Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет
– Да, Судьба иногда улыбается, – ответила я. Хорошо, что Лютику попался такой человек, который может взять за шиворот, ей такой и нужен был.
Тем временем зазвучал моди-ситар, приглашая к танцу.
– Саламандра, ты будешь танцевать? – строго спросила Искра. Я отрицательно покачала головой.
– Ну и ладно. Хотя жаль… Я буду танцевать для тебя.
Она выскочила в круг и закружилась, в ее движениях не было сексуальности, лишь радость и сила.
Щедрин смотрел на это со странной смесью удивления и неверия. Как иногда тяжело понять иностранцев.
– А почему Саламандра? – спросил Грюнд.
– Потому что, танцуя, поджигает помост, – со смехом отозвалась Снежинка.
– Грюнд, ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила я, когда Снежинка что-то рассказывала Щедрину.
– Ну… – Он собрался с духом. – Я сказал отцу, что женюсь только на тебе. Что ты будешь моей полноправной женой.
Во мне вспыхнул гнев, который я всеми силами старалась унять. Какое он имел право?!
– Прости, он меня просто достал требованиями жениться…
– Это недостойно, Грюнд, – сквозь зубы выдала я. – Твой отец сегодня оскорбил меня, я не стерпела, – Грюнда передернуло. – Это был лишь поединок взглядов, но я не знаю, какие между нами теперь будут отношения.
Я посмотрела Грюнду в глаза, два черных кружка, ничего не прочесть, даже направление взгляда. Я в досаде отвернулась.
– Прости, я поговорю с ним.
– О чем? Твой отец воспринял как правду твои слова и решил, что я дала согласие. Что ты можешь ему сказать?
– Из-за чего вы схлестнулись?
– Из-за Ташина… Грюнд, почему ты не хочешь взять себе младшую жену?
Музыка почти забивала наши слова.
– Потому что мне надоело видеть раз за разом, как профессионально милые и приветливые со мной девушки плавятся как снежинки на руке при виде Соболева! – прорычал он мне в ухо. – Мне это действительно надоело!
– Ты первая, в ком я этого не заметил, – продолжил он.
– Грюнд, не только гейши годятся в младшие жены, – пробурчала я.
– Я знаю. Я и пытался искать среди своих, но, видишь ли, ни одна из них не прошла этот тест.
Мда… У каждого в шкафу свои скелеты, у Грюнда их особенно много…
– Почему бы тебе не прекратить поиски идеала и не взять просто девчонку, умеющую себя вести и четко понимающую, что к чему? Чтоб она родила тебе сына, а потом ты бы дал ей содержание и свободу. Такую можно найти…Или сразу двух, – вырвалось у меня при виде того, как обмениваются взглядами Искра и Снежинка.
– Двух? Искра и Снежинка? – фыркнул Грюнд – Две жены, как у того же Соболева?
– Угу, но каких! Они дуальная пара и очень привязаны друг к другу. Сколько еще они будут «белыми браслетами»? Уверена, они уже задумываются о будущем, ведь им двадцать два, и ищут способ остаться вместе.
– Ты с ними дружила?
– Да, я с Искрой одного психотипа, и Снежинка мой дуал тоже. Так что, когда мы с Искрой цапались как две кошки, Снежинка нас разнимала – я мимо воли улыбнулась, вспомнив детство и такую смешную сейчас борьбу за лидерство.
– Может, в этом и есть свой смысл… – задумчиво выдал Грюнд. Меня это разозлило.
– Есть смысл? А отчего твой отец так настаивает на браке? А? Как ты думаешь, если я догадалась, то ваши семейные психологи-аналитики и подавно!
Отношения Грюнда и Соболева были, мягко говоря, неоднозначными…
– Вы что там, ссоритесь? – спросила Снежинка.
– Нет, – тут же с улыбкой отозвался Грюнд, – просто ВикСин сегодня бука!
Снежинка потянулась ко мне и обняла за шею.
– Тебе плохо, ты еще не восстановилась, да? – сочувственно спросила она. Вместо ответа я чмокнула ее в кончик носа.
Щедрин с интересом за всем наблюдал. Пожалуй, надо уделить ему немного внимания. Мы поменялись местами со Снежинкой, и она тут же принялась нашептывать что-то Грюнду.
– Ну, как вам ночная жизнь Синто? – поинтересовалась я у Щедрина.
– Необычно, – ответил он со смехом. – А каков статус этих девушек?
Я пожала плечами.
– Они танцуют, поют, щебечут глупости, поднимая вам настроение. Если сможете вскружить какой-то из них голову, она проведет с вами ночь. Это только ее решение, и никак не влияет на плату за ее время, проведенное с вами.
– То есть, нанимая девушку, я ничего не могу оговорить и потребовать?
Я усмехнулась.
