Михаил Ахманов - Странник, пришедший издалека
Его женщина была настоящей. И она ждала ответа.
– Мы ищем не талисман, милая, – сказал Скиф, – а то, что порождает новых демонов. Огненный талисман у Cap'Aгоссы уже есть… могущественный талисман, сильнее того, что был у меня… Но даже он не может сжечь всех демонов разом. Погибнут лишь рожденные недавно и не успевшие обзавестись душой.
– А что будет с остальными?
Однако!.. Скиф в растерянности потер висок. Его возлюбленная желала знать все, и с полной определенностью. В этом она не отличалась от прочих женщин, и настоящих, и стервозных.
– Ну, ласточка… Остальные, я думаю, состарятся и сдохнут, вот и все!
– И те, кому ведом священный знак, умрут тоже?
– Ни один знак не защищает от старости и смерти, – начал Скиф, но тут над ухом его раздался голос звездного странника:
– Кажется, добрались, генацвале!
Он бросил взгляд вниз, затем повернулся к глобусу, тускло мерцавшему бурыми и желтыми цветами. Шар снижался; под ним, в сотне метров, тянулось что-то серое, иссеченное трещинами, а точка на указателе курса дрожала в районе южного полюса. Перелет, можно считать, закончился, но тяготение по-прежнему оставалось нулевым; видимо, работали некие механизмы, изолировавшие кабину от гравитационного поля планеты. Воздух внутри шара оставался прохладным и свежим, хотя Скиф не замечал ни малейшего дуновения; кондиционеры, как все остальное в этом космическом аппарате, трудились бесшумно и с потрясающей эффективностью.
Серая трещиноватая поверхность вдруг ринулась к нему, качнулась раз-другой и застыла. Стенки шара слегка затуманились, теряя полную прозрачность, внизу, под ногами, сдвинулась створка люка, и ноздрей Скифа коснулись запахи нагретых камней, песка, пыли. Но веса своего он не чувствовал, и указатель курса все так же мерцал над розовой линзой пульта. Значит, их аппарат был готов к старту.
Сарагоса, очнувшись от глубокой задумчивости, буркнул: «Прибыли!» – затем раскрыл кокон, оттолкнулся и ногами вперед проскочил в люк. Скиф последовал за ним; подошвы его сапог ударились о бугристый, изъеденный временем камень, взметнув облачко серой пыли, и вес вернулся. Как ему показалось, меньший, чем на Земле, однако вполне ощутимый.
Шар неподвижно висел над головой, отблескивая серебром в серебристом небесном свете. Из люка выскользнула Сийя, за ней – Джамаль; его плаза горели от возбуждения. Но любоваться тут было нечем: серая каменистая равнина лежала от горизонта до горизонта, мрачная, безлюдная и безжизненная, словно лунный ландшафт. Слабый ветер вздымал фонтанчики пыли, то выцарапывая ее из многочисленных трещин, то засыпая их вновь серым мертвым прахом; кое-где каменное покрытие вздыбилось, рваные плиты встали на ребро, а ветры намели у их подножий невысокие могильные холмики.
«Кладбище, – подумал Скиф, – огромное кладбище, где нет даже призраков и истлевших костей. Лишь затхлая пыль былого, забытые камни да безнадежное, бесконечное ожидание…» Он представил, как выглядит эта равнина в солнечном свете, но веселей она от этого не стала.
– Похоже на бетон, – сказал Сарагоса, ковыряя камни носком башмака. – Во всяком случае, искусственное покрытие. В кегли они тут играли, э?
– В кегли, – согласился Джамаль. – Во-от такими шарами! – Он кивнул в сторону их полупрозрачного аппарата. – Космодром это, Нилыч. Везли сюда всякое добро и запускали в небеса. Может, десять тысяч лет назад, а может, и миллион.
Унылое место, решил Скиф; на старый город было бы поглядеть интереснее. Эти руины промелькнули под шаром за пять минут, и с высоты он не рассмотрел их как следует, однако теперь, раздумывая над реакцией шефа, он припоминал некую знакомую картину, уже виденную однажды. Она выглядела смутной и как бы нерезкой в первом плане, где полагалось находиться самим развалинам, но фон был четким: фиолетовое небо и красные пески. Конечно, этот пейзаж являлся не чем иным, как сном, навеянным стараниями Доктора, но Скиф точно помнил, что в подобных краях ему побывать не доводилось. Он посетил Альбу, мир красноглазых храпарников, холодные горы Ронтара и фэнтриэл, называвшийся Заросли; там, у излучины широкого потока, водились бесхвостые тигры, которых они с Пал Нилычем отстреливали раза два или три. Ну и еще, разумеется, он совершал Погружения в Амм Хаммат и Фрир Шардис; всего пять миров, и нигде не было красной пустыни, фиолетовых небес и древних руин. Однако ландшафт сей казался знакомым, будто Скифу доводилось видеть его в недавнем времени, но лишь мельком и вскользь.
