Юрий Никитин - Бригантины поднимают паруса
– Не могу.
– Но адрес не забыла?
Она кивнула и вырубила связь. Дома я распорядился насчет ужина на двоих, успел принять душ, наконец от ворот пришел сигнал, что приближается автомобиль, за рулем Ингрид, доступ у нее первой группы, потому будет пропущена без вопросов, если у меня нет особых распоряжений на этот случай.
– Нет, – ответил я вслух и пояснил, – особых распоряжений нет, пропустить.
Ингрид вошла в дом через десять минут, собранная, четкая, не женщина, а бризантная мина, спросила сдержанно:
– Как здесь?
– Все глушится, – заверил я.
– Хорошо, – сказала она. – Я примчалась, чтобы сообщить кое-что неприятное.
– Ну-ну, обрадуй.
Она бросила по сторонам быстрые взгляды.
– Под тебя сейчас старательно копают. Те чины, с которыми ты ухитрился поссориться в первые же минуты знакомства, велели раздобыть о тебе все, чем можно скомпрометировать.
– Что-то уже нашли?
Она двинула плечами.
– Откуда мне знать?.. Просто я сама, используя все возможности, постаралась узнать про все твои болевые точки, чтобы успеть предупредить…
Я спросил с интересом:
– И что?.. Я слово «митохондрия» написал как «митохрендия»?.. Проходи на кухню, я не могу отвлекаться от печки. Она у меня полуавтоматическая.
– Это не шуточки, – сказала она сердито. – Я проверила и перепроверила все тщательнейшим образом, но, может быть, потому, что все проделала сама и к помощи аналитического отдела не прибегала, потому и не нашла… но это темное пятно осталось.
– Ну-ну?
На кухне она сказала со злостью:
– Знаю же, что сжульничал!.. Откуда у тебя вдруг такие деньги? У тебя не дом, а дворец!
Я посмотрел с интересом.
– Сядь, успокойся. Дыши глубже, а то вон как глаза сверкают… Хотя это красиво, признаю. И не поверю, что не доискалась источника.
Она сказала зло:
– С огромным трудом, но узнать удалось. Хотя пришлось задействовать такие службы, о которых тебе знать не положено, так как они не существуют.
– Ну-ну?
– Выяснилось, – сказала она с еще большей злостью, – что на твой счет в СДМ-банке поступила сумма в размере семисот двадцати миллионов долларов. Пришлось еще покопаться, но в результате выяснилось, что ты выиграл эти деньги во всеамериканской викторине!
Я сказал с восхищением:
– Длинные руки у ваших спецслужб!.. Извини, отвлекусь, что-то духовка странно пикает… Ух ты, как быстро научилась готовить! Апгрейдится, умница…
Она поморщилась.
– Просто у тебя запросы минимальные… Так вот насчет викторины, в Штатах все прозрачно, хотя многое и засекречено. Имя получателя такой суммы по его желанию держится в секрете, но для проверяющих органов оно открыто. Но я не поверю, что ты вот взял и выиграл!
– Угадала, – согласился я.
Она встрепенулась.
– Сжульничал?
Я покачал головой.
– Воспользовался преимуществом более высокого интеллекта.
– То есть сжульничал?
– Если считать высшее образование жульничеством, – ответил я, – то да, это жульничество. Но закон так не считает. Тебе крылышко или лапку?
– Лучше жопку, – ответила она. – Или, как говорят в народе, гузно. Я в самом деле проголодалась, а гузно самое лакомое.
– Знаю, – ответил я и посмотрел на нее по-мужски.
Она вызов не приняла, ответила резковато:
– Но как ты все это проделал?
Я ответил тусклым голосом:
– А надо ли разрушать сказку? Веру в чудо?.. Вот шел и наткнулся на медный кувшин с джинном!.. Или закинул удочку и поймал золотую рыбку. Или купил лотерейный билет и выиграл семьсот миллионов…
Она придвинула к себе ближе блюдо с половинкой откормленного каплуна, нож и вилка как будто сами прыгнули ей в пальцы.
– А как было?
– Во-первых, – сказал я, – выиграл не с первой попытки. Ага, уже сказка тускнеет?
Она потрясла головой.
– Нисколько.
– Верно, – ответил я. – Но с каждым разом я узнавал все больше, щупал спектр вопросов и приближался к джекпоту все ближе и ближе. Только и всего. Более того, скажу тебе честно, что очень скоро это прекратится.
Она задержала вилку с куском парующего мяса возле ярких, полных губ.
– Почему?
Я сдвинул плечами.
– Вспомни историю с шахматами. Когда-то это была суперигра. Потом компьютер обыграл человека, и на этом шахматы кончились. Потом компьютер убил игру в го. С лотереями и викторинами будет то же самое… Сейчас я опередил других, но таких умных становится все больше. Устроители викторин увидят, что с современными технологиями им не тягаться, и прикроют это дело. Вот и все.
Она некоторое время ела молча, быстро и хищно отрезая ровные куски мяса, наконец сказала с набитым ртом:
– Да, чудо поблекло… А зачем тебе такой громадный дворец?
– А спортивный зал? – спросил я. – Ты же видишь, мне надо подкачаться, чтобы вернуть прежнюю форму. Кроме того, я их не украл у кого-то. Эти деньги почти все пойдут на развитие науки, а так какой-то дебил построил бы себе самую роскошную в мире яхту… Тебе показать, каким я был?
– Не надо, – ответила она и оглядела меня оценивающе. – Уже видела. Думаю, ты не только вернешь, но кое-что нарастишь и сверху. Мужчины, когда входят в азарт…
– Я не войду, – заверил я. – То время прошло, сейчас я качаю только мозги. Это труднее, но зато какой результат!
– Да, – согласилась она и посмотрела по сторонам. – Результат вижу. Это что за девица там на дисплее?
– Золотоискательница, – ответил я коротко.
Она положила нож и осмотрела изображение в трехмерном, поворачивая так и этак, приближая и удаляя, рассматривая не только модный в этом сезоне вырез ноздрей, но и структуру кожи, количество коллагена на квадратный сантиметр.
– Она само совершенство. Уже запал?
– Шутишь?
– А что, с такой появиться на людях, ахнут.
– Я среди таких людей не появляюсь, – обронил я.
Она снова взяла вилку, наколола кусок мяса побольше, а то я почти очистил свою тарелку, а кто хорошо ест, тот хорошо и работает, как все еще говорят, хотя на самом деле никакой корреляции не наблюдается.
– Ах да, вы же там все белая кость и голубая кровь… Уже почти сингуляры! Уйдете в будущее, а нас оставите?
Я посмотрел на нее внимательно, сильная и стойкая женщина сейчас вдруг показалась обиженной, а это так нехорошо, когда обижаешь женщину, даже если она не женщина, а член общества.
– Ни за что, – сказал я.
– Не уйдете?
– Тебя не оставим, – ответил я. – Лично я суну в мешок и унесу.
– А почему, – вдруг спросила она, – ты с генералами так резко? Не любишь военных?
Я ответил с неохотой:
– При чем тут люблю – не люблю? Сейчас не тот случай, когда ученых можно иногда привлекать для консультаций. Если во главе всех подобных операций не будет стоять именно ученый, вся эта возня с предотвращением глобальных катастроф насмарку. А я не хочу участвовать в заранее проигрышном деле… Еще какой-то компромат есть?
