"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
Когда в середине 90-х мы с парнями выступали на сборном концерте в Доме офицеров к Дню Российской армии, многие из зрителей (особенно зрительниц в возрасте) вытирали глаза носовыми платками. Конечно, можно попробовать раскрутить вещи Розенбаума «Чёрный тюльпан» или «В горах Афгани», но, лично моё мнение, их должен исполнять сам автор. Харизма у Александра Яковлевича не чета моей, тем более я вообще пацан, и с такими песнями мне пока лучше не вылезать. Даже если решу раскручивать собственную, то лучше пусть её исполняет кто-нибудь более взрослый и известный. Я бы с радостью предложил песню тому же Розенбауму, вот только он принципиально предпочитает исполнять вещи собственного сочинения.
В общем, пока будем пока заботиться о своём личном благополучии и благополучии моих близких, а там будет видно. Может, что-то и получится сделать для страны, а не получится – значит, не судьба, задницу рвать на британский флаг я не собираюсь. В конце концов спецслужбы заставят вечно бухого Ельцина передать власть своему человеку, который наведёт какой-никакой порядок в стране. Правда, из-за вечно кипящей говном Украины разразятся всем известные события, которые заставят российскую экономику серьёзно просесть и, невзирая на санкции против олигархов, пострадают простые люди, а многие из попавших под санкции напротив, станут ещё богаче. Да, и вокруг Гаранта соберётся своя жирующая камарилья, и что там будет после 2020 года – остаётся только гадать.
М-да, что-то частенько я отвлекаюсь на философские рассуждения, видно, сознание старика заставляет постоянно сваливаться в мыслительный процесс. А между тем вот уже и она, Привокзальная площадь и здание вокзала Пенза-I с большими прямоугольными часами. К чемпионату мира по футболу 2018 года фасад вокзала изрядно перелицуют, а часы заменят на креативные, где будут только две стрелки без часовых делений, и пойди догадайся, какое время эти часы показывают. Я бы этих новаторов…
Трёхэтажное здание ТУ-9 пряталось справа от Привокзальной площади, и во дворе уже толпился народ. Девчонки тоже имелись, как-никак в училище готовили и проводниц. В девчачьей компании мелькнула белокурая головка, и меня словно током ударило: это же Лада Касаткина, моя бывшая одноклассница! Эта маленькая, тихая девчонка училась с нами класса до 5-го, потом по какой-то причине перевелась в другую школу. И да, я помнил, что на втором курсе она трагически погибнет. Смерть будет страшной, девчонка заживо сгорит в огне. Пожар случился, как после говорили, из-за старой проводки. Причём сама же и забежит в старый горящий дом. Забежит во второй раз, в первый она вынесет младшего братишку, а затем снова помчится спасать какие-то вещи. И больше из объятого пламенем строения уже не выйдет. Говорили, у Лады был парень, который вынес её уже из сгоревшего дома со слезами на глазах… Блин, невольно на ум приходит «Наутилус» с его «Я хочу быть с тобой».
Помню, как гроб с телом Лады стоял во дворе училища, а мы проходили мимо, и как шокировало меня зрелище запёкшейся до тёмно-коричневого цвета кожи. Я несколько дней тогда пребывал в шоковом состоянии, а сейчас, увидев Ладу, те воспоминания вырвались наружу подобно раскалённой магме из проснувшегося вулкана.
Вот! Вот что я постараюсь изменить – спасти Ладу от гибели! И не только её. Мой лучший школьный друг Пашка Яковенко, он погибнет, ещё будучи студентом политеха. Свяжется с какими-то бандитами, и получит нож в сердце. Я узнаю об этом, вернувшись из армии. Как так получилось, что интеллигентный, весь такой правильный Пашка имел дела с уголовниками – для меня так и осталось загадкой. С его родными я не встречался, трагическую новость узнал от общих друзей и решил, что незачем лишний раз травмировать родителей и старшего брата Пашки воспоминаниями.
– Лада, привет! – поздоровался я чуть дрогнувшим голосом.
– Максим? Привет! – улыбнулась она, удивлённо приподняв белёсые брови. – А ты что, тоже здесь будешь учиться?
– Угу, на помощника машиниста электровоза. А ты, я так понимаю, будущая проводница? – подытожил я, зная, что в прошлой реальности ей поработать проводницей так и не удалось.