Он посмотрел на своих спутников. У Сийи каменистая равнина не вызвала интереса, и она, запрокинув голову, разглядывала серебристый небесный свод, сиявший ярче сотни Зилуров. Джамаль, пощипывая бородку, озирал окрестности с явным разочарованием, но Сарагоса, против ожиданий, казался довольным. Он несколько раз притопнул башмаками, будто заколачивая в почву гвозди, выудил из кармана трубку и с наслаждением закурил.
– Ну, один факт мы установили, – раздался его звучный бас. – Здесь, на южном полюсе, космодром или что-то в этом роде. А что на северном, э?
– Кухня твоя, Нилыч, – откликнулся Джамаль.
– Вот именно! – На сей раз Сарагоса вроде бы не возражал, что кухню приписали ему. Выпустив в небо пару дымных стрел, он усмехнулся и опять пробормотал: – Вот именно! Осталось только погрузиться в шарик да поглядеть, что творится на севере. Часа за три-четыре доберемся, верно, князь?
– Если не быстрее. Лошадка у нас резвая… Найти бы только поводья да стремена…
«Быстрей вылетим, быстрей долетим», – промелькнуло в голове Скифа. Ему казалось, что здесь, на унылом сером кладбище, разглядывать абсолютно нечего, и Пал Нилыч, похоже, придерживался такого же мнения. Докурив, он выколотил трубку об один из древних камней и твердым шагом направился к люку, бросив по пути:
– Ну, князь, не пора ль поискать эти самые поводья и стремена? Я так думаю, что ты не хуже дяди Коли разберешься… – Вспомнив о дяде Коле, он вдруг остановился, вытащил из кармана плоский блестящий диск, поглядел на него, хмыкнул и спрятал обратно. Затем сказал: – Полетим на северо-запад, с остановкой. Хочу я на эти развалины посмотреть.
– Может, скажешь, где ты их видел раньше? – забрав бородку в кулак, Джамаль уставился на Сарагосу.
– Скажу, как не сказать… Доберемся до места, поглядим, что к чему, и скажу… От друга и союзника у нас секретов нет!
Он подошел к люку, ухватился сильными пальцами о закраины и одним рывком подбросил тело вверх. Звездный странник нырнул следом; сквозь полупрозрачные стенки Скиф видел, как две фигуры всплыли к развернутым полотнищам коконов. Он тронул Сийю за руку.
– Пойдем, ласточка. Пора отправляться.
– Твой мир не похож на этот? – спросила Сийя, шагая рядом с ним. Взгляд ее скользнул по каменной серой равнине, за краем которой, невидимые сейчас, лежали пески.
– Нет, милая. Полюс – вершина мира, и на наших вершинах лежат снега и льды.
– Снега и льды… – повторила она. – Как в горах Мауль… Никогда не видела льдов и снегов, только старшие сестры рассказывали…
– Еще насмотришься.
Обхватив ее тонкую талию обеими руками, Скиф подтолкнул девушку вверх, затем подпрыгнул сам и очутился в шаре. Кокон, оживший при первом же прикосновении, вкрадчиво обвился вокруг него, узы тяготения опали; он снова парил в невесомости. Сарагоса, до половины завернутый в гибкую ткань, с головой, склоненной к плечу, сопел у Скифа над ухом, кося глазами то на зияющее отверстие под ногами, то на звездного странника, висевшего перед мерцающей чечевицей пульта. Вдруг Джамаль, словно набравшись решимости, погрузил обе руки в это розоватое сияние, и люк закрылся. В следующую секунду аппарат дрогнул, пошел вверх, и стенки его сразу стали прозрачными – будто хрустальное стекло, протертое влажной тряпкой от слоя пыли.
– Вах, летим! – с гордостью произнес Джамаль. – Летим! Выходит, я не ошибся!
– Раз не ошибся, правь на северо-запад, – напомнил Сарагоса.
– Зачем, дорогой? Там сейчас ночь или поздний вечер. Лучше двинуться к востоку, навстречу заре!
– Я же сказал, что хочу осмотреть город!
– Здесь не один город, Нилыч. Погляди на глобусе: красное – пустыня, а в ней – темные точки. И точки у полюсов!
Сарагоса поглядел, убедился, что точки существуют в самом деле и что светлая искорка, отмечавшая позицию шара, ползет к одной из них. Затем спросил:
– А что, раньше их не было?
– Нет. Появились, когда мы стали подниматься. – Джамаль шевельнул пальцами, немного выправляя курс, и, скрестив руки на груди, усмехнулся. – Вах, вот и все, дорогой! Летим к городу, где сейчас утро! И будем там минут через сорок.
– Можно мне? – Скиф кивнул на розовую линзу. Всяким транспортом ему доводилось управлять, и слидером, и БМП, и танком на воздушной подушке, и даже десантными вертолетами классов «Скат» и «Гром», так что в своих способностях он был уверен; если Джамаль смог, то и у него получится. Но Сарагоса, покачав головой, буркнул:
