Дмитрий Манасыпов - Район-55
– Есть предложения? – Большой медленно водил стволом в сторону твари. – Назад можно попытаться отойти и выманить ее.
Тварь хохотнула, блеснув слюной на языке, и снова зашипела.
– Так он за нами и пошел. – Настя выругалась. – Не дождемся ведь…
– Назад нельзя… – Забелин поморщился, глядя на нее. – Там автоматы, которые я запрограммировал. Пройти их мы не сможем.
– Попадос так попадос, – мрачно констатировала Скопа, пристально смотревшая на мутанта. – Чего же делать-то?
Сзади, где-то еще далеко, ощутимо грохнуло и застучало. Никто из нас не оглянулся, хотя то, что до нас почти добрались, стало абсолютно ясно. Нужно было срочно идти на прорыв.
Автоматы автоматами, но кто знает, насколько они смогут задержать преследователей? Правильно – на этот вопрос никто не сможет ответить. Кто знает, как себя поведет электроника, долгие годы находившаяся в бездействии?
А оказаться между двух огней нам не хотелось.
– Ножи ее возьмут? – Я сглотнул слюну, вслух высказывая мысль, которая наверняка сейчас пришла в голову не мне одному. – Можно попробовать, кто-то проскользнет дальше… В любом случае выхода у нас нет. Оставаться здесь и ждать у моря погоды я не хочу.
– Я тоже. – Скопа вздохнула, ставя винтовку к стене и отстегивая держатель на кармане с ножом. – Попробуем… Забелин, вы с Настей пой…
– Нет. – «Конторщик» покачал головой. – Если пойдем я и она, то нас запросто сможет поймать еще какая-то тварь. Или в аномалию влезем. Детектор детектором, а ваше рейдерское чутье ничто заменить не сможет.
– И что вы предлагаете? – Настя недоуменно посмотрела на него.
– Что предлагаю? – Забелин улыбнулся, привязывая непонятно когда и откуда появившийся шнурок к рукояти ножа, возникшего в его ладони. – Сейчас увидите. Дайте сигарету, пожалуйста, у меня закончились. И отойдите за угол.
Он вдел кисть в эластичную петлю, охватившую его запястье, закурил сигарету, взятую в одной из трех наших помятых пачек. Неторопливо и абсолютно спокойно извлек из набедренного кармана второй нож и проделал с ним ту же, что и минутой раньше, процедуру.
– Скопа. – Забелин вкусно затянулся и через нос выпустил сизые струйки дыма. – Не поможете мне?
– Конечно. – Наша снайперша, недоуменно глядевшая на его манипуляции, согласно кивнула головой. – Что нужно делать?
– А вы мне гранату вот сюда вот, – «конторщик» подбородком ткнул на левую сторону разгруз-жилета, – примотайте изолентой, что у меня в кармашке на боку. Там петелька есть, удобная.
– Лев Георгиевич, Лев Георгиевич. – Настя побледнела, поняв то, что собирается сделать ее командир. – Зачем? Но…
– Никаких «но», Ефремова. – Забелин выплюнул окурок в угол и покосился на висящую под потолком многоногую смерть. – Вы теперь ответственная за выполнение задания. Понятно? Я так поступаю, потому что…
Он замолчал, не закончив фразу, потом мотнул головой, как будто отгоняя что-то из воспоминаний, и повернулся в сторону едва освещенной твари, которая внимательно наблюдала за нами.
– Но…
– Хватит, Настя. – Скопа потянула ее за угол, который должен был закрыть нас от осколков. – Мужик он, твой начальник, вот и все.
Я поспешил укрыться вслед за ними, прислонившись спиной к стене и положив автомат на колени. И стал терпеливо ожидать тех звуков, которые дадут нам понять, можно ли выглянуть, не опасаясь схлопотать осколок гранаты в забрало шлема.
Большой, спрятавшийся за противоположным бетонным откосом, смог проковырять небольшую щель в том месте, где соединявший две плиты раствор растрескался настолько, что вываливался. Он приник к ней лицом и, сощурившись, вглядывался в то, что происходило в коридоре.
Полковник Забелин шел вперед, отсчитывая десять последних шагов в своей жизни.
Он был реалистом и понимал, что сейчас погибнет. От чего – это уже было неважно, хотя очень хотелось, чтобы план, который пришел ему в голову, сработал.
Ему не нравился Измененный, начавший движение вниз. Он был, или казался, слишком разумным для рядового создания Района. Чего стоил его смешок, который раздался после того, как Забелин сказал о невозможности возвращения назад.
Что бы там по его поводу ни думал погибший Бармаглот, но «конторщик» не был ученым. Большую часть своей службы Забелин был оперативником, придя в ФСБ из очень серьезного спецназа. И ножами работать он умел, и именно на это сейчас и полагался, решившись на самоубийственный бой.
