Владимир Поселягин - Четвертое измерение
- Вовремя вы, товарищ капитан. Спасибо. Еще бы немного и нас гранатами забросали,- сказал тот самый старшина пограничник, которого я видел, когда очнулся и меня НКВДшник допрашивал.
- Еще живые есть?- спросил я его, но старшина только головой покачал:
- Только мы, товарищ капитан. Остальных наповал, почти в упор били. Хорошо еще, что Журов их заметил и успел руль вывернуть,- и добавил - Разрешите документы у наших забрать.
Кивнув, я задумался, что делать. Но долго думать мне не дали. Километрах в трех вдруг залпом ударили пушки. 105-х миллиметровые орудия узнал я с помощью Шведа.
'- Черт! Да они же наших перемалывают!'
Подбежавшим погранцам, я указал на танк и сказал, чтоб лезли на него. От полуторки погранцы притащили две Токаревские самозарядки и еще один МП. Отдав их Манкову и следом запасные обоймы в кожаных чехлах. МП я тут же отжал себе, снял ремень, быстро накинул немецкую разгрузку и полез в танк. Переехав дорогу, мы рванули на максимальной скорости вдоль опушки в сторону бьющих орудий. Через два километра нам попался овраг, идущий поперек движения. Спрыгнув с танка, погранцы подбежали к оврагу, я подошел за ними следом.
'- Так с нашей стороны пологий овраг пройти можно, но с противоположной стороны был слишком крут',- подумал я прикидывая маршрут движения. Оглядев овраг в разные стороны, я заметил, что дальше склон вроде проходящий. Сбегав за биноклем, посмотрел уже в него. Точно, можно, и орудия как раз где-то там бьют. Махнув рукой, я приказал погранцам спустится в овраг, и прикрыть нас, а сам залез в танк. Тридцатьчетверка осторожно съехала в овраг. Посадив пограничников, мы поехали в сторону стреляющих немецких батарей. Через километр - полтора, овраг стал меньше, и орудия били как будто над головой. Приказав остановить танк, я отправил погранцов в разведку. Дойдя до края оврага, они осторожно выглянули. Старшина, обернувшись, активно замахал руками. Позвав с собой Суркова и прихватив автомат, мы подползли к погранцам.
На небольшом поле стояло две батареи 105-х миллиметровых орудий. Вдали под деревьями стояли грузовые машины, пара заправщиков и легковая машина. В середине поляны стояло две зенитные автоматические пушки. Разглядывая в бинокль немецкий дивизион, я увидел, как к крайней батареи подъехал грузовик со снарядами, и немцы стали быстро разгружать ее. Оглядевшись, я стал говорить Сурикову:
- Здесь мы легко поднимемся. Как поднимешься, сразу остановишься. Я два раза выстрелю по зениткам, потом по тем заправщикам и тем грузовикам со снарядами. После этого бьем по орудиям. У них нет ничего легкого, противотанкового, так что можно безнаказанно их расстреливать. А орудия попробуй разверни, тем более под огнем.- Приказав погранцам оставаться тут, и посмотрев на их пистолет-пулеметы, я сказал:
- Возьмите у Молчунова и Манковым винтовки и прикрывайте нас. В первую очередь отстреливайте офицеров и наводчиков. Ну все, выполнять!- Дойдя до танка, отдали винтовки, погранцы вернулись и стали наблюдать за немцами, сжимая в руках винтовки и положив рядом автоматы.
Взревев двигателем, тридцатьчетверка мощным рывком взлетела на склон оврага. Оставив погранцов в двадцати метрах слева, мы выехали наверх и сразу же остановились. Я навел прицел на крайнюю зенитку. Расчет замер, в изумлении глядя на нас. Выстрел. Черт! Разрыв снаряда вспух слева! Выстрел. Есть! Наведя прицел на второе орудие, расчет которого быстро разворачивал стволы спаренных орудий, я выстрелил. Еще одно готово! Пулемет радиста бил короткими очередями по расчетам ближайших орудий, благо корпус танка был повернут в нужную сторону. Наведя прицел на грузовики и не обращая внимания, что пара расчетов пытаются развернуть орудия в нашу сторону, я открыл огонь по грузовикам. Выпустив одиннадцать осколочных снарядов и фактически уничтожив автомашины, я стал стрелять по орудиям. Начав с ближайших, расчеты тех орудий, что пытались развернуть их на нас, лежали в пыли. Молодцы погранцы! Выстрелив пару раз, я понял, что толку от этого не будет и скомандовал:
- Вперед! Дави орудия, тарань их!
Как будто ждавший этого, старшина втопил педаль газа. Подскочив к орудию и развернув башню, мы наехали на него. Раздался скрежет, и танк изрядно тряхнуло. Вдруг тридцатьчетверка дернулась и заглохла. В наступившей тишине послышался мат старшины. Нажав пуск, старшина вновь завел танк и опять все повторилось. Танк заглох.
- Гусеница застряла, товарищ капитан,- сказал мне очевидную вещь, старшина. Покрутив перископом, я сказал:
- Последние немцы ушли в лес, это те, кто выжил. Суриков, остаешься в машине. Манков - тоже. Будешь нас прикрывать. Молчунов, покинуть машину.
Мы, выпрыгнув из танка, осмотрелись. К нам подбегали пограничники:
- Отлично вы их побили, товарищ капитан!
'Да уж!' - подумал я, глядя на горящие машины и бензовозы. Вдруг один из горящих грузовиков взорвался. До тридцатьчетверки долетел кусок кузова и, воткнувшись в землю в шагах двадцати от танка, заставил нас вздрогнуть.
- Молчунов, что там?- спросил я сержанта, осматривающего танк. Из-за корпуса показался радист:
- Кусок щита попал в гусеницу, но если сдать назад, то освободимся,- сказал сержант. Запрыгнув на танк, я объяснил Суркову, что сказал радист. Руководя с помощью радиста, назад, влево, направо, мы освободили гусеницу. В это время пограничники нас прикрывали. Освободив танк, я задумался. Немцы убежали. Сейчас нажалуются большому папе, что их тут обидели и нам придется кисло. Но орудия надо уничтожить и тут мне пришла мысль как это сделать, что я тут же объяснил старшине:
- Значит так, старшина. Чтоб подобного не случилось, делаем вот что: подъезжаешь к орудию, роняешь корпусом и наезжаешь гусеницами на ствол,- но старшина покачал головой:
- Гусеницы порвем товарищ капитан. И так чудом не разулись.
Я задумался. Старшина прав. Нужно, что-то делать. Объяснив пограничникам, как можно уничтожить орудия. Приказал им приступить, дав в помощь радиста. План был прост. Нужно было зарядить орудие, и забив ствол, дернуть пуск на длинной веревке. Правда, приходилось прикрывать их корпусом танка. Быстро покончив с этим делом и забрав погранцов, осматривающих разбитые машины. Особенно их заинтересовал грузовик, к которому была прицеплена кухня. Закинув немецкие вещмешки чем-то набитые в танк, мы вернулись в овраг и поехали дальше по нему. Но проехав не более ста метров, наткнулись на немцев, мертвых немцев. Остановив танк, я велел старшине осмотреть их. Взяв в прикрытие второго бойца, старшина подбежал и осмотрел немцев. Вернувшись, сказал:
- Наши их, товарищ капитан. Ножами сняли. Ни документов, ни оружия нет,- а я все думал, что должен же быть пост, а он вот где.
