Сергей Палий - Санкция на жизнь
За поворотом, в неглубокой долине, вдруг показались припорошенные мельчайшими частичками породы строения взлетно-посадочного комплекса. Это было очень странно: несколько минут назад они казались такими далекими, и вот тебе на!
На овальной стартовой площадке в лучах мощных прожекторов стоял небольшой шаттл неизвестной Стасу модели, он напоминал тупоносый ботинок с кокпитом, выступающим над фюзеляжем, и небольшими треугольными стабилизаторами, под которыми висели гроздья орудий.
Боевой корабль? Откуда он здесь?…
Не важно. Главное – успеть попасть на борт, иначе он останется навсегда среди харонских пустошей.
Стас, превозмогая навалившуюся тяжесть, снова припустил рысью. Но через сотню метров уступ стал ýже: на нем еле помещались рельсы и шпалы, и ему пришлось двигаться осторожнее, чтобы не сверзиться в темный провал бездны, терпеливо ждущий слева.
Наконец Стас добрался до стартового стола. Он долго карабкался по настенной лестнице, чтобы попасть наверх, к кораблю. Перекладины были скользкими от лютого мороза, и поэтому он изо всех сил сжимал каждую из них, чтоб не сорваться.
Шаттл ждал. Вблизи он выглядел просто огромным – метров двадцать в длину. Вокруг никого не было: ни техников, подготавливающих борт к старту, ни беженцев, спешащих попасть внутрь. С неприятным тянущим чувством под ложечкой Стас заметил, что обзорные иллюминаторы рубки не освещены. Внешние габаритные огни тоже не горели.
Создавалось ощущение, будто шаттл вовсе не собирался взлетать.
Проверив запас кислородно-азотной смеси в баллонах скафа, Стас неторопливо приблизился к громаде корабля. Он с удивлением обратил внимание на то, что шасси были припорошены породой. Это могло значить только одно: шаттл стоит здесь очень давно.
Трап оказался придвинут к борту. Стас, придерживаясь за стальной поручень, поднялся к открытому внешнему кессону. Здесь его взгляд случайно упал на обшивку…
«Ренегат» – было накорябано на окалине.
Сердце пропустило удар. Стас собрался с духом и вошел внутрь. Тут царила кромешная тьма, не работало даже аварийное освещение. Он включил фонари, встроенные в шлем, и двинулся вглубь, по коридору. Через минуту сообразил, как попасть в кокпит, и поднялся по вертикальной шахте на верхний уровень.
Кресло пилота пустовало. Стас осмотрел смутно знакомую приборную панель, темные экраны, необычной формы маневровый джойстик и штурвал. Все выглядело целым, нетронутым. А покрытый легким инеем ключ зажигания с прицепленной цепочкой торчал в замке.
Он уселся в кресло, которое оказалось не слишком подходящим по форме к его скафандру; к тому же очень мешали баллоны с дыхательной смесью. Кое-как пристегнулся.
Еще раз оглядел рабочие панели, выдохнул и повернул ключ…
Корабль оставался мертв. Не замкнулись никакие цепи, не пробежала нигде пусковая искра, не выдали ни вольта аккумуляторы.
Зато снаружи, за обзорным стеклом, что-то неуловимо изменилось.
Стас, не обратив на это внимания, вернул ключ в исходное положение и снова крутанул его в замке. Пальцы сквозь многослойную ткань перчаток почувствовали щелчок, но не более.
«Как же? Как же так?» – лихорадочно подумал Стас.
— Так, так… — гулко ответило далекое эхо.
Стас хотел было встать и попробовать разобраться в схемах и узлах шаттла, чтобы найти неисправность, но лицо внезапно вспыхнуло от боли. Кожу будто бы укололи глубокими иглами одновременно в тысяче мест. Он вскрикнул и машинально дернул ладони к щекам, но перчатки стукнулись о стекло шлема.
Он медленно убрал руки.
Большой обзорный иллюминатор пошел ветвистыми трещинами. Сначала разлетелось внешнее стекло, затем по двум внутренним что-то заколотило с нечеловеческим остервенением.
А спустя несколько мгновений Стас увидел в лучах фонарей целый фонтан прозрачных брызг и почувствовал жаркие прикосновения ворвавшегося внутрь вихря. Его скафандр и тело пронзила сотня камушков, разогнанных до умопомрачительных скоростей. Они разбили вдребезги стекло, раскурочили аппаратуру, баллоны, датчики, в клочья разорвали кожу, мышцы, нервы, сухожилия, раскрошили кости. Страшная картечь нещадно прошила каждый сантиметр обшивки, словно для нее вообще не существовало препятствий.
