Николай Побережник - Болотный кот
Большая часть войска переселилась в казармы городища, в тепло, уют и поближе к кухне, мы же с Варасом решили пока остаться в лагере и, отдохнув пару дней, продолжить строительство намеченного. Также в лагере осталась сотня Ванса и две сотни пеших воинов, большая часть которых теперь переквалифицировались в «стройбат», а остальные занялись патрулированием прилегающих дорог и еще не замерзших проток. А Талея, братца обезглавленного Палея, так и не обнаружили… ни среди мертвых, ни среди пленных, да и горожане его не выдали. Похоже, сбежал братец в суете битвы. Из подвалов дома Хранителей было освобождено около полусотни узников, скажем так, «политических», выглядели они, конечно, не ахти, и Талес приказал разместить их в казармах и откармливать, ну а потом отпустить на все четыре стороны. Так же обнаружилась огромная библиотека, и снова надо отдать должное Талесу, он назначил ответственных за ее сохранность людей, вероятно, тот наш с ним разговор он все-таки правильно понял и осмыслил.
Глава 50
Морозное зимнее утро, мягко говоря, бодрило. По ощущениям так не менее чем минус десять. Сидя в седле, я пыхтел трубкой, подняв воротник кафтана и поеживаясь. С обозом и сотней бойцов мы с Варасом выдвинулись в Срединный каменок. Бойцы, что шли в колонне, это те, кто отпущен с благодарностью и вознаграждением от Талеса по своим родам. А мы с Варасом ехали, чтобы забрать Чернаву и Дарину в почти достроенный форт. Да, княженье Талеса длится уже полтора месяца. Многое сделано и решено за это время… Стены вокруг форта стоят, баня, две казармы, кухня со столовой, оружейная мастерская, кузня и пороховой склад достроены, мало того, рядом с кузней заканчивают строить небольшой сруб для княжеского оружейника и его помощника, то есть для Вараса и меня. Талес в надежде, что мы останемся жить в форту, так распорядился. Но у нас с Варасом на это были свои планы, а именно, как только вскроется лед на больших озерах, так мы сразу уедем. Нечего тут под княжеским боком крутиться, так решил я, и Варас со мной полностью согласен, так что заберем наших баб, как сказал Варас, месячишко поживем в форту, а потом домой, к Чистому озеру. К тому времени и в кузне дело наладится, да и я нескольких рукасто-головастых мужиков к делу приставлю, то есть к производству пороха. Талес на это дело прям запал, да и слухи о «громе богов», что помогли наследнику взойти на княженье, уже вовсю ползут по всему Трехречью, каких только интерпретаций я не слыхивал…
В Срединный каменок въехали на рассвете, предъявив княжеские грамоты, а то военное положение еще никто не снимал, хоть половина войска и распущено по родовым поместьям и многодворцам, а смута в Трехречье все ж идет, и подавлять очаги разбоя периодически приходится силами княжеского войска. И заставы стоят на ключевых перекрестках да у каменков, и разъезды конные дороги патрулируют. С перевала у приграничных районов с икербами сотня снята была еще три недели назад, но ее сразу же отправили усилить пограничные посты, да и на север, к болотам, пришлось еще полторы сотни отправить Талесу, так как много этих тварей набежало, как чуют, что ослабло Трехречье в войне. Но вроде справляется пока северный гарнизон.
Подъехав к воротам Судейского дома, мы спешились, и я пару раз пнул по ним.
– Головой-то лучше так постучись, – раздался недовольный голос из-за ворот.
– Если только твоей, – нахмурился Варас.
Громыхнул засов, и узкая и низенькая дверца в воротах открылась.
– Чего надо? – спросило только что проснувшееся лицо, весьма перебравшее вчера.
– А вот я тебе сейчас объясню, чего надо, – поднес к носу караульного свой кулачище Варас, – ты как с княжеским оружейником разговариваешь?
– Господин Варас… так я это… не признал сразу-то.
– Ага, спросонья.
– Что вы, господин Варас, как можно? Караул ведь у меня.
– Открывай да конюшню буди, кони устали, накормить надобно да обиходить.
– Да, да, сейчас, – засуетился караульный.
Вообще за Варасом прежде не замечал я таких замашек, но вероятно, возмутило его, уставшего с дороги, поведение этой, как говориться, «тыловой крысы». Улыбнувшись этому наблюдению, я прошел в открытые ворота, ведя Яра в поводу.
– А чего он, – буркнул Варас, поправив съехавшую набок шапку.
– Правильно, правильно, а то расслабились тут, – ответил я, продолжая улыбаться.
– Бабы спят еще… пойдем на кухню, перекусим, – предложил Варас.
– Пойдем, только вьюки надо снять да занести.
В отличие от постояльцев Судейского дома, который превратился в гарнизонный штаб, кухня уже проснулась, и Ларта и ее помощники – две совсем юные девчонки, суетились у очага. Увидев нас, Ларта всплеснула руками и, широко улыбнувшись, сказала:
– Хвала богам, вернулись!
– Ага, вернулись, – кивнул Варас, шаря глазами по пустым кастрюлям, – а есть чего перекусить?
– Вы идите за стол, я сейчас все принесу, – ответила хозяйка кухни, завязывая на голове косынку.
Не успели мы присесть, как со стороны лестницы раздался топот ног, и в кухню вбежала Дарина, босиком, в накинутом на плечи плаще и какой-то смешной пижаме под ним.
– Батюшка! – бросилась она на шею отцу.
– Ты чего босая-то? Тянет же по полу, – ответил Варас, крепко обняв и поцеловав дочь, – иди, обуйся.
– Сейчас, – ответила она, отцепилась от отца и кошкой метнулась ко мне, также крепко обняв… хотя, наверное, не так же, а немного по-другому… – а лоб-то, лоб-то побил! А зашивал-то кто?
– Это батя твой старался, – ответил я, улыбаясь, – иди уже обуйся, простыть не хватало.
– Сейчас! И Чернаву разбужу, – сказала Дарина и, шлепая маленькими ступнями, убежала вверх по лестнице.
– Так я на четверых завтрак подаю, – спросила, улыбаясь, Ларта, стоя в дверном проеме кухни.
– Подавай, – кивнул Варас.
Спустя полчаса мы уже завтракали вчетвером, Варас, не поднимая головы, наяривал похлебку, нахваливая Ларту за умение готовить, ну и я, если честно, тоже проголодавшись с дороги, от него не отставал, а женщины, скромно перекусив какой-то поджаркой с мясом и овощами сидели напротив и шепотом переговаривались, глядя на нас и хихикая.
– И чего потешаетесь? – удовлетворенно отодвинул пустую деревянную миску Варас.
– Давно не видели вас, – ответила Чернава, – Никитин зарос как, на разбойника похож…
– Чего это на разбойника?
– Давно на себя смотрел-то? Вон, глянь, – кивнула Чернава на висящее на стене отполированное до блеска большое серебряное блюдо на стене, выполнявшее роль зеркала.
Подойдя к нему, я себя даже не сразу узнал… Что-то такое появилось в серых глазах, какая-то печаль что ли, но взгляд острый. Провел рукой по действительно отросшей шевелюре и затем по неравномерно отрастающей бороде, еще шрам этот, «художественно» зашитый Варасом, да уж… так и есть – бандитская морда.
