Александр Бауров - Нойоны. Гроза на востоке
– А разве все как обычно? В вашу страну каждый день вваливаются шестьдесят тысяч варваров и, зная, что их разобьют, лезут на рожон?! Каждый день ты расстаешься с любимой и даже не знаешь, где она? Тебя чуть не убили, ты десяток раз чудом избежал смерти! Тебе этого мало?! Хочешь еще рискнуть? Ты не понимаешь, это уже не игра. Это война – вещь серьезная!
Эльф присел на пенек свежеспиленной, пахнущей сосны. Неподалеку возводили переправу через болото. Фолкин и Мей сели рядом, ветер крутил у ног рыжую сухую хвою, кругом валялись шишки и мелкие ветки.
– Никто в армии пока не в курсе, кроме меня и генерала, – продолжал Ивор. – Я сегодня утром связывался с Алагаром, и он подтвердил то, чего я так долго боялся…
– Что же случилось? – хором спросили Гримли и Илирвен.
– Арагон объявил войну нойонам до полного их уничтожения. Новая война стихий началась, четвертая.
– Ужасно, – Мей побледнела и пересела, поджав под себя ноги.
– Колдун, тот сумеречный колдун, – вспоминал Гримли, – его касались нойоны. Я чувствовал, он долгое время пребывал в их ауре.
Юноша хотел было рассказать про тот случай в Александрете, когда, скорее всего, он видел нойона, но решил смолчать. Никто, кроме Толина, не знал об этом. Никто не знал, как ему тогда было страшно и как фантастически повезло. Этот вой в голове, черная рука, глухой шлем с багровым светом глаз, жуткая невиданная астральная сила и тот ужас!
«Других свидетелей нет, а Толин будет молчать. Никто меня не видел, никто».
– Ты верно думаешь, – вывел его из ступора Ивор. – Ты недооценил своей значимости, ваш недалекий канцлер и король также не оценили. Ты понимаешь, что ты настоящий чародей?
– Да, кажется.
– Ты не просто колдун, ярмарочный фокусник. Ты истинный маг, и судя по твоей ауре, скорее всего, из арагонцев…
– Ты хочешь сказать, Гримли – истинный белый маг? – Илирвен выдохнула. Она всегда подозревала подобное.
– Именно так! Гримли, ты белый маг. Это все объясняет. Нойоны знают своих основных врагов по именам, и теперь ты – один из них! Новый враг, число коих меньше, чем у тебя пальцев на руках! Начинаешь понимать?
Эльф видел, как серьезность смывает усмешку с лица юноши.
– Они и дальше будут охотиться за мной!
– Именно! Возможно, теперь, когда их лучшие слуги, моргулы, несколько раз потерпели поражение, за тобой придет кто-то из истинных.
– Тогда ему нужно бежать!
– Мей, это самое глупое, что сейчас можно сделать! Он останется подле меня и генерала Улафия. Вместе, втроем, мы будем в центре целой армии. Я думаю, ни один из нойонов не рискнет пойти на такое безрассудство. После победы над орками тебя непременно заберут.
– Кто? – Гримли поежился.
– Они, Арагон! Ты ценный самородок, но нуждаешься в достойной огранке. В тебе много силы, но ты не умеешь ее использовать. Тебя будут обучать магии, всему тому, что может понадобиться, если война стихий затянется.
– Но кто может научить этому?
– Истинный маг Солмир прибудет за тобой и заберет в святилище. Ты можешь гордиться, где-то в твоей родословной пересекались пути первых магов.
– Я не знаю своих настоящих родителей. Мой приемный отец ничего не сказал мне об этом, а сам был убит в Александрете во время военного мятежа.
В голове у Гримли все смешалось. С одной стороны, огромная радость и гордость. Он – маг, может стать великим, важнее, чем сам король. Он увидит Арагон, эту загадочную мистическую страну средь снегов и льда. Он, наконец, познает тайны силы и сможет использовать ее во имя добра. Сколько еще всего нужно сделать! Почему-то в памяти вставал разговор с Коллендилом и повстанцами. Унижение, жестокость и гонения со стороны рыцарей, торговцев, ненавистного ему ордена Фавела, все те беды, что обрушивались на крестьян. Эльф прав, ради того чтобы помочь этим людям, стоит учиться, но с другой стороны – Аделаида. Ее не возьмут на север, их разлучат, и возможно – очень надолго. Начинается такая война, опасности. Вдруг что-то с ней случится, и он ничего не сможет сделать… Сомнения громко отдавались в мыслях Фолкина, и Ивор услышал его.
