему было изумленное молчание и удивленное переглядывание. Три месяца назад, еще зимой, Ждан прямо на улице приглянулся поисковикам из съемочной группы, которые колесили по городу и окрестностям – нужен был мальчишка на не то чтобы главную, но одну из очень важных ролей в новом фильме. Конечно, про Серые Войны, но еще и со вставками про далекое будущее, где он в основном и играл. Ждана попросили не рассказывать сюжет, он честно держал слово, и ему, конечно, все завидовали. Но такое заявление!
– Выгнали? – печально спросил младший из мальчишек.
– Сам уйду, – вздохнул Ждан. Пояснил: – Не получается у меня. Нет, хвалят все, а я сам чувствую, что не получается… нет, не то. – Он помотал головой. – Я все время думаю: а какое у меня право этих ребят играть? Обоих? – Он сел удобней. Остальные молчали, слушали все еще удивленно, но уже и заинтересованно. – Ну вот я сам. – Он даже ткнул себя в грудь. – Живу себе и живу. Обычная жизнь. Всего мне хватает, зима весной сменяется, потом лето… в общем, вы поняли. А если бы меня в тогдашние, в прошлые времена – я бы, наверное, перетрусил и погиб сразу. Я же не похож на того, кого играю. Только типаж. – Он выговорил это слово, как ругательство. – Снимаюсь, а самому стыдно, я бы всего этого не смог… и получается, я и зрителей обманываю! А если я совсем не такой – то и того мальчишку, из будущего, я права не имею играть. Он ведь должен быть лучше меня намного. И по сценарию он такой и есть. По-моему, из-за всего этого получается дурной спектакль.
– Если бы ты плохо играл – тебя бы давно «попросили», что ты думаешь, – возразил кто-то.
Ждан почти рявкнул:
– Да я хорошо играю! Все получается! Ты что – глухой?! Я все время думаю, что я сам себя обманываю! И всех зрителей! И… – Он помедлил и не стал договаривать.
– Ну и зря, – сказал стриженный «ежиком» паренек с большими внимательными глазами цвета слабого чая. – Между прочим, те, о ком ты говоришь, до всего, что случилось, были ничуть не герои. Я воспоминания читал. Они были очень разные ребята. Иногда так и просто дураки… – Мальчишки сердито зашумели, но кареглазый подтвердил: – Дураки, я не шучу. Не от глупости, а просто от жизни, которая тогда была. Мы бы с такими, как они, даже здороваться не стали, я вам серьезно говорю! А когда все началось, то все настоящее в людях вылезло на поверхность, и хорошее, и плохое. И я тебе так скажу, мы давно дружим – и мне кажется, ты вполне можешь спокойно обе роли играть. А не мучить себе мозги.
– Может, и так… – задумчиво согласился Ждан. И продолжил: – А все-таки… я бы очень хотел на самом деле, понимаете, на самом деле знать – каково им было? Что чувствовали, почему поступали так, как поступали? Откуда брали силы?! Тем более, раз ты говоришь, воспитывали их плохо… Вот это мне бы понять. Очень хочется. А как до этого дойти – не знаю, честное слово, ребята! – И он стукнул кулаком по песку.
– У них бы все-таки про все про это спросить… – сказал задумчиво светловолосый и кивнул на людей у воды…
…– Ну что? – Славка хлопнул Игоря по плечу. – Купаемся? Слово давали!
– Купаемся, – решительно сказал Игорь. – Раз уж оделись как клоуны – то чего перед водичкой пасовать-то? – и покосился на мальчишек, которые по-прежнему с плохо скрываемым интересом наблюдали за ними. – По-моему, они что-то подозревают, – конспиративным голосом продолжал он.
– Сейчас выясним, – пообещал Славка и весело крикнул: – Ребята! Ну, идите, спрашивайте, что хотели!
Он хотел добавить: «Не бойтесь!» – и с невероятным счастливым облегчением понял, что этот окрик из прошлого не нужен.
Совсем.
Мужчины с веселым интересом смотрели, как мальчишки поспешно подхватываются с узкой песчаной полоски. Игорь задумчиво сказал:
– Как ты узнал – не спрашиваю.
– Не надо, – согласился Славка. И тихо прочел, глядя на почти бегущих к ним ребят:
На облака облокотись
И вниз на землю погляди.
Взгляни на горы сверху вниз,
На реки в челюстях плотин.
Взгляни на села, города
Не свысока, а с высоты,
Чтоб просто больше увидать,
Чтоб сразу взглядом охватить.
Гляди: над лучшим из миров
Редеет облачный покров…
Да, люди выше облаков,
И люди больше городов[22].
Примечания
1
Стихи М. Струковой. Именно этой песне позже предстоит стать официальным гимном Русской Империи. – Здесь и далее примеч. автора.
2
ФЗУ – фабрично-заводское училище, СХШ – сельскохозяйственная школа. Подробней о них рассказано в части первой.
3
Из песни «Волки» группы «Медвежий угол».
4
Герой рассказа слегка ошибся. И собаки и кошки показали чудовищную адаптивность в те годы. Многие устойчивые популяции обнаруживались в безлюдных районах. Хотя, конечно, основная часть пород уцелела рядом с человеком и находилась в зависимости от него.
5
На самом деле это стихи Бориса «Сказочника» Лаврова.
6
День Поминовения. В этот день 20… года группа офицеров Российской армии в ответ на согласие гражданского правительства на ввод в страну «войск ООН» захватила пусковые установки ядерных ракет и нанесла удар по территориям противника, что послужило началом Третьей мировой войны и инспирировало все дальнейшие глобальные события. В период событий книги система праздников будущей Русской Империи еще только-только начала складываться.
