Николай Побережник - Мы выжили! Начало
— Возможно… Про быт позже подумаем, пошли туда, надо соляру искать, — ответил я и пошел в сторону как мне показалось локомотивного депо… не показалось, оно и есть. И солярку нашли, повозиться правда, пришлось, и копали, и шланги сначала искали а потом наращивали, что бы хватило до обнаруженной цистерны в тупике, до которой проехать «Витязю» мешали строения и всякие металлоконструкции на территории.
— Ну что, — облегченно выдохнул Палыч, когда мы закончили с наполнением баков и дополнительной ёмкости, — предлагаю денек тут отдохнуть.
— Согласен, — ответил я, — баня опять же.
— А чуете, как потеплело? — спросил Вовка.
— Да, кивнул Палыч, если так дело дальше пойдет, все таять будет. Ещё не плюс, но как говориться около нуля… на дворе-то середина лета и небо все светлее.
— Я представляю, какой будет паводок, — сказал Вовка.
— Это не паводок будет, а очередной катаклизм, — ответил я, — а прикинь, в городах начнут оттаивать трупы?
— Фу… жесть, — подернул плечами Вовка, — это же всякие эпидемии…
— Ладно, давайте, чтобы у нас тут никаких эпидемий не случилось, займитесь баней, пока девчата есть готовят, а я по цеху в депо пройду, гляну.
Лопатами помахать пришлось прилично, пока вход в баню откапали, пока обнаружили и откапали поленницу. Затем затопили баню и начали набивать в найденную тару снег. Банька к слову уютная такая и не маленькая, видно здесь это было одним из главных развлечений. Тамбур быстро прогрелся от кирпичной стены отделяющей его от парной. Порядок особо наводить не пришлось, баней пользовались часто, все было на своих местах, и веники в том числе, развешанные на веревке под потолком тамбура.
Напарились в буквальном смысле дорвались как голые до бани… Все такие чистые, розовые как поросята сидим теперь поедаем тушеное мясо с остатками роскоши в виде начатой бутылки Григорьевского Хеннеси, которое Вовка по хозяйски прибрал в наш первый вечер в Биробиджане.
— Там, — Палыч показал куда-то себе за спину, — в цеху дизель генератор, я посмотрел, можно запустить… сварку подключить.
— Зачем? — со слегка осоловевшими глазами спросил Вовка, восседая на лавке с войлочной буденовкой на голове и замотанный в чистую простынь с печатью принадлежности к некой войсковой части.
— Как обогнем Байкал, наверняка будет более людно, а уж какие намерения у тех людей — неизвестно… Или у вас этот пулемет так и пролежит в ящике? Можно площадку над люком выварить да станок зафиксировать жестко к ней, крутиться конечно не будет, но по курсу градусов на тридцать вполне.
— О! — кивнул Вовка, — дело Палыч говорит.
— Там еще большая бочка в цеху, тонн шесть, есть уголок, швеллер.
— Сварить лыжи и на них дополнительно бак на трос? — догадался я.
— Да, только не на трос, а на жесткую сцепку, перевернуться может на тросу.
— То есть подольше тут задержимся? — спросила Маша.
— Да, завтра и возможно послезавтра проведем здесь, наверное… ну, как успеем в общем все сделать.
— Я бы отдохнула, — прижалась к Вовке Наталья.
— Отдохнете, — улыбнулся Палыч, — ночевать в кабину пойду… но разбужу всех рано.
— Вот! Палыч человееек, — протянул Вовка, встав и учтиво поклонившись ему.
Завтрак после бани плавно перешел в обед, после которого, поболтав с час, мы втроем оделись и отправились в цех, оставив девушек в одиночестве. Генератор завелся, хоть и не сразу и мы принялись растягивать провода от сварочного аппарата и подбирать нужный материал. Площадка которая у нас получилась, конечно не блистала эстетичностью и эргономикой, зато получилась крепкой. Закрепив на ней станок мощными струбцинами достали наконец-то из ящика в прицепе «Утес». Ящик с патронами, ленты и машинку для снаряжения лент я перенес в бытовой отсек — будет чем заняться на досуге.
— Ну что, шарахнем? — спросил Вовка задрав голову и глядя как я, встав на кресло и высунувшись по грудь из люка, вожу стволом «Утеса» проверяя сектор.
— Зачем шуметь… мало ли кто тут по близости шарахается.
— Это вряд ли, — сказал Палыч, — но шуметь не стоит. Ну как?
— Отлично, — ответил я, — только…
— Что?
— Надо фиксатор какой-то придумать, ну что б вот так в сторону его закрепить.
— Мешает люку открываться?
— И закрываться тоже…
— Из проволоки согнем крючок и будешь фиксировать приклад за ногу станка.
— Угу, — согласился я, — ну что, теперь в цех?
— Идем, собирайте провода, — ответил Палыч.
До вечера мудрили с лыжами для емкости, и перед тем как идти ужинать у нас уже вырисовывалась конструкция каркаса.
— Опять мясо? Это хорошо, — помыв раздевшись и помыв руки Вовка уселся за стол с довольной физиономией, — а то что-то проголодался я пока эти железяки тягали.
— Есть такое, — согласился я.
— Ешьте, ешьте, — ответила Наталья, — если будет тепло, то мясо быстро испортился.
— Пока еще плюса нет, но к тому идёт, — кивнул Палыч, — завтра по домам пройти можно соли поискать, нарубим да вон в ящик из-под «Утеса» сложить…
После ужина гоняли чаи и слушали рассказы Палыча, как он в детстве в окрестностях Ангарска ловил щуку, он оказывается еще и рыбак заядлый.
— Может… на полу себе поселим? — немного покраснев спросила Маша, когда мы забрались в бытовой отсек.
— Эм… Ну давай, — согласился я, не веря в услышанное, — можно вот тулупы скинуть, сверку спальник и укроемся другим спальником.
— Хорошо…
Сам себе поразился, с какой скоростью приготовил я «ложе», Маша глядя на это мило улыбнулась и начала раздеваться.
— Только свет потуши пожалуйста.
— Хорошо.
Можно ли захлебнуться от страсти, накрывшей тебя своими волнами с головой? Наверное да, если периодически не выныривать, что мы и делали время от времени, устраивая себе перерывы в этом «марафоне», утоляя жажду апельсиновым соком. Успокоились и уснули мы с Машей только под утро, крепко обняв друг друга… в голове не было никаких мыслей абсолютно, мне было наплевать на то, что мир рухнул, что возможно мы и не выживем вообще, но, засыпая с распухшими от жарких и долгих поцелуев губами, я вообще об этом не думал. Было не важно, сколько мы проживем, день, месяц, год… нет! Не так! Если наша жизнь будет передана в наши руки природой, или кто там из Всемогущих, который устроил это все на планете? То я сделаю все, что бы мы жили… Мы выжили! Мы будем жить дальше и будем любить! Так и уснул…
— Пора вставать, — железным голосом Палыча проговорил динамик переговорного устройства.
— Встаем, — ответил я, поднявшись и утопив кнопку перед микрофоном.