– По поводу Аделаиды не беспокойся. Я думаю, с ней все в порядке. В таких обстоятельствах ты можешь просить Солмира о чем захочешь! Для белых найти человека на другом конце света – дело нескольких минут. Не злоупотребляй его расположением по пустякам. Адель, наверное, едет в Карстольд с руководством наступающей армии людей. Венк говорил, что дал отличное рекомендательное письмо брату, да и ее служба при дворе, манеры наверняка сыграют на руку.
– Она мне говорила… – произнес Гримли. – Слушай, а я могу отказаться?
– От чего? – не понял эльф.
– От поездки в Арагон. Я могу отказать Солмиру?
– Пока все, что ты должен – это быть со мной и с генералом. Уверен, ты понимаешь, это и в твоих интересах. Тут и безопаснее, и шансы встретить Аделаиду больше. Когда же Солмир явится, у тебя будет свобода выбора. Поговоришь с ним и поступишь, как должно.
– Он никуда его не отпустит, – глядя на изменившегося и ставшего чуть чужим Ивора, заметила Мей.
– Похоже, я оказался в безвыходном положении, – пошутил Гримли. – Белому магу, вероятно, невозможно отказать. Жаль, что я пока не обладаю такими способностями, а то просто попросил бы орков уйти, и они убрались бы от Карстольда восвояси.
Илирвен улыбнулась. Не желая продолжать еретический разговор, Ивор повернул тему в другое русло и рассказал друзьям о предложениях генерала Улафия на утреннем военном совете. О том, что армия выступает и должна за два перехода достичь каменного восточного моста. Гримли заявил, что, несмотря на то что остается при штабе, ему необходимо оружие, и друзья направились к оружейному обозу. Там по росту Гримли нашлись легкие кожаные доспехи, шлем и двуручный меч удивительной красоты.
– Странно, что такой не взял никто из командиров, – заметила лучница.
В обед, как и обещал Ивор, к ним присоединилась шумная компания гномов. Толин также где-то раздобыл оружие и хвастал что «устроит баню» лично орочьему королю. На меньшее Атой был не согласен.
После полудня с места снялся и штаб. Переход был долгим, четкого плана и карт не было. Леса сменялись полями и просеками. Обозы, запряженные огромными ломовыми, в которых играла магия друидов, тянулись в обход, по дороге к новой переправе и Местрелю. К вечеру, вопреки планам генерала, они дошли только до болота, что тянулось вдоль всего правого берега Прады.
Передовые отряды многократно вступали в бой с заградительными силами Брудерлингена. Допросы пленных показывали: орки оставили руины Карстольда и вместе с возвращающими с запада отрядами варваров спешно отходят за каменный мост.
– Уходят… – раздосадованно сплюнул жеваную травинку Улафий.
– Солдаты устали от перехода! Надо встать лагерем, – докладывали офицеры. Ивор, ехавший подле генерала, кивнул.
– Биться ночью с превосходящими силами не резон, – рассуждал вслух Улафий. – На покой! Завтра готовьтесь к битве!
– А какие новости от людей? – поинтересовался разведчик.
– Велеск почти без боя занял Местрель. Его противник Тазар отступает весьма организованно, сохраняет силы. К тому же люди из лесов, представляющиеся повстанцами и помогающие нам против орков, по словам генерала, оказывают сопротивление эрафийской гвардии. Это плохо, у людей все неустроенно. Внешний враг должен объединять, а у них…
– Это больше к королю Эдрику вопрос, – возразил генералу Ивор. – Так, значит, они не поспевают к Карстольду?
– Да, не поспевают. Завтра мы дадим Крагу Хаку фланговое сражение. Если повезет, запрем его силы у каменного моста, и тогда Велеск довершит разгром.
– Будем надеяться, орки не успеют подготовиться к этой западне.
Всю ночь Улафий пробыл в разъездах. Передовые отряды встречали сопротивление всадников-волколаков и по окончании вернулись в лагерь с большим количеством пленных. Друиды быстро выпытали то, что было необходимо генералу. Бой предстоял жаркий, однако Улафий был уверен в победе.
К утру начала портиться погода, и когда на востоке должно было появиться солнце, все небо оказалось затянуто серыми тучами.
Через три часа основные силы авлийцев шли той же дорогой, что и наступавшие две недели назад войска Брудерлингена. Лес кончился, показалась равнина перед каменным мостом. Тут небо наконец разродилось, и пошел мелкий дождь. Воины брели в непромокаемых плащах, но дорога быстро теряла качество. Там, где прошли первые три тысячи эльфов, остальным двигаться было сложно. Единороги ступали легко, почти порхая над лужами. Большая часть войск двигалась по проложенной гати. Скрипели бревна и колеса полевых баллист.
Но несмотря на все сложности, Улафий несколькими колоннами провел войска до того места, где начиналась равнина. Всего в паре миль от них копошилась черная река орков и варваров, отягощенных награбленной добычей. Кревландцы отступали к горам, вершины которых скрывались за низкими тучами.