Весь корабль за считаные секунды превратился в решето…
«Ведь таких крупных феррумитов в харонской „метели“ не бывает…» – скользнула последняя мысль.
— Бывает, — раскатисто захохотало эхо.
Последний рейс так и не ушел в черную высь…
Стас проснулся от собственного вскрика. Виски были покрыты холодным потом, форменная рубашка прилипла к влажной спине, сердце колошматилось, как бешеная птица в клетке.
Он поморгал, соображая, где находится, глубоко вздохнул и энергично растер ладонями лицо. Отнял руки, посмотрел на них, будто ожидая увидеть рваные раны от харонской «метели». Нет, все в порядке, целая, хотя и грязная кожа с дугообразными линиями жизни и прочей лабудой.
— Хорошо, что проснулся. Я хотел тебя разбудить, да сам задремал, — сонно пробормотал Уиндел, поднимаясь с расстеленного на полу брезентового чехла. — А чего ты орал-то?
— Сон, — успокаиваясь и молниеносно забывая подробности видения, ответил Нужный. — Полет проходит штатно?
— Вроде происшествий не было. Подруга твоя вон… спит еще. Мы уже недалеко от Точки.
— Сам вижу, — протирая глаза и оглядывая приборы, зевнул Стас. Он вдруг напрягся, посмотрев на радар ближнего радиуса. — Странный сигнал какой…
— Что за сигнал? — тут же встрепенулся Жаквин.
— Будто вот здесь, прямо на границе ближнего пеленга, волны слегка рассеиваются…
— Не отражаются и не проходят дальше беспрепятственно? — уточнил ученый.
— Точно. Постой-ка… — Стас покосился на него. — Ты откуда знаешь?
— Пока ты в звездные войны с вояками играл, я, между прочим, в «ящике» на «Данихнове» трудился и много чего выведал. Это корабль из предполагаемой системы Z.
Стас быстро вернулся к изучению поступающей информации. Ввел несколько запросов, уставился на цифры и кривые траекторий ближайших тел.
— Невозможно, — наконец сказал он. — В радиусе десяти световых секунд – лишь три наших патрульных корвета, одинокий корабль обнаружения Игреков и, собственно, Точка перехода.
— А ты не локаторам верь, а глазам, — посоветовал Уиндел, становясь рядом. — Можешь визуальную картинку на этот экран вывести?
— Жаквин, ты что, переутомился? — вскинул брови Нужный. — Здесь расстояния астрономические все-таки. Никакая оптика на этом истребителе не даст такого увеличения.
— Если только угловой размер объектов не соразмерный.
Стас внимательно посмотрел на ученого, но тот, по всей видимости, даже и не думал паясничать.
— Длина их кораблей три тысячи километров? — вкрадчиво поинтересовался Нужный.
— Нет, конечно, — улыбнулся Уиндел, — такие габариты противоречат законам рациональности и эргономики в судостроении. Ты просто меня невнимательно слушал. Я сказал: угловой размер объектов, а не кораблей.
— То есть как? А разве это не одно и то же?
— В их случае – нет.
Стас, чувствуя, что кто-то из них двоих явно теряет рассудок, все же вывел на основной дисплей максимально увеличенное оптическое изображение сектора пространства, где сканеры зафиксировали волновую аномалию. На экране возникла странная картинка: редкие точки ярких звезд, частые – тех, которые потускнее, сотни светлых крошек 15–20 звездной величины, и… правильный черный круг посередине. Выглядело это так, словно кто-то взял и вырезал из аппликации неба кусок через трафарет, оставив вместо него пустоту.
— Оптика барахлит, наверное, — проговорил Стас.
— Ничего у тебя не барахлит… — отмахнулся Уиндел, с азартом истинного «ботаника» глядя на изображение. — Красотища, а!
— Что же это, по-твоему? — неверным голосом спросил Нужный, отмечая, что к ним подошла заспанная Вера.
— Это их кокон.
— Какой кокон? — тупо переспросил Стас. — Они бабочки, что ль?
— Да нет, скорее всего тоже люди. По крайней мере, я уверен, что геном у них идентичен нашему – те же 23 пары червячков. Только вот по уровню технического развития ребята явно переплюнули наши Солнечные на пару-тройку сотен лет.
— Защитное поле, что ль? — не унимался Стас.
— Скорее – модифицированное пространство, в котором их корабль находится в полной безопасности. Радиус около двух тысяч километров. Но это лишь мои предположения, сам понимаешь – эмпирических данных пока нет. Красота-то какая! Когда еще увидишь такое!
— Ладно, чуть больше полугода назад мы и вообразить не могли, что существуют несколько Солнечных. Во Вселенной много чудес. Хотя, бесспорно, явление забавное. Интересно, на чем такая хрень у них работает?…