Он никогда не верил в то, что перед смертью можно увидеть перед глазами всю свою жизнь, и сейчас понял, что ошибался.
Мутант, перетекая вниз, шипя, капая слюной, метнулся к нему. А перед глазами мелькали цветные кадры того, что осталось далеко позади.
Тварь метнулась вперед, размываясь в таком молниеносном прыжке, которого сложно было ожидать от столь крупного тела. Забелин чуть улыбнулся и, пригнувшись, рванулся ей навстречу.
Шансов победить у него не было. Первым же выпадом передних нижних лап, увенчанных острыми роговыми пиками, тварь пробила ему бедро и правое плечо над ключицей.
Нависла над ним, сжалась в острый, ощетинившийся роговыми выступами клубок и, резко распрямившись, подтянула его к оскаленной пасти и блеснувшим когтям.
Боль была обжигающей, пришедшей изнутри и мгновенно заполнившей собой все вокруг. Она была раскаленной и белой, как кусок арматурины, извлеченный из печи, похожей на кусок плавящегося стекла.
Забелин захохотал, когда шипящая щель, выпустившая десятки иголок, покрытых темной слюной, наклонилась к нему.
Закашлялся, когда лезвия когтей вошли под ребра, проткнув кожу и узкий щит мышц, и снова зашелся диким хохотом, пришедшим откуда-то из глубины сознания.
Ярость, черная как смоль ярость берсерка проснулась в нем от боли и ненависти к этому, такому чужеродному, существу.
Левая, свободная и неповрежденная рука метнулась вперед, погружая лезвие с зазубринами на спинке глубоко внутрь твари, пробив костяную броню грудины.
Тварь завизжала, чуть отпрянув в сторону и промахнувшись пастью, не зацепив лица Забелина.
А он, превозмогая боль, воткнул второй клинок, погружая его глубже и стараясь закрепить там острие.
Мутант дернулся, брызнув на «конторщика» слюной, слизью из вывернутых ноздрей и горячей темной кровью.
И тогда полковник, дотянувшись зубами до кольца гранаты, с хрустом зацепил его зубами и рванул на себя…
Сведенные вместе усики легко поддались, пуская ударник вниз…
Еле ощутимый запах сгорающего пороха – именно его почувствовал Забелин перед тем, как окунуться в пламя вспышки, поглотившей «конторщика» протуберанцем взрыва…
Большой пригнулся, вжимаясь в стену. А за ней в замкнутом пространстве помещения грохнул взрыв гранаты, полностью перекрыв громкие щелчки сработавших ловушек.
Мгновением позже воздух засвистел, наполняясь осколками металла, крошками бетона и штукатурки, выброшенными в проход взрывом. Мы закрылись руками, слыша, как они барабанят по стене напротив нас, впиваясь в нее острыми краями.
Коридор заполнился дымом от сгоревшего пороха и взрывной смеси, серыми клубами поднятой пыли и оседающими частицами покрытия стен.
Когда все это наконец полностью опустилось вниз, я выглянул из-за угла, пытаясь понять, получилось ли у Забелина. С первого взгляда, несмотря на плохую освещенность, мне стало ясно, что получилось абсолютно и окончательно.
Красноватый свет все так же отбрасывал тени по углам, но в нем уже не было ни уродливого паука-монстра, ни человека, ценой своей жизни подарившего нам время для того, чтобы мы могли пройти еще немного вперед.
Прямо на пороге валялась оторванная и полностью деформированная голова мутанта, которую я узнал по непропорционально длинной шее.
То, что осталось от «конторщика», лежало в дальнем углу бесформенной кучей в обрывках одежды.
Ждать, пока разряженные аккумуляторы ловушек снова наполнятся убийственной энергией, мы не стали.
Настя оглянулась на тело Забелина и, шмыгнув носом, скользнула в дверной проем.
– Долго еще, Настя? – Аккуратно пройдя между лениво шевелящими своими усами двумя «разрядниками», я присоединился к ребятам, ожидавшим меня в конце очередного поворота. – Чего-то идем, идем и никак не придем.
– Еще метров двести. – Девушка устало вздохнула, смахнув пот со лба. – Почти дошли.
– Хорошо, честное слово. – Большой бросил вперед кусок кирпича, заставивший еще одну злобную «электрючку» шандарахнуть по нему как следует. – О! Можно идти…
Позади уже давно не раздавалось пулеметных очередей. То ли сектанты смогли как-то отключить «электрючки», то ли они их тупо расстреляли из гранатометов (а взрывы были), то ли электроника все-таки отрубилась.
Думать о том, что за нами продолжают идти, не хотелось. Хотелось думать о чашке кофе, хорошей котлете, порции спиртного и прекрасных, третьего размера сиськах Анжелки, бравшей с меня только половину своей обычной таксы.