Она не успела ответить, так как раздался крик:
– Группа Т-92, ко мне!
Это выкрикнул мужчина в синем костюме, в котором я сразу же узнал нашего будущего мастера. Мы у него были второй группой, три года он вёл тех, кто выпустился в этом году. Валерий Борисович держал в руках список, где ручкой отмечал фамилию подошедшего студента. Всего 21 фамилия. А вот и знакомые физиономии подтягиваются. Щебень ростом мне по плечо с неизменной вихляющей походкой, которую я помнил десятилетия спустя, Чарыков и Воронов – два другана, рыжий оптимист и душа любой компании Серёга Стрючков, длинный и немного как бы не от мира сего Миша Маслов, у которого верхушки ушей от рождения не закручивались, как у обычных людей, а были ровными, словно отутюженными. Его отец работал машинистом, и Маслов, как я помнил, не мыслил для себя другой профессии. Но почему-то поступил не в железнодорожный техникум, где сразу готовили на машинистов, а в училище. Может, экзамены завалил?
Не суть важно, главное, что теперь мы в сборе и исподтишка оценивающе осматриваем друг друга. Кто во что одет, кто как держится, стоит ли дружить с человеком или уже можно понемногу начинать его чморить…
– Так, строимся вот здесь, – между тем командует Борисыч.
Мы встаём в две шеренги, рядом с нами группа Т-93, такие же первокурсники, далее второй курс и третий. Строй замыкают три курса проводниц, в которой снова мелькает белокурая головка. Нет, Лада не в моём вкусе, этакая серая мышка, тихоня, тем не менее кинувшаяся в горящий дом. Просто мне всегда нравились девицы, которых есть за что ухватить, и чтобы если и были скромницами, то только в ролевых играх. Но это не отменяло того факта, что я должен спасти Ладу. И не только её. Надо бы покопаться в памяти, составить список тех, кто слишком рано ушёл из жизни. Сейчас в нём были пока мама, Лада и Пашка.
– Дорогие товарищи учащиеся!
Это слово взял директор училища, Николай Степанович Бузов. Надеюсь, не родственник будущей телеведущей и певицы ртом. В общем, минут пять директор толкал приветственную речь, после чего представил нам педагогов. Учительницу русского и литературы Веру Васильевну Маковскую я вспомнил сразу. Или просто Верочка, как её называли коллеги. На фоне преподавательского состава она смотрелась как лилия в зарослях чертополоха. Она мне и в прошлой жизни глянулась. Вчерашняя выпускница пединститута, стройная блондинка с осиной талией, в белой блузочке с кружевными манжетами, бежевой юбке-карандаш до колен, лишний раз подчёркивавших её фигуру, на ногах лакированные туфельки на каблуке высотой на грани дозволенного. Личико почти детское, милый вздёрнутый носик и большие, смотрящие ан мир словно бы с удивлением зелёные глаза… Я помнил, что за ней пытался ухлёстывать наш мастер, женатый, кстати, человек, во всяком случае, слухи о том, что он домогался учительницу русского и литературы, ходили по училищу. Но Маковская вроде бы дала ему от ворот поворот. Наши охламоны тоже на неё заглядывались, однако всё же держали дистанцию, Верочка как-то сразу всем дала понять, что подкаты к ней заранее обречены на провал. В качестве отместки или просто по своей хулиганской натуре однажды наши обормоты своими выходками на уроке довели её до слёз, и она убежала с урока. Правда, вернулась через десять минут, хоть и с красными глазами, причём без директора, а наши заводилы в конце урока попросили прощения.
Тогда в свои 15 поздновато созревший Максим Варченко испытывал к ней не то что сексуальное, а какое-то сверхъестественное влечение, как верующий, наверное, испытывает влечение к лику Христа, да простят мне такое сравнение. А сейчас, с высоты прожитых лет и огромного (не постыжусь этого слова) опыта общения с представительницами прекрасного пола, я смотрел на Верочку и буквально представлял, как стягиваю с неё блузку, юбку, снимаю туфельки, расстёгиваю бюстгальтер… Тьфу, хорошо, что я стою во втором ряду и никто не видит, как спереди на брюках у меня вырос бугорок.