– Отчего же, можете сказать, что вы устали, и никто не сделает вам нескромного предложения…
– Странные вы…
– Ну почему? Мы так расслабляемся. Как в старом анекдоте: «Не догоню, так согреюсь».
Щедрин такого анекдота не знал, пришлось рассказать, он долго смеялся и сказал, что теперь все понял.
В общем, вечер удался. Немногим за полночь я сдала подполковника в руки Лепехину и попросилась в гостевые апартаменты, потому что практически спала стоя.
Утром я проснулась с ощущением, что не одна в комнате. Так и было, Грюнд свернулся калачиком на маленьком диванчике. Растолкала его довольно грубо, он в ответ выдал, что передумал на мне жениться, тем более что я так неласково бужу. В ответ он нарвался на мою гневную тираду по поводу вконец обнаглевших альбиносов.
– У тебя что, в глазах двоится? Я тут один альбинос.
За что и получил подушкой по голове.
– И вообще, Грюнд, кончай репутацию мне портить, – почти серьезно сказала я.
– Я тут думал всю ночь, ты права. Но, наверное, рано делать им предложение, они еще не выгулялись. Как ты думаешь?
– А ты их спроси, чего ты меня спрашиваешь? Обговори с ними этот вопрос и сроки, если они в принципе согласны.
Грюнд встал, подошел и, нависая надо мной, спросил:
– Ты все еще сердишься? Поверь, я решу вопрос с отцом и все ему объясню.
Я молча кивнула и попыталась отстраниться, но он притянул меня и поднял лицо, чтобы я на него посмотрела.
– Пусти, Грюнд, – несмотря на страшную внешность, он меня очень и очень привлекал, но это было бы сейчас совершенно лишним.
– Почему? Я же вижу, что нравлюсь тебе. Ты чем-то обязана Синоби?
– Что я, дура? – вырвалось у меня. Никогда и ни в какой малости я не собираюсь быть обязана Аррену Синоби.
– Тогда что? Я все время вспоминаю о тебе; знаешь, как я переживал за тебя, когда ты попала в регенератор и не приходила в себя? Я сам от себя такого не ожидал. Я буду бороться за тебя, – твердо закончил он.
– Ну, нет! – в ужасе вырвалось у меня; только этого мне не хватало.
– Не надо бороться, – добавила я уже спокойнее, – просто подожди!
И, воспользовавшись его удивлением, выскользнула из объятий.
– Хорошо, подожду, – ответил Грюнд, пытаясь прочесть на моем лице.
– А теперь кыш отсюда! – и я выставила хохочущего Грюнда, дразнящегося, что такую ласковую меня никто, кроме него, замуж не возьмет.
Я озвучила Синоби просьбу подполковника об экскурсии, он ответил, что в принципе все готово, и что будет лучше, если русов буду сопровождать я и еще две девушки из Соболевых. Заскочив к Лане, я переоделась в свои привычные штаны, рубашку и армкамзол и отправилась за Соболевыми.
Экскурсия удалась на славу, за исключением того шока, который я испытала, когда вместо двадцатилетнего подполковника увидела мужчину лет под тридцать пять.
Полковник Щедрин, а вернее Полномочный Представитель Президента очаровательно улыбнулся. Без наномаски он был, пожалуй, еще соблазнительнее. Похоже, он принадлежал к той породе мужчин, которые ближе к сорока начинают одним своим присутствием вводить в ступор всех женщин в пределах видимости. Я попыталась сохранить лицо и скрыть удивление. Соболевы весьма правдоподобно изображали гейш, чем безумно бесили Лепехина и каким-то непостижимым образом привели Кахадзе в благодушное настроение. Мы побывали в парках, слетали на кофейные плантации, посетили границы, издалека увидели, как поджаривают стаю крысодлаков, пообедали в маленьком приграничном городке. Потом вернулись в «старые территории», посетили торговый центр. Русы обрадовались тому, что «хоть здесь, все как везде».
Наконец, мы вернулись в посольство, Щедрин видя, что мне что-то нужно, сам предложил мне зайти, выпить чаю. И вот я вертела в руках чашку и не знала с чего начать.
– Я сейчас хочу задать вопрос, как частное лицо. И если вы не посчитаете возможным ответить, то так и будет – сказала я. Все заинтересовались.
– Вы знаете, что случилось с «Гевалтигом» и где он вынырнул? – спросила я, кляня себя за то, что не поставила «зеркало». Этот разговор был слишком болезненным и важным для меня.
– Если вы спрашиваете, каким образом был поврежден «ключ» корабля, что его в прямом смысле, носило по всем вратам столько лет, то ответ – мы не знаем, – холодно ответил Представитель.
Я отрицательно замотала головой, не в силах что-либо сказать. «Носило по всем вратам»!
– Я не это хотела узнать, – наконец сказала я. – Что случилось с теми, кто был на борту?
– Они умерли, – ответил Лепехин. – Говорят, на их лицах застыл ужас.
